Дороти Сейерс - Срочно нужен гробовщик [Сборник]

— А он и не унаследовал. Мисс Руфь, сообщив Джеймсу, что завещала ему эти акции, скоро передумала и под горячую руку переписала завещание, оставив никчемные акции капитану Сетону. Хотела посильнее досадить ему: она с ним воевала из-за комнаты. На свою беду, мисс Руфь забыла сказать об этом Джеймсу и таким образом пала жертвой собственной забывчивости. Рано или поздно возникли подозрения, доктор стал получать анонимные письма. Вмешалась полиция, как стадо бизонов, и пошло-поехало.

Йео позволил себе рассмеяться.

— Только вы с Люком чего стоите! В любую секунду могли обнаружить тайну Эйпрон-стрит.

— Особенно мы мешали Джесу. Ему с сыном пришлось «обряжать» гроб в подвале «Портминстерской ложи», подальше от глаз Лагга. Гринера вывезли в последнюю минуту в гробу, упакованном в большую коробку. Его сопровождала — очень для нас удачно — небезызвестная Белла Макгрейв, «безутешная вдова в черном». В том самом стареньком фургоне.

— А как Джес все это оформлял? — спросил Люк. — Подделывал свидетельства о смерти? Иначе как получишь разрешение коронера на вывоз тела?

— Нет, гораздо остроумнее. Делал дубликат настоящего свидетельства. Я почти весь день ходил по адресам, полученным от коронера. В семи случаях из десяти семья не обращалась к властям за подобным разрешением. Скрывающийся от полиции преступник ехал в гробу, на крышке которого стояло имя настоящего покойника. Бронзовая пластинка с именем Эдварда Палинода, полагаю, была действительно сделана по ошибке. Джес был уверен, что будет хоронить старшего Палинода. И какой-то бедолага в тот раз не смог «прогуляться» по Эйпрон-стрит. Между Джексоном и Гринером был довольно долгий промежуток. Скорее всего, не было законного клиента. По заказу ведь люди не умирают.

— Очень изящная версия, — сказал Йео. — И убедительная. Странный все-таки человек этот Джеймс. Такой дотошно-предусмотрительный в одном и такой растяпа в другом. Я всегда утверждал — жулик не может быть убийцей, если, конечно, преступник не совмещает в одном лице обе эти профессии. Не получив акций, Джеймс, однако, не расстался с мыслью о них. Существенное обстоятельство.

— Очень. Он убедил Лоренса купить эти акции у капитана, а затем взял их на хранение, в качестве залога выдав под них Лоренсу небольшую сумму. Во всяком случае, мне так это видится. В пользу этой версии говорит все поведение Лоренса. И еще, убийство Руфи, по всей вероятности, было спровоцировано какими-то пока неизвестными обстоятельствами, ведь он мог убить ее гораздо раньше. Сегодняшнее покушение имело двойную мотивировку. Проводимое нами расследование выбило Джеймса из колеи. И он устроил этот дурацкий фарс. Лоренса он так и так решил убрать, во-первых, из-за акций, а во-вторых, надо было раз и навсегда отвлечь внимание от Эйпрон-стрит. Вспомните, все было подстроено так, что подозрение сразу пало на мисс Джессику. Чисто умозрительный, абсолютно неосуществимый план.

— Ну, не скажите, друг мой. — Йео посерьезнел. — Если бы он в последнюю минуту не смалодушничал и не бросился наутек, даже вам было бы нелегко подобрать ключ к этой загадке. Что могло все-таки толкнуть его на этот отчаянный шаг?

— А вот что. В самый разгар приема, уже после переполоха с Лоренсом, мисс Эвадна, между прочим, рассказала ему, что накануне меня посетил мистер Глоссой. Джеймс мгновенно смекнул — полиция взялась за акции «Брауни майн». А он знал, что на отравителя уже расставлена сеть — гости только об этом и шушукались. Он сопоставил одно с другим и очертя голову бросился к Джесу, решил воспользоваться своим детищем, прогуляться по Эйпрон-стрит.

— Мы тем временем искали Губошлепа, — вмешался Люк — Он, глупая башка, прятался в банке. А банк обыскивать без особой санкции нельзя.

Внимание всех вдруг привлекло скромное покашливание Дай-са, вид у него был необычайно взволнованный:

— Вы еще не сказали, сэр, что Джеймсу надо было где-то раздобыть гиосцин. Так гиосцин был у него под рукой, в кабинете. А Конгрив это знал. Он мне сам рассказал об этом в больнице. Рассказ его имеется в моем донесении.

Йео повернулся к сержанту и поглядел на него, как смотрят на любимого пса, который внезапно заговорил.

— Что такое? Где был гиосцин?

— В угловом шкафу в кабинете управляющего, сэр. Там, где стоит графин с хересом, рюмки и вообще всякая всячина.

— Гиосцин?!

— Да, сэр. Мне об этом сказал Конгрив. Когда он обнаружил, что гиосцин исчез, они с сестрой заглянули в медицинский справочник и вспомнили симптомы внезапной болезни мисс Руфи, которые им подробно описал капитан Сетон.

Воцарилось недоуменное молчание, так что Дайс поспешил внести ясность дополнительным разъяснением.

— Конгрив всю жизнь служил в этом банке, — сказал он. — Еще у отца Генри Джеймса. Этот почтенный джентльмен хранил у себя небольшое количество гиосцина в запечатанной стеклянной банке. Он его показывал посетителям. На банке, конечно, была наклейка со словами «Гиосцин. Яд». Причуда, конечно, но факт.

— Потрясающе! — сухо проговорилКампьен. — А зачем?

Сержант прокашлялся, глаза у него блестели.

— Как зачем? Музейный экспонат. Этот яд применял доктор Криппен.

— Господи Иисусе, у него к тому же был гиосцин! — воскликнул Йео. — Я хорошо помню, самые почтенные люди после процесса над Криппеном обзаводились этим редким ядом для фасона. Тогда гиосцин был сравнительно мало известен. Да, еще одна важная улика. Наше обвинение будет иметь твердый фундамент, ни один судья его не оспорит. Превосходно, Дайс.

— Неужели буфет никогда не убирался? — Люк никак не мог успокоиться. — Ведь с тех пор, как повесили Криппена, прошло две войны.

— Убирался, сэр, но не разбирался. — Дайс сиял, как первый ученик в классе. — Дом Джеймса не то кунсткамера, не то архив. Каких только диковин там нет! Все относящиеся к делу бумаги мы нашли в старинном погребце, в его спальне. Так что и его сообщники никуда от нас не уйдут.

— Браво, сержант! Отличная работа, и прекрасно доложено. — Йео встал и поправил жилетку. — Ну что ж, — обратился он ко всем. — Теперь можно и репортеров звать. Пожалуй, сообщение не будет страдать излишней скромностью. Пойдите, разбудите их, сержант.

Дождь перестал, утро обещало быть ясным и тихим. Люк с друзьями вышли из участка и двинулись кружным путем на Эйпрон-стрит. Настроение у старшего инспектора было самое лучезарное. Он выступал, подумалось Кампьену, как большой, довольный собой котище. Люк чувствовал к Кампьену не столько благодарность, сколько восхищение и любовь, что пришлось по сердцу сухощавому человеку в роговых очках. Подойдя к тому углу, где, на-супясь, дремал старый обшарпанный особняк, Люк вдруг рассмеялся.