Энтони Беркли - Убийство на Пикадилли

А далее события развивались следующим образом. Греггса и мистера Читтервика высадили в удобном месте около деревьев, окаймлявших подъездную дорогу, а Маус пошел в дом за Бенсоном и вскоре вернулся вместе с ним. Увидев двух мужчин, мрачно ожидавших под сенью деревьев, Бенсон почувствовал что-то неладное, остановился, а потом повернулся, чтобы убежать, но Маус, следовавший за ним почти по пятам, угрожающе завертел толстой палкой. Бенсон замешкался, но Греггс, воспользовавшись паузой, изо всей силы ударил его в ухо и сбил с ног.

Лежа на земле, Бенсон разразился негодующими криками, требуя, чтобы нападавшие объяснили свои поступки.

— Где мисс Гуль, негодяй? — гневно крикнул мистер Читтервик.

— Какая мисс Гуль? — фыркнул Бенсон. — Никогда в жизни о такой не слышал. Идите вы все к черту.

— Дайте ему как следует, Греггс, — почти в бешенстве выкрикнул мистер Читтервик, — и не жалейте сил.

Бенсон однако предпочитал молчать.

— Бейте его, бейте, — умолял мистер Читтервик, — сейчас не время для деликатного обращения.

Греггс подбежал к орешнику и выломал толстую ветку.

— У меня этот боров сейчас заговорит, — процедил сквозь зубы Греггс и начал охаживать Бенсона изо всех сил.

— Где мисс Гуль? — взвизгнул мистер Читтервик.

Полдюжины ударов оказалось достаточно.

— Хватит! Скажу. — Греггс остановился. — Она в леднике, — угрюмо сказал Бенсон.

— Она жива?

— Конечно жива.

— А как же ледник? — спросил Маус.

— Я вроде понимаю, что он имеет в виду, ваша светлость, — объяснил Греггс. — Ледником все еще называется подвальное помещение, где летом раньше держали лед, а теперь его не используют, но дверь там по-прежнему очень толстая и прочная. Может, поглядим, ваша светлость?

— Да, и надо будет прихватить с собой этого парня. Если ее там не окажется, мы позаимствуем одну идею, родившуюся в его отечестве, и устроим маленькое линчевание. Я бы его с удовольствием вздернул.

Но такие экстраординарные меры не потребовались. Мисс Гуль пребывала в леднике. Более того, ей совсем не понравилось, что ее спасли, и она повела себя в высшей степени неблагодарно, а мистера Читтервика обозвала пронырой, сующим нос не в свои дела.

Однако после нескольких вопросов поведение мисс Гуль изменилось. До этого она считала, что на ее арест уже выдан ордер и добрейший мистер Бенсон по-рыцарски пришел на помощь и спас от недостойной участи арестантки, хотя Джимми, как она назвала Бенсона, вообще-то альтруизмом не отличается.

— Так, значит, вы были и прежде знакомы? — спросил застенчиво мистер Читтервик.

— Знакома ли я с Джимми Рубинчиком? И очень близко, доложу я вам. Мы работали с ним заодно.

Под влиянием момента мисс Гуль явно стала общительней и сообщительней.

— Понимаю, — мистер Читтервик не слишком удивился.

— Но в этом деле я с ним не участвовала, — решительно заявила мисс Гуль, снова обретая над собой контроль.

— Ах ты врунья проклятая, — совсем не по-рыцарски заявил Бенсон. — Ты же прекрасно знаешь…

— Оставьте его здесь и заприте, Греггс, — оборвал Бенсона мистер Читтервик. — Попозже я с ним повидаюсь.

Ловким пинком Греггс водворил Бенсона в помещение и захлопнул за ним дверь.

— Джимми всегда был слабаком, — презрительно заметила мисс Гуль и с любопытством посмотрела на мистера Читтервика. — Он уже раскололся?

— Еще нет, но расколется, — мрачно пообещал мистер Читтервик, — и вы тоже.

— Я? — очень и очень удивилась мисс Гуль. — О чем вы? Я об этом деле ничего не знаю. Я охотилась за бриллиантами старухи, только и всего. И больше меня ни к чему не примазывайте.

— А что вы скажете насчет письма, которое пришло сегодня утром? — хмуро осведомился Маус.

— Письма? — переспросила мисс Гуль, на этот раз искренно удивившись. Какого письма? Ничего не знаю ни о каком таком письме.

— Маус, предоставьте это мне, — потребовал мистер Читтервик и так категорично, что Маус был просто поражен. А мистер Читтервик очень мягко обратился к мисс Гуль: — Вы ведь недавно оклеветали одного человека, не правда ли?

Лицо мисс Гуль выразило явное беспокойство:

— На что вы намекаете? — довольно пронзительно спросила она. — Я ничего не понимаю!

— А я думаю, что вы меня поняли, — удовлетворенно сказал мистер Читтервик, как будто получил краткий утвердительный ответ. — Думаю, что так. А теперь послушайте меня, молодая женщина. Этого человека, Бенсона, я должен передать в руки полиции. Тут выбора нет. Но что касается вас, то, полагаю, он у меня есть. Во всяком случае, если вы потрудитесь рассказать всю правду, то есть все, что вам известно, и ответите на все мои вопросы, я приложу все усилия к тому, чтобы ваше имя не фигурировало в моем отчете Скотленд-Ярду. Наверное, это нехорошо с моей стороны, но я вам это обещаю.

Мисс Гуль взглянула на него с любопытством:

— Так кто же вы? А я-то считала вас бездельником!

— Пусть вас не заботит, кто я и что я, — с чувством собственного достоинства возразил мистер Читтервик, — но даю вам пять минут на размышление. Греггс, присмотрите, пожалуйста, чтобы она не сбежала.

Мистер Читтервик отвел Мауса в сторону, а мисс Гуль смотрела на них, прикидывая в уме, что ей выгоднее.

— Ну что ж, мы их словили, — с большим удовлетворением заметил Маус, когда они удалились на достаточное расстояние, чтобы их не слышали. — Значит, наш дружок Бенсон — профессиональный преступник? Хорошенький родственничек нашелся у Синклеров.

— Я, знаете ли, это и подозревал, — пробормотал мистер Читтервик. Теперь, когда общее возбуждение улеглось, он, по-видимому, впал опять в задумчивость.

— Джимми Рубинчик, надо же, — рассуждал Маус, — а прозвище ему подходит, правда? Вчера он подкрепил его своим поведением, но несколько перестарался. Переиграл.

— Да, — рассеянно подтвердил мистер Читтервик, — с самого начала характерной чертой этого преступления было переигрывание и чрезмерная вычурность.

— И все же, дело казалось довольно простым, пока вы не начали в него вникать. Между прочим, Читтервик, я понимаю, это меня не касается, но мы обязательно должны передать Гуль в руки полиции тоже. Ведь знаете, она сообщница и все такое прочее.

— Да, можно сказать, она была сообщницей, но случайно. Она соучастница лишь в той мере, в какой ее делает знание правды и умолчание о ней.

Маус удивился.

— Знание постфактум? Но ведь она знала и заранее о том, что преступление совершится.

— О нет, — возразил мистер Читтервик. — Нет и нет. Заранее она ничего не знала.

— Но если она сообщница, то…

— Она не была сообщницей!

— Как так? Но… — и Маус удивленно уставился на мистера Читтервика.

— В этом преступлении не было сообщников.

Теперь Маус, казалось, был совершенно сбит с толку. Потом взгляд у него прояснился: