Эллери Куин - Трагедия Игрек. Рассказы

— Я бы сказал, — заметил Лейн, — что крышка держалась свободно и упала, когда коробка опрокинулась. — Наклонившись, он подобрал с пола крышку от коробки с порошком. — Конечно, вы все это видели?

Тамм и Бруно устало кивнули. На белой картонной крышке возле ободка виднелось несколько тонких параллельных красных линий.

— Кровь, — сказал инспектор.

Там, где находились кровавые полоски, крышка была смята, как будто предмет, оставивший их, с силой ударил и по краю крышки. Лейн кивнул:

— Сомнений нет, джентльмены. Очевидно, коробку с порошком сбросил со стола удар, оставивший следы на столе и на крышке, и она упала на ковер в изножье кровати мисс Кэмпион, рассыпав по нему порошок. — Он положил крышку на прежнее место, не переставая шарить взглядом по комнате.

Лейн решил в первую очередь обследовать следы ног. В толстом слое порошка, рассыпавшегося между кроватями, было несколько следов на расстоянии около четырех дюймов друг от друга, идущих от изголовья кровати мертвой женщины в направлении стены с камином. Почти у края усыпанного порошком участка виднелись два четких отпечатка носков обуви; далее следы поворачивали к двери, причем расстояние между ними увеличивалось.

— Это доказывает, — пробормотал Лейн, — что оставивший следы пустился бегом.

Бегущие следы были оставлены порошком, прилипшим к подошвам, на той части ковра, которая не была усыпана порошком.

Лейн поднял взгляд:

— Похоже, вам повезло, инспектор. Это мужские следы.

— Может быть, повезло, а может быть, и нет, — проворчал Тамм. — Не нравится мне вид этих отпечатков. Слишком уж это легко! Как бы то ни было, мы измерили четкие следы — они оставлены обувью размера семь с половиной, восемь или восемь с половиной, с узкими носами и стоптанными каблуками. Мои люди ищут в доме такую пару.

— Это действительно может все упростить. — Лейн повернулся к участку между кроватями. — Значит, мисс Кэмпион нашли лежащей в изножье ее кровати, возле участка, куда просыпался порошок, почти в том месте, где мужские следы меняют направление?

— Да. Обратите внимание, что она оставила и свои следы в порошке.

Лейн кивнул — в тальке виднелись следы босых женских ног, ведущих туда, где упала Луиза Кэмпион. Они начинались у того места кровати глухонемой, где одеяло было отброшено.

— Полагаю, нет сомнения, что это ее следы?

— Ни малейшего, — ответил Бруно. — Они, безусловно, принадлежат Луизе Кэмпион. Их происхождение достаточно легко реконструировать. Она встала и пошла к изножью кровати. Но там произошло что-то, из-за чего она потеряла сознание.

Друри Лейн наморщил лоб, — казалось, его что-то беспокоит. Он осторожно подошел к изголовью кровати миссис Хэттер и склонился над мертвой женщиной. Его внимание привлекли странные отметины на ее лбу. Они состояли из нескольких глубоких и тонких вертикальных линий, параллельных, но различной длины. Следы не тянулись поперек всего лба — они начинались на полпути между бровями и линией седых волос, исчезая в них. Кровь сочилась из этих странных линий. Взгляд Лейна устремился на ковер под ночным столиком, словно в поисках подтверждения, и он кивнул. Из-под столика высовывалась старая мандолина, лежащая струнами кверху.

Лейн осмотрел мандолину, потом повернулся к двум коллегам. Окружной прокурор Бруно кисло улыбался.

— Вы нашли оружие, — сказал он.

— Да, — тихо произнес Лейн. — В нижней части стальных струн видна кровь. — Одна из струн лопнула, а остальные были ржавыми, как будто на мандолине не играли давным-давно, но алые следы свежей крови виднелись достаточно четко.

Лейн поднял инструмент, отметив, что он лежал на просыпавшемся порошке, в котором остались отпечатки. В нижней части мандолины имелась царапина, по длине и форме подозрительно похожая на вмятину в крышке стола.

— Как вам нравится такое орудие убийства, мистер Лейн, — ухмыльнулся инспектор Тамм. — Мандолина, надо же! В следующий раз они используют лилии!

— Весьма оригинально, — сухо согласился актер. — Выходит, миссис Хэттер ударили по лбу лицевой стороной мандолины… Важен не столько выбор оружия, джентльмены, сколько то, что, судя по глубине царапин, оно едва ли было настолько эффективным, чтобы вызвать смерть само по себе. Да, действительно странно… Пожалуй, пора обратиться к доктору Шиллингу.

Он положил мандолину на ковер и снова перенес внимание на ночной столик, но не увидел там ничего зловещего — ваза с фруктами (на стороне близкой к кровати глухонемой), часы, следы опрокинутой коробки с порошком, два тяжелых книгодержателя, обрамляющих старую Библию, и ваза с увядшими цветами.

В вазе с фруктами лежали яблоко, банан, гроздь раннего винограда, апельсин и три груши.

Доктор Лео Шиллинг, главный судмедэксперт округа Нью-Йорк, едва ли был эмоциональным человеком. Многочисленные трупы, отмечавшие его служебную карьеру как маркеры, — самоубийцы, убитые, неопознанные лица, жертвы экспериментов, наркоманы и прочие, встретившие свою кончину при подозрительных обстоятельствах, — естественно, очерствили его сердце. Он презирал слово «тошнота», а его нервы были такими же крепкими, как орудующие скальпелем пальцы. Сослуживцы часто подозревали, что под жесткой официальной оболочкой бьется мягкое сердце, однако никто не мог этого доказать.

Войдя в последнее место отдыха миссис Эмили Хэттер, доктор Шиллинг рассеянно кивнул окружному прокурору, пробормотал нечто неразборчивое мистеру Друри Лейну, окинул оценивающим взглядом спальню, не преминув отметить белесые следы ног на ковре, и бросил саквояж на кровать, где, к ужасу мистера Друри Лейна, он со стуком приземлился на окоченевшие ноги старухи.

— Можно ходить по следам? — спросил доктор Шиллинг.

— Да, — ответил инспектор. — Все уже сфотографировали. И позвольте заметить, док, что вы могли бы быть порасторопнее. Прошло два с половиной часа с тех пор, как я сообщил…

— Es ist eine alte Geschichte, doch bleibt sie immer neu, — усмехнулся пузатый доктор. — Как говорил Гейне, это старая история, которая всегда остается новой… [26] Гейне Г. «Лирические интермеццо».

Не волнуйтесь, инспектор, у мертвых леди терпения достаточно. — Шиллинг сдвинул вперед старую шляпу — он был лысым как колено и не любил это демонстрировать, — обошел кровать, пройдясь при этом по всем следам, и приступил к работе.

Усмешка исчезла с его пухлого лица, а глаза под старомодными золотыми очками стали внимательными. Лейн видел, как он скривил губы при виде вертикальных отметин на лбу мертвой женщины и кивнул при взгляде на мандолину. Затем доктор начал тщательно ощупывать седую голову мускулистыми руками и раздвигать волосы. Что-то явно было не так, поскольку его лицо напряглось, и он, отбросив скомканное одеяло, произвел краткий осмотр тела. Медэксперт выглядел все более озадаченным: пробормотав несколько раз «Der Teufel!» [27] Черт! (нем.) он покачал головой и повернулся к остальным.