Кэрол Дуглас - Авантюристка

Ирен улыбнулась Саре, та улыбнулась в ответ – поначалу едва заметные, их улыбки вдруг ослепительно засияли, осветив, будто два канделябра, изысканное убранство холла. Последнее, что я слышала, направляясь к себе, дабы подготовиться к встрече с доктором Хоффманом и таинственным шпионом, – их звонкий, искрящийся, словно хрусталь, смех, взлетавший к высокому, богато украшенному потолку.

– До чего однообразный день, – посетовала я.

– Неужели ничего не произошло? – удивилась подруга. Судя по ее тону, она была слегка разочарована.

– Мы гуляли по набережной. Пообедали в «Ритце». Сходили в казино – доктор Хоффман поставил несколько франков в рулетку и тотчас проиграл. Азартные игры – удовольствие сомнительное.

– А как же одноглазый хромой моряк?

– Однорукий, – поправила я. – Да, я его видела.

– И?

Я пожала плечами:

– Может, он за нами следил, а может, и нет. Ты когда-нибудь замечала, сколько подозрительных типов бродит по улицам роскошных курортов? Если б я не знала, что за доктором Хоффманом следит хромой моряк, то ни за что не приметила бы его в толпе проходимцев.

– Ты всегда отличалась прекрасным чутьем на мерзавцев, – возразила подруга. – Как прошел день в обществе доктора Хоффмана?

– Довольно мило. Он был весьма учтив. Как, впрочем, и я. Мы чуть не лопнули от переизбытка вежливости.

– Думаешь, он и правда переживает?

– Полагаю, да. Если, конечно, он назвал нам истинную причину своего беспокойства.

– Почему ты так говоришь?

– Ах, Ирен! Я ведь провела с ним весь день. Конечно же, я сделала определенные выводы. Знаю, тебе хочется, чтобы доктор мной заинтересовался, но, увы, этого не случилось, хотя из вежливости он проявил интерес к моим географическим изысканиям. Однако, судя по его осторожно сформулированным вопросам, доктору чрезвычайно любопытно, как продвигается твое расследование.

– Ничего удивительного. В этом деле он, безусловно, третий лишний.

– Значит, я напрасно потратила время.

– Совсем необязательно. По крайней мере, ты убедилась в том, что человек, о котором он нам поведал, действительно бродит где-то поблизости.

– А как прошел твой день?

– Боюсь, весьма разнузданно. Наша беспечная троица – я, Сара и Алиса, – развлекалась во дворце. Завтра ее светлость велела нам с Сарой нанести ей еще один визит. Досадно, что общественная жизнь отвлекает меня от расследования, но уж как есть. Я не могу обидеть будущую светлейшую княгиню Монако, и уж тем более королеву мировой сцены.

– Разумеется. А чем сейчас занят Годфри?

– Бесплодными поисками. Он отправился в Марсель. Может, хоть там ему удастся выйти на след затонувшего судна.

– Итак. – Я взглянула на стол, накрытый брошенными мною картами. – Никто из нас не продвинулся ни на шаг. Завтра я продолжу работу. Вероятно, одни лишь карты помогут найти решение, доселе от нас ускользавшее.

– Правда? Честно говоря, если ты займешься делом, я смогу развлекаться во дворце со спокойной душой. Только, пожалуйста, не приходи к нам раньше десяти утра. Годфри вернется очень уставшим и захочет отоспаться, а я уеду к Алисе… ни свет ни заря.

– Как пожелаешь, – покорно согласилась я.

Само собой разумеется, я не поверила ни единому слову подруги. Очевидно, Ирен не стала посвящать меня в некоторые события, происходившие за моей спиной. Но я решила отплатить ей той же монетой, и именно поэтому не призналась, что за доктором Хоффманом следил не один, а целых два пренеприятных типа. Впрочем, и тот и другой избегали прямого контакта с кавалером герцогини, и я сочла, что тому почти ничего не угрожает.

Полагаю, столь продолжительное отсутствие Годфри тоже имело совершенно иную причину. Должно быть, Ирен вновь поручила супругу какое-то непростое задание, чтобы тот не мог следить за каждым ее шагом. Стало быть, она вновь задумала нечто ужасное. Если Ирен попусту тратит время, прохлаждаясь во дворце с подружками, то я в таком случае Элеонора Дузе!

Сидя в своем маленьком номере, я тщетно пыталась понять, какую каверзу примадонна вознамерилась скрыть от двух самых близких ей людей, и в конце концов пришла к выводу, что отчаянные ситуации требуют отчаянных мер.

Когда я вышла из номера, было уже далеко за полночь. Вдоволь нагулявшись, повесы заплетающейся походкой возвращались домой. В ту ночь я облачилась в серовато-коричневую одежду. Будь Ирен рядом, она непременно заявила бы, что этот цвет мне не идет, однако он не привлекал к себе внимания и позволял остаться незамеченной. Потерпев фиаско с доктором Хоффманом, я окончательно решила отказаться от всяческих женских ухищрений. Я спряталась в шкафу для белья, устроившись на груде подушек. Сквозь щелку приоткрытой двери из коридора сочился мерцающий свет канделябров, позволявший отлично видеть дверь в номер Нортонов.

Горничные примутся за работу, лишь только забрезжит рассвет, но и Ирен свое слово сдержит, поэтому я надеялась увидеть что-нибудь интересное, прежде чем меня обнаружит испуганная служанка.

Я не стала брать с собой свечку, побоявшись, что ее свет меня выдаст, но и в темноте чувствовала себя довольно уютно. В детстве я не раз пряталась в шкафу для белья, чтобы перед ужином полакомиться запретными сластями. Сейчас мною вновь овладело детское чувство тайной власти над окружающими, ведь никто и не догадывался о моем присутствии. Мысль эта вскружила мне голову.

Время тянулось мучительно долго. Канделябры озаряли пустой коридор. Я всеми силами старалась не заснуть. Нос то и дело щекотали перья подушек, и раз-другой я чуть было не чихнула.

Через несколько часов столь длительное ожидание было наконец вознаграждено. Дверь номера Нортонов открылась, и оттуда вышел мужчина – его фигура в контрастном свете газовых рожков была не менее четкой, чем вырезанный из черной бумаги силуэт в рамке. А ведь Годфри должен был спать до десяти утра!

Он осмотрелся и мягкой, чуть слышной походкой направился к лестнице. Я с трудом приподнялась – ноги совсем онемели, ведь я провела в скрюченном положении не один час. Не обращая внимания на хруст затекших конечностей и скрип распахнутой двери, я стремглав бросилась по коридору вслед за Нортоном.

Наконец-то и мне посчастливилось поиграть в сыщика! Сердце мое колотилось. Каждый шаг отдавался в ушах тяжелым раскатом грома. Я едва поспевала за Годфри, и все же старалась двигаться осторожно, чтобы он меня не заметил.

Извилистые повороты лестницы казались мне сущей пыткой. А что, если Годфри услышал шаги и решил застать меня врасплох? Преодолев очередной пролет, я останавливалась, чтобы отдышаться, прислушиваясь к биению собственного сердца. Подстегиваемая мыслью о том, что моя излишняя осторожность позволит Годфри оторваться от преследования, я вновь устремлялась вниз.