Рекс Стаут - Ниро Вульф и умолкнувший оратор (сборник)

Он сделал еще одну попытку:

– Четыре часа! Всего четыре часа отсрочки! Я согласен на пять тысяч, поедемте со мной, я вам их тут же вручу…

– Нет. Забудьте об этом. Ведь сегодня воскресенье. Пошли. Дайте-ка сюда чемоданчик.

– Я не выпущу его из рук!

– Как вам будет угодно. – Я встал, вышел на тротуар и стал ждать такси, не спуская глаз с О’Нила.

Десять полых черных валиков, примерно в три дюйма диаметром и шесть дюймов длиной, стояли двумя ровными рядами на письменном столе Вульфа. Рядом лежал чемоданчик из добротной толстой кожи, слегка поцарапанный и потертый. Сверху на крышке была оттиснута большая цифра «4», а на внутренней стороне приклеена карточка: «Бюро регулирования цен, канцелярия Ченни Буна, директора».

Я сидел за своим столом, Вульф – за своим. Дон О’Нил, засунув руки в карманы брюк, нервно шагал из угла в угол. Прием проходил далеко не в дружественной обстановке. Я уже сделал Вульфу обстоятельный доклад, не забыв, конечно, упомянуть о предложении О’Нила одарить меня пятью тысячами далларов. Вульф был настолько самоуверен, что рассматривал любую попытку подкупить меня как личное оскорбление, – то есть оскорбляют его, а не меня! Я часто задумывался, кого бы он порицал, если бы я вдруг принял взятку, – себя или меня?

Пока что мой шеф безоговорочно отверг домогательства высокого гостя единолично и раньше всех прослушать валики, и когда О’Нил понял, что его притязания тщетны, на его лице появилось такое выражение, что я, для вящего спокойствия, обыскал его.

Оружия у него не оказалось, но это отнюдь не разрядило обстановку. Возникла проблема, как же прослушать эти валики. Завтра, в рабочий день, это было бы проще простого, но в воскресенье… И тут пришел на помощь О’Нил. Глава компании «Стенофон» являлся членом Ассоциации промышленников, и О’Нил был с ним знаком. Он позвонил к нему домой и, не раскрывая никаких подробностей, просил о содействии. Последовало распоряжение управляющему конторой взять из демонстрационного зала диктофон и привезти к Вульфу. Именно его мы сидели и ждали, вернее, сидели Вульф и я, а наш гость без устали метался по комнате.

– Мистер О’Нил, – раскрыл глаза Вульф. – Ваше метание взад-вперед чрезвычайно нас раздражает.

– Я отсюда не уйду, – не останавливаясь, заявил О’Нил.

– Может быть, связать его? – предложил я.

Отмахнувшись от меня, Вульф снова обратился к О’Нилу:

– Возможно, нам придется ждать еще час-другой. Что вы имели в виду, говоря, что эта вещь попала к вам законным путем? Объясните.

– Объясню, когда сочту нужным.

– Фу! Я не считаю вас глупцом!

– Убирайтесь к черту!

Вульф не терпел такого обращения.

– Значит, вы действительно глупец! – резко сказал он. – У вас только две возможности: либо прибегнуть к силе, либо обратиться в полицию. Первое безнадежно – мистер Гудвин может сунуть вас в мешок и забросить на полку. А иметь дело с полицией у вас определенно нет желания, хотя мне непонятно почему. Ведь вы говорите, чемоданчик попал к вам законным путем. Так вот, когда привезут диктофон и мы научимся им пользоваться, мистер Гудвин выставит вас на улицу и мы одни прослушаем эти валики. Что вы на это скажете?

О’Нил резко остановился, вынул руки из карманов и взглянул на Вульфа:

– Вы этого не сделаете!

– Я – нет. Это сделает мистер Гудвин.

– Будьте вы прокляты! Что вы от меня хотите?

– Узнать, где вы раздобыли чемоданчик.

– Ладно, расскажу. Вчера вечером…

– Простите. Арчи, блокнот. Продолжайте.

– Вчера вечером, около половины девятого, мне позвонила женщина и назвалась Дороти Унгер, секретаршей-стенографисткой нью-йоркского отделения Бюро регулирования цен. Она сказала, что совершила ошибку: в пакет, адресованный мне, положила то, что следовало отправить другому адресату. Вспомнила она об этом, лишь вернувшись домой, и боится, что ее уволят. Она попросила меня, когда я получу пакет, вернуть его ей и дала свой адрес. Я поинтересовался, что в нем содержится, и она сказала, что квитанция на получение посылки. Я обещал исполнить ее просьбу.

– И конечно, позвонили ей? – подхватил Вульф.

– Нет. У нее дома нет телефона. Сегодня утром я получил пакет, и в нем…

– Но ведь сегодня воскресенье, – заметил Вульф.

– Знаю, будь оно проклято! Пакет пришел срочной почтой. В нем находились циркуляры относительно лимитов на цены и то, о чем она говорила, – квитанция. Если бы не воскресенье, я позвонил бы в Бюро регулирования цен. – О’Нил махнул рукой. – А впрочем, какая разница, что я хотел сделать! Что я сделал, вы знаете. И вообще вы знаете об этом больше, чем я. Ведь это вы все подстроили?

– Вы так думаете? – приподнял бровь Вульф.

– Не думаю, а уверен! – выкрикнул О’Нил. – Иначе Гудвин не оказался бы там! Какую глупость я совершил, явившись к вам в пятницу! Вы, значит, решили найти себе жертву среди членов ассоциации, и ваш выбор пал на меня! Не удивительно, что вы считаете меня глупцом!

Он пронзил Вульфа взглядом, прошел к красному кожаному креслу и, усевшись, сказал совершенно другим тоном, спокойно и сдержанно:

– Но вы увидите, что я не так уж глуп!

– Это заявление ничем не подтверждается, – насупившись, отозвался Вульф. – Скажите, при вас ли пакет, который вы получили?

– Нет.

– А где он? Дома?

– Да.

– Позвоните, пусть кто-нибудь привезет его сюда.

– Ни за что! Я отдам его на экспертизу, но только не вам.

– Тогда вы тем более не узнаете, что записано на валиках, – нахохлился Вульф.

На этот раз О’Нил не пытался спорить. Он воспользовался телефоном на моем столе и распорядился найти на полке пакет и доставить его к Ниро Вульфу. Я подивился. Я готов был поставить пять против одного, что такого пакета вообще не существует в природе и его не окажется на полке, потому что прислуга по ошибке вымела его.

Когда О’Нил сел на место, Вульф сказал:

– Вас ждут большие трудности, если вы хотите убедить кого-нибудь в том, что все это было подстроено мной или мистером Гудвином. Если вы в этом уверены – почему же не желаете обратиться в полицию? Ведь мистер Гудвин хотел это сделать.

– Ничего он не хотел. – О’Нил продолжал сохранять спокойствие. – Он только пугал меня.

– А почему вы испугались?

– Вам чертовски хорошо известно почему! Потому что я хотел знать, что записано на валиках!

– Так… И вы даже готовы были уплатить пять тысяч. Стоит ли это такой суммы?

– Я должен отвечать?

– Вовсе нет.

Сдерживаясь, чтобы не послать Вульфа подальше, О’Нил сказал:

– А я отвечу! Потому что у меня, так же как и у вас, есть причины подозревать, что Бун записал на валиках нечто, могущее иметь отношение к убийству!

Вульф укоризненно покачал головой: