Ларри Миллетт - Шерлок Холмс в Америке

– Тогда, смею предположить, мистера Ларссона убили за то, что он знал о камне.

– Думаю, да. Это дело соткано из лжи, Уотсон, и лжецы убивают друг друга, чтобы защитить свою ложь.

– Что вы скажете по поводу мистера Вальгрена? Его убили по той же причине?

– Не уверен. Определенно он занимал самую выгодную позицию из всех, так как знал, подлинник это или подделка. Возможно, его убили просто потому, что он пытался предотвратить кражу еще до того, как Ларссон или кто-нибудь другой сделал вывод, что камень – фальшивка. Или же просто ему расхотелось продолжать этот фарс.

– Вы знаете, кто убил Олафа и мистера Ларссона? – спросил я, понимая, что вряд ли получу ответ.

Холмс улыбнулся, сделал глоток кофе и произнес:

– А вот этот вопрос еще предстоит разрешить, мой дорогой Уотсон. Но как я говорил раньше, я считаю, что мы найдем ответ в Мурхеде.

Поняв, что дальше продолжать разговор на эту тему не имеет смысла, я спросил Холмса, смог ли он расшифровать карту, найденную в кармане Ларссона.

– Это оказалось очень просто, – сказал он мне. – Никаких особых шифров, что даже удивительно.

– Возможно, тот, кто рисовал карту, не думал, что она окажется в кармане мертвеца и ее найдет кто-то вроде нас.

– Да, но если бы я взял на себя труд нарисовать карту с секретным местоположением, то зашифровал бы все так, чтобы никто посторонний не смог догадаться.

– Ну, Холмс, я уверен, что не все думают, как вы.

– Я заметил, старина. В любом случае, мне кажется, что я знаю, где конкретно спрятан камень.

– И где же?

– Терпение, мой друг, терпение. Если повезет, мы увидим желаемое до захода солнца.

Мне принесли еду, но не успел я к ней и притронуться, как произошло еще одно из тех примечательных совпадений, которые с самого начала характеризовали дело о руническом камне. Напротив нас сидели два бородатых блондина в комбинезонах из денима, и в них безошибочно угадывались фермеры. Я краем уха уловил, что они обсуждают убийство Ларссона, но поскольку в их комментариях не было ничего нового, то я не обратил на них внимания. Но потом один из них, верзила с громовым голосом, который не заглушила бы и пушка, внезапно спросил своего собеседника, слышал ли тот об «исчезновении Фегельблада». Холмс тут же навострил уши, как и я.

– Да, очень странно, – ответил второй фермер. – Интересно, что случилось с Нильсом.

– Не знаю, – сказал первый зычным голосом. – Но как он мог вот так уехать, не оставив даже воды скотине и лошадям? Хорошо, что кто-то зашел к нему и позаботился о хозяйстве. Я всегда считал Нильса чудаковатым. Ты так не думаешь, Арне?

Арне, говоривший куда тише товарища, согласился, что «Фегельблад странный малый», а потом добавил:

– Не удивлен, что он сбежал. Не иначе как отправился к той женщине в Мурхеде, за которой ухлестывал.

– Не думаю, Нильс слишком робкий. Сдается мне, его побег как-то связан с руническим монолитом. У него из-за этого камня крыша съехала, как я слышал. Помнишь, он всех нас затащил к себе на ферму? Типа, там эта штуковина спрятана. И что они нашли? Ничего. Ничегошеньки. Вот он и смылся посреди ночи. Разве мы могли знать, что дойдет до этого?

– Никак не могли, – посетовал Арне. – Кто теперь позаботится о скотине?

– Винт Джонсон. Он же рядом живет. Но вечно вряд ли захочет этим заниматься.

Я посмотрел на них и увидел, что Арне, который явно был моложе своего собеседника, покачал головой.

– А от Нильса не было весточки? – спросил он товарища.

– Ни словечка. Он реально выжил из ума, вот что я думаю.

– Согласен.

Возникла короткая пауза, после которой громкоголосый фермер сказал:

– Кстати, Арне, я слышал, что цена на пшеницу в Чикаго выросла на два цента. Будешь продавать свои бушели [29]?

Внезапная перемена темы стала сигналом для Холмса вступить в разговор. Он поднялся с места, подошел к столику, где сидели фермеры, и спросил самым вкрадчивым голосом:

– Простите, джентльмены, я тут обедал со своим приятелем, – он кивнул в мою сторону, – и нечаянно я услышал, как вы упомянули мистера Фегельблада. Надеюсь, с ним ничего серьезного не случилось? Просто я плотно общался с Нильсом последние несколько дней и очень расстроился, услышав, что он пропал.

Меня всегда восхищала способность Холмса вытягивать информацию из любых людей. Обычно он держался достаточно высокомерно и пренебрежительно, но при необходимости умел, что называется, втереться в доверие. Вот и сейчас он легко вклинился в разговор между двумя людьми низшего сословия. Ему хватило пары минут, чтобы расположить к себе этих земледельцев, причем во многом положительную роль сыграла его удивительная осведомленность о пертурбациях на чикагской зерновой бирже. В итоге мы вскоре услышали всю историю о «сумасшествии», в которое оказался вовлечен Нильс Фегельблад.

Работяги рассказали нам, что вчера утром сосед заглянул на ферму Фегельблада вернуть инструменты и увидел записку на входной двери, в которой говорилось, что хозяин уехал в Мурхед и просит присмотреть за скотиной в его отсутствие.

Оба фермера, которые клялись и божились, что лично знают Фегельблада, в один голос заявили, что он вел себя странно после той неудачной попытки откопать камень.

– Такое впечатление, что он скрывает какой-то секрет. По крайней мере, все вокруг так думали, – заметил Арне, который, видимо, был хорошо знаком с местными сплетнями.

Задав еще пару вопросов и не получив более никакой полезной информации, Холмс поблагодарил фермеров. Новость о внезапном отъезде Фегельблада, казалось, его сильно встревожила, поскольку, вернувшись за наш столик, он несколько минут задумчиво молчал. Поняв, что прославленный сыщик не собирается делиться своими соображениями сам, я наконец спросил напрямую, чем он так озабочен.

– Не стану скрывать, Уотсон, – ответил Холмс, – ситуация становится все более непредсказуемой и опасной.

– Думаете, мистер Фегельблад стал жертвой преступления?

– Боюсь, это возможно, хотя я не уверен. Я знаю только одно: надо срочно позвонить. Заканчивайте свой завтрак, Уотсон, нужно спешить.

Я быстро расправился с едой, а потом вышел вслед за товарищем на улицу. Мы добрались по боковым улочкам до отеля, где Холмс попросил у портье разрешения воспользоваться телефоном. Когда оператор соединил его, Холмс заговорил каким-то странным монотонным голосом, видимо изображая шведский акцент:

– Ja, это детектив Олаф Олсон… Да, я с полицией… Я тут расследую дело, и мне нужна кое-какая информация. Мистер Нильс Фегельблад садился вчера на какой-нибудь поезд? Ja, в Мурхед… – Повисла пауза, а потом Холмс сказал: – Понятно. Но вы не уверены. Ja, хорошо, благодарю.

Он повесил трубку и обратился ко мне: