Агата Кристи - Зеркало треснуло

Энн Протеро в открытом летнем платье, медленно бредущая к саду у дома священника. Полковник Протеро… Бедняга. Хотя, следует признать, весьма навязчивый и неприятный человек, но — погибнуть таким ужасным образом… Она покачала головой и вспомнила о Гризельде, молодой симпатичной жене викария. Дорогая Гризельда… такой преданный друг… не забывает ее, присылает постоянно поздравления к Рождеству. А ее милый мальчик уже превратился в приятного мужчину, и у него очень хорошая работа. Машиностроение, кажется. Он всегда любил разбирать свои заводные игрушки. А за домом викария когда-то была калитка, у которой начиналась тропинка. Она шла через поле мимо фермы Гайлса и вела на луга, туда, где теперь… Жилмассив.

А почему бы и нет — одернула себя мисс Марпл. Это вполне естественно. Новые дома были просто необходимы, и они очень хорошо построены. Так, по крайней мере, утверждают. И называется все это планированием.

Единственное, чего не могла понять мисс Марпл, почему все улицы в этом районе называются «клоус» [1]? Обри-клоус и Лонгвуд-клоус, Грэндисон-клоус, да и все остальные улицы. Какие же это клоусы? Мисс Марпл отлично знала, что такое «клоус»: ее дядя был настоятелем Чичестерского собора, и в детстве она часто гуляла с ним в клоусе. Как это все похоже на Черри Бейкер, которая неизменно называла старомодную заставленную гостиную мисс Марпл столовой. И мисс Марпл всякий раз поправляла ее: «Это гостиная, Черри». Добродушная девушка искренне старалась говорить как надо, но всякий раз у нее с языка вновь срывалось «столовая». Слово «гостиная», очевидно, звучало для нее слишком непривычно.

Мисс Марпл очень любила Черри. Жила она в Жилмассиве и была из тех молодых женщин, которые свои покупки постоянно делали в супермаркете и любили разгуливать с детскими колясками по спокойным улицам Сент-Мери-Мид. Они всегда завивали волосы, нарядно одевались, постоянно смеялись и при встречах, болтая друг с другом, напоминали собою стаю счастливых птиц. Регулярные покупки в кредит приводили к тому, что они всегда нуждались в деньгах, несмотря на то, что мужья их неплохо зарабатывали. Вот почему им приходилось зачастую заниматься поденной работой. Черри была проворной и умелой кухаркой, вела себя всегда очень вежливо и быстро замечала ошибки в расходных книгах. Ей, правда, не очень нравилось перетряхивать постель и особенно она не любила мыть посуду. Мисс Марпл всегда отворачивалась, проходя мимо открытой двери буфетной, лишь бы не видеть, как Черри с отвращением швыряет всю посуду разом в раковину и заливает ее моющим средством. Мисс Марпл предусмотрительно изъяла из ежедневного употребления свой старый уорчестерский чайный сервиз, извлекая его из буфета только в самых экстренных случаях. Взамен она купила современный сервиз с бледно-серым узором и без позолоты, которую могла бы смыть горячая вода.

Раньше все было как-то не так… Взять хотя бы преданную Флоренс, эту великолепно вышколенную горничную, или Эми, Клару и Алису, милых девушек, приезжавших из приюта Святой веры «для обучения» и покидавших потом дом мисс Марпл ради более высокооплачиваемой работы. Все они были простыми девушками, вечно страдали насморком, а Эми была просто слабоумной. Они любили сплетничать с другими служанками в деревне, а по вечерам гуляли с каким-нибудь молодым торговцем рыбой, или младшим садовником, или с одним из многочисленных помощников мистера Барнса. Мисс Марпл с нежностью вспоминала о маленьких шерстяных пальто, которые она впоследствии шила для их отпрысков. Эти девушки хоть и были не в ладу с арифметикой, но прекрасно умели мыть посуду и готовить постель. Умения у них было явно больше, чем образования. Странно, что в наши дни в служанки нанимаются либо образованные студентки, либо замужние женщины типа Черри Бейкер, которые, как правило, живут на многочисленных «клоусах» Жилмассива.

Были на свете еще, конечно, и люди вроде мисс Найт. Мисс Марпл внезапно вспомнила о ней, когда от ее тяжелой поступи наверху предостерегающе задребезжала люстра. Это означало, что у мисс Найт кончился послеобеденный сон и теперь она собирается на прогулку. Через минуту она зайдет сюда спросить, не нужно ли мисс Марпл что-нибудь купить в городе. Мысли о мисс Найт оказали на мисс Марпл свое обычное действие. Разумеется, со стороны молодого Реймонда, ее племянника, было очень любезно предоставить в ее распоряжение мисс Найт, и сама мисс Найт не могла быть добрее и услужливее, и потом недавний приступ бронхита лишил мисс Марпл всяких сил, и доктор Хейдок категорически заявил, что ей не следует жить в доме одной, ограничиваясь только приходящей прислугой, но… Здесь мисс Марпл сделала мысленную паузу, ибо что толку думать всякий раз: «Если бы на месте мисс Найт был кто-нибудь другой!» Но у пожилых леди в наши дни нет большого выбора. Преданных горничных сейчас на сыщешь. Во время болезни, конечно, можно пригласить сиделку, хотя это и потребует больших затрат, или же лечь в больницу. Но потом хочешь не хочешь придется довольствоваться обществом мисс Найт.

В общем-то, размышляла мисс Марпл, нет абсолютно ничего плохого в мисс Найт и ей подобных, за исключением того, что они чертовски раздражают. Они полны доброты и нежности к людям, находящимся на их попечении, чувствуют потребность их веселить и подбадривать, и вообще обращаются с ними, как с умственно неполноценными детьми.

«Возможно, я тоже такая, — говорила себе мисс Марпл, — но все же я еще не впала в детство».

В этот момент мысли мисс Марпл были прерваны появлением самой мисс Найт, довольно крупной и рыхлой женщины лет пятидесяти шести, в очках, с тщательно уложенными желтовато-седыми волосами, длинным тонким носом, добродушным ртом и вялым подбородком.

— Вот где мы! — с наигранной жизнерадостностью воскликнула она, по своему обыкновению тяжело переводя дыхание.

— Надеюсь, мы немножко вздремнули?

— Я вязала, — ответила мисс Марпл, делая отчетливое ударение на местоимении, — и я, — продолжала она, чувствуя, что краска стыда за свою слабость заливает ее лицо, — я спустила петлю.

— О боже, боже! — воскликнула мисс Найт.

— Ну, мы сейчас все исправим, правда?

— Вы исправите, — заметила мисс Марпл, — а я, увы, не способна этого сделать.

Резкость ее тона осталась совершенно не замеченной мисс Найт, которая, как всегда, была полна страстного желания помочь.

— Ну вот, — произнесла она через какое-то время, — вот и все, дорогая. Теперь все в порядке.

Хотя мисс Марпл ничего не имела против того, чтобы ее называли дорогой (или даже голубушкой) жена зеленщика или девушка в канцелярском магазине, но ее ужасно раздражало, когда то же делала мисс Найт. К сожалению, старикам приходится с этим мириться. Она вежливо поблагодарила мисс Найт.