Эллери Куин - Застекленная деревня. Расследует Эллери Квин (рассказы)

Эллери кивнул.

— Есть вопросы?

— Насколько я понимаю, — заговорила поэтесса, — мы можем не учитывать очевидные возможные связи — что Валетта и трое из четверых мужчин были равного возраста, с одинаковым цветом волос, придерживались одной религии, происходили из одного города или штата, посещали один и тот же колледж, были инвесторами или членами совета одной и той же финансовой корпорации и так далее?

Эллери засмеялся:

— Да, можете это не учитывать.

— Социальное положение? — предположил мультимиллионер. — Плейбой Джон Тейлор, финансист А. Палмер Харрисон, художник Прайс принадлежат к высшему обществу, в отличие от профессионального футболиста… как бишь его?

— К сожалению, — вздохнул Эллери, — Прайс родился в наркопритоне в Гринвич-Виллидж, а Валетта — в чикагских трущобах.

Все задумались.

— Не входили ли трое из четверых мужчин в один и тот же состав присяжных в суде? — внезапно спросил Дарнелл.

— Нет.

— А участие в телешоу? — осведомилась поэтесса.

— Нет, мисс Вандермир.

— Не говорите мне, — улыбнулся доктор Вриланд, — что Валетта ван Бьюрен и три ее поклонника посещали одного психоаналитика.

— Хорошая догадка, доктор, но не та, которую я имею в виду.

— Тогда политика, — сказал нефтяной магнат. — Валетта и три ее ухажера состояли в одной партии.

— По моей информации, мистер Сайрес, — сказал Эллери, — Валетта была неисправимой демократкой, плейбой и финансист — консервативными республиканцами, а Прайс и Бифф Вильсон не голосовали ни разу в жизни.

— Все это не то, — неожиданно заявила мисс Вандермир. — Права ли я, мистер Квин, предполагая, что все важные факты содержались в вашем рассказе?

— Меня интересовало, задаст ли кто-нибудь этот вопрос, — усмехнулся Эллери. — Вы абсолютно правы, мисс Вандермир. В дальнейших вопросах, по-моему, нет нужды.

— Лично я нуждаюсь во времени, — сказал магнат. — Как насчет остальных? — Когда они кивнули, хозяин дома поднялся. — Предлагаю сегодня вечером сделать исключение и съесть изысканный обед Шарло, прежде чем отгадывать загадку Квина.

Голубые глаза мисс Вандермир радостно сверкнули над mousseline de saumon. [86] Пюре из лососины (фр.). Косматые брови Дарнелла возбужденно взлетели кверху над supremes de volaille aux huitres. [87] Сюпрем из птичьего филе с устрицами (фр.). Доктор Вриланд поздравил себя возгласом, когда подали selle de veau a l'Orientale. [88] Телячье седло по-восточному (фр). А Сайрес победно улыбнулся над своей charlotte Chantilly. [89] Шарлотка со взбитыми сливками (фр.). Но никто не произнес ни слова, пока они не вернулись в гостиную и не сели за стол с кофе и бренди.

— Насколько я понимаю, — заговорил Эллери, — никто из вас не столкнулся с серьезными затруднениями, разгадывая мою маленькую загадку?

— Жаль, что президент это пропустил! — воскликнул Сайрес. — Загадка скроена как по заказу для его склада ума. Все готовы?

Трое остальных кивнули.

— В таком случае, — сказал Эллери, — кто из четырех поклонников Валетты убил ее?

— Женщины, как всегда, первые. — Доктор Вриланд галантно поклонился мисс Вандермир.

— Ключ к отгадке, — быстро заговорила поэтесса, — заключается в том, мистер Квин, что вы фактически сообщили нам только один факт, относящийся к Валетте и ее четырем ухажерам. Следовательно, общее между ней и тремя из них должно касаться этого факта.

— Логика, которую я не могу оспаривать, — пробормотал Эллери. — И что же это за факт?

— Его подсказало вам ожидание несостоявшегося визита президента, когда мы попросили сымпровизировать загадку, — усмехнулся Дарнелл. — Их фамилии.

— Вы назвали кинозвезду Валетта ван Бьюрен, — сказал Сайрес. — Ван Бьюрен — фамилия одного из президентов Соединенных Штатов.

— Далее плейбой Джон Трашботтом Тейлор Третий, — добавил психиатр. — Вы ловко замаскировали фамилию, Квин, но одного из президентов звали Зэкари Тейлор.

— И финансист А. Палмер Харрисон, — сказал адвокат. — Харрисонами были два президента — Уильям Генри и Бенджамин.

— Наконец, профессиональный футболист Бифф Вильсон, — подмигнула мисс Вандермир. — «Бифф» [90] Biff — сильный удар (англ.). — мастерская уловка, мистер Квин. Но конечно, имелся в виду Вудро Вильсон.

— Остается один персонаж, — заговорил нефтяной магнат, — чье имя не ассоциируется ни с одним президентом — художник Леонардо Прайс. Следовательно, он и убил Валетту. Вы едва не одурачили меня, Квин! Тейлор, ван Бьюрен, Харрисон!.. Вы ловко выбрали самых малоизвестных президентов.

— Едва ли вы могли ожидать, что я назову одного из моих персонажей Эйзенхауэром, — усмехнулся Эллери. — Это напомнило мне… — Эллери поднял бокал с бренди. — За нашего отсутствующего президента, который, возможно, станет следующим членом Клуба загадок!

Девяносто восемь лет тому назад Аврааму Линкольну (согласно этому отчету) пришла в голову тайная мысль, доказывающая, что даже Честный Эйб мог заимствовать идеи у Эдгара А. По.

Вполне логично, что экскурс мистера Линкольна в детективный рассказ занял место в архиве мистера Квина. Эллери всю жизнь считал Отца Авраама благороднейшим воплощением американской мечты, поэтому, насколько это было в его силах, постарался проверить, была ли осуществлена его идея.

Усилия Эллери в поисках ключа Линкольна не привлекли должного внимания и могут оказаться забытыми. Помешать этому — цель данного отчета.

Дело началось в городке к северу от Нью-Йорка, с чудовищным названием Юлалия, за потрескавшимися ставнями приземистого, изобилующего архитектурными излишествами дома, который напоминал толстую и неряшливую особу, вероятно считавшуюся хорошенькой в 90-х годах прошлого столетия.

Владелец — некогда состоятельный человек по фамилии ди Кампо — обладал величием, подобно его имуществу превращающимся в руины. Его ястребиное лицо — скорее флорентийское, чем викторианское, — как и дом, пострадало от времени и превратностей судьбы, но оставалось высокомерным. В своей усыпанной перхотью домашней куртке из пурпурного бархата он походил на князя, коим себя не называл, хотя и имел на это право. Ди Кампо был гордым, упрямым и абсолютно бесполезным субъектом, а его красавица дочь по имени Бьянка, преподававшая в начальной школе Юлалии, с помощью каких-то чудес экономии содержала их обоих.

Каким образом Лоренцо Сан-Марко Боргезе-Руффо ди Кампо дошел до такого плачевного состояния, нас не касается. Однако присутствие у него дома в тот день двоих мужчин по фамилии Харбиджер и Тангстон имеет прямое отношение к делу: они приехали — Харбиджер из Чикаго, Тангстон из Филадельфии — с целью купить то, что очень хотели заполучить, а ди Кампо вызвал их с целью это продать. Оба визитера являлись коллекционерами: страстью Харбиджера был Линкольн, а страстью Тангстона — По.