Джо Алекс - Скажу вам, как погиб он

— Нет. Ни за что. Он не любит, когда его отрывают от работы. Мне все равно сейчас ничем нельзя помочь. Я сама скажу ему, когда он вернется перед ужином.

Левой рукой она нажала дверную ручку.

— Спасибо всем. Если ты будешь так добра, Сара, я подожду тебя.

— Уже иду, — Сара взяла из рук Драммонда чемоданчик и переступила порог. — Я ведь могу пройти к себе через твою комнату. Надо будет только потом спуститься вниз и отдать распоряжения службе… то есть, одной Норе, потому что сегодня суббота, и Кейт сразу после ланча ушла куда-то.

Она вошла, пропустив Люси, и закрыла за собой дверь. Алекс улыбнулся Драммонду и дружески помахал Дэвису.

— Я пошел к себе, — сказал он. — После ужина загляну в твой кабинет.

Он вошел в комнату, остановился и вынул сигареты. В пачке осталось только две. Он вспомнил, что еще одна пачка есть в чемодане, и вынул ее. Но этого не хватит на сегодняшний вечер и на завтра, если придется работать. Он много курил во время работы и тушил сигареты, не докуривая до половины, часто прикуривая следующую от предыдущей.

Джо уселся перед пишущей машинкой. Часы с солнечным маятником за его спиной трижды пробили и утихли. Алекс взглянул на бумагу: «Глава первая».

Он начал размышлять. А что, если… Он вздрогнул, но тема навязчиво возвращалась: тихий, старинный английский дом, лежащий над морем и окруженный с трех сторон густым парком… В доме группа людей: двое ученых, их жены, женщины, знаменитые в своих профессиях — врач и актриса; американский гость, имеющий довольно двусмысленные намерения, плюс к этому — друг со времен войны, автор криминальных романов… Молодой секретарь… Любовные перипетии внутри этой маленькой группы… И вдруг гибнет человек… В полночь звучит выстрел. А может, не выстрел?.. Все просыпаются… подбегают к дверям… Кого среди них нет?

Джо уже знал, кого нет. Он записал на бумажке, лежащей рядом с машинкой, инициалы этого лица. А потом начал размышлять над тем, кто же убил. Пару минут он сидел молча, напряженно перебирая мотивы и их убедительность. Некоторые были очевидными, иные скрытыми, но внезапно его озарила одна мысль. Да! Это был настоящий мотив для криминального романа, мотив простой и ясный, но в то же время скрытый, очевидный и невидимый, ужасающий в своей правдивости. Да. Только этот, единственный человек мог убить!

Джо еще раз склонился над листком и написал две новые буквы. Он уже нашел убийцу. Разумеется, надо будет поменять характеры действующих лиц, быть может, их профессии, возраст, расположение дома и несколько других подробностей. Но весь замысел выглядел очень красиво.

Он склонился над столом, взял новый лист и начал черновое деление будущей книги на части. Фальшивые следы, алиби, мотивы убийства, так, чтобы каждый из присутствующих мог быть подозреваемым. Но убийца будет лишь один… Он может быть только один: именно этот.

— Я тебя нашел! — потер руки Джо. Теперь он знал, что книга скоро будет написана.

Когда часы пробили без четверти восемь, Алекс оторвался от пишущей машинки и начал переодеваться к ужину. Он был очень доволен. В течение каких-то двух часов книга в общих чертах обозначилась. Все сюжетные линии стояли перед глазами. Осталось еще несколько уточнений плана — и можно начать писать. Завязывая перед зеркалом галстук, он улыбнулся своему отражению и, как мальчишка, скорчил ему рожу. Очень забавно, что он превратит эту группу людей в круг подозреваемых, среди которых выявятся убийца и убитый. Это даже хорошо, что Паркер позвонил ему и обрисовал всю ажурную атмосферу опасности, которая витает над Саншайн Мэнор. Это подталкивало воображение. И даже могло бы стать отдельной сюжетной линией, разумеется, в измененных обстоятельствах. Он вымыл руки и, тихонько посвистывая, спустился в салон, где застал лишь одного человека.

Увидев Алекса, Филипп Дэвис поднялся с кресла, где сидел, просматривая какую-то газету. На столике перед ним стояла шахматная доска, а фигуры на ней были расставлены так, словно партнер минуту назад вышел, оставив партию в ходе игры.

— Вам удалось хоть немного поработать? — спросил Филипп. В темном костюме и белой рубашке он выглядел еще привлекательнее, чем днем.

— Да, — ответил Алекс и, вынув пачку сигарет, хотел угостить его.

— О, нет, не перед ужином! — молодой человек сделал легкое движение рукой, будто хотел отгородиться от сильного искушения. — Говорят, это губительно действует на аппетит. Разумеется, — поспешил он объяснить, — я говорю это вовсе не для того, чтобы лишить вас удовольствия покурить сейчас. У каждого взрослого человека свой взгляд на то, что он называет маленькими удовольствиями.

— Это верно! — Алекс закурил и спрятал пачку в карман. — Вижу, у вас довольно оригинальные маленькие радости. Вы играете сам с собой?

— Нет, что вы! Я ведь никогда бы не выиграл, играя сам с собой, — всегда получалась бы ничья. Это не игра, а просто шахматная задача. Точнее, я сочиняю шахматную задачу и предлагаю другим решить ее. Вот это как раз издание нашего клуба, — он указал на газету. — Здесь публикуются наиболее интересные задачи и способы их решения. Я — один из членов правления клуба.

— Должно быть, это очень увлекательно… — произнес Алекс без большой уверенности в голосе и сделал вид, что рассматривает фигуры на доске. — Но, вероятно, шахматист со средними способностями, в конце концов, всегда находит правильные ходы?

— Нет, — отрицательно покачал головой Дэвис. — Это примерно то же самое, что ваши романы, если можно привести такое сравнение. Вы ведь точно так же расчетливо сообщаете все необходимые данные об убийце и убийстве, но так, чтобы затруднить их обнаружение, не делая его, однако, невозможным. Несмотря на это, случается, что даже очень проницательный и умный читатель увидит какой-нибудь факт «с неправильной стороны», если можно так выразиться, и сделает из него неверный вывод. А один неверный вывод повлечет за собой другой и в результате приведет к ложному окончательному решению. Здесь такие же ловушки и преграды. Признаюсь — я большой поклонник вашего творчества. Особенно мне понравилась «Тайна зеленого такси»…

Джо мысленно застонал. К счастью, в ту же минуту дверь, ведущая в холл, отворилась и вошел профессор Роберт Гастингс.

— Добрый вечер! — сказал он. — Я вижу, что каждую свободную минуту вы проводите за самой важной из всех работ! — рассмеялся он, указывая пальцем на шахматную доску. — Он действительно великолепный шахматист, — обратился профессор к Алексу. — Позавчера мы сыграли пять партий подряд, и ни в одной из них мне даже не удалось перехватить инициативу. Фигуры этого молодого человека ведут себя, как живые враги, причем с количественным перевесом. Мне все время казалось, будто у него вдвое больше фигур, чем у меня.