Морис Леблан - Остров тридцати гробов

Минувшая война вызвала столько потрясений, что мало кто теперь помнит о разразившемся более десяти лет назад скандале с д'Эржемоном.

Напомним вкратце его суть.

В июне 1902 года г-н Антуан д'Эржемон, известный исследователь мегалитических сооружений Бретани, прогуливаясь с дочерью Вероникой в Булонском лесу, подвергся нападению четверых неизвестных, которые сбили его с ног ударом палки по голове.

После короткой отчаянной борьбы дочь г-на д'Эржемона, известная в кругу друзей под прозвищем Прекрасная Вероника, была схвачена и брошена в автомобиль, который, по рассказу свидетелей этой очень недолгой сцены, уехал в сторону Сен-Клу.

На первый взгляд — обычное похищение. Однако на следующий день стали известны истинные обстоятельства дела. Граф Алекси Ворский, молодой польский дворянин, известный своей скверной репутацией и большим самомнением и утверждавший, что в его жилах течет королевская кровь, любил Веронику д'Эржемон, причем та отвечала ему взаимностью. Однако поскольку отец девушки слышать о нем не хотел и даже неоднократно наносил ему оскорбления, граф решил похитить Веронику, о чем она, впрочем, и не подозревала.

Антуан д'Эржемон, который был — и кое-какие ставшие достоянием гласности письма свидетельствуют об этом — нелюдим и вспыльчив и из-за своей взбалмошности, отчаянного эгоизма и гнусной скаредности сделал несчастной собственную дочь, публично поклялся жестоко отомстить молодым людям.

Впрочем, он дал согласие на их брак, и через два месяца молодые люди обвенчались в Ницце. Однако на следующий год разразился новый скандал. Непримиримый в сжигавшей его ненависти, г-н д'Эржемон в свою очередь похитил ребенка, родившегося у Вероники от Ворского, и в Вильфранше вышел вместе с ним в море на только что купленной небольшой яхте.

Разразился шторм. Вблизи от итальянского берега яхта пошла ко дну. Находившиеся на ней четверо матросов были подобраны оказавшимся поблизости судном. По их словам, г-н д'Эржемон и ребенок погибли в пучине.

Узнав об их смерти, Вероника д'Эржемон удалилась в монастырь кармелиток.

Таковы факты. Четырнадцать лет спустя они стали причиною целого ряда событий, жутких, невероятных, но вполне реальных, иные подробности которых казались на первый взгляд просто фантастическими. Однако война внесла в жизнь людей такую смуту, что даже то, чего она непосредственно не коснулась, — как, например, история, изложенная на этих страницах, — приобрело под ее влиянием черты чего-то искаженного, алогичного, а порой и сверхъестественного. И только яркий свет истины, на самом деле не такой уж и запутанной, поможет этим событиям вернуться в мир реального.

Однажды майским утром в живописную деревушку Фауэт, расположенную в самом сердце Бретани, въехал экипаж, в котором сидела дама, чье просторное серое платье и густая вуаль не могли скрыть изумительной красоты и изящества их обладательницы.

Позавтракав на скорую руку на постоялом дворе, дама попросила хозяина присмотреть за ее чемоданом, задала несколько вопросов относительно окрестностей и, пройдя деревню насквозь, оказалась в полях.

Почти сразу же ее взору открылись две дороги: одна на Кемперле, другая — на Кемпер. Выбрав последнюю, она спустилась в ложбину, поднялась наверх и справа от себя увидела проселочную дорогу, подле которой стоял указатель с надписью: «Локриф, 3 км».

— Кажется, сюда, — пробормотала дама.

Однако, окинув взглядом окрестности, она удивилась, не найдя того, что искала. Быть может, она неправильно поняла данные ей инструкции?

Вокруг ни души — лишь бретонские луга, окаймленные на горизонте деревьями и холмами. Неподалеку от деревни среди молодой весенней зелени высился серый фасад небольшого замка, все окна которого были закрыты ставнями. Настал полдень; в воздухе разнеслось гудение колоколов, созывавших людей к молитве. И снова тишина и покой.

Усевшись на склоне поросшего молодой травкой холма, дама извлекла из кармана конверт и достала оттуда несколько листков.

На первом из них сверху стоял следующий штамп:

Агентство Дютрейи.

Консультации.

Конфиденциальные расследования.

Тайна гарантируется.

Ниже стоял адрес:

Безансон, Дамские моды. Г-же Веронике.

Она принялась читать.

«Сударыня,

вы не поверите, с какой радостью исполнил я двойное поручение, которое вы соблаговолили дать мне в этом месяце, то есть в мае 1917 года. Мне никогда не забыть обстоятельства, при которых четырнадцать лет назад я смог оказать вам действенную помощь, когда ряд столь горестных событий омрачил ваше существование. Ведь я сумел тогда собрать все доказательства гибели вашего почтенного батюшки г-на Антуана д'Эржемона и любимого сына Франсуа — это была первая победа в моей карьере, повлекшая за собою другие, не менее блестящие успехи.

Не забывайте также, что именно я, увидев, насколько будет для вас полезно избавиться от ненависти и, скажем так, любви вашего мужа, предпринял по вашей просьбе необходимые шаги для того, чтобы вы смогли попасть в монастырь кармелиток. Когда же, находясь в монастыре, вы поняли, что посвятить свою жизнь религии противно вашей натуре, именно я подыскал для вас скромное ателье мод в Безансоне — городе, удаленном от мест, где протекли годы вашего детства и недели вашего замужества. Вы испытывали желание, потребность в труде, чтобы иметь возможность жить и не думать ни о чем. В этом вы должны были преуспеть и преуспели.

Теперь давайте перейдем к вопросам, двум вопросам, которые нас занимают.

Вопрос первый. Что произошло за эти бурные годы с вашим мужем, г-ном Ворским, — поляком по рождению и документам и сыном короля, по его собственному утверждению? Я буду краток. Брошенный в самом начале войны как подозрительная личность в концентрационный лагерь близ Карпантра, г-н Ворский сбежал оттуда в Швейцарию, а по возвращении во Францию был арестован, обвинен в шпионаже и изобличен в том, что является немцем. Его неминуемо ждала смертная казнь, но он снова бежал, скрывался в лесу Фонтенбло и в конце концов был убит ударом ножа, причем кто это сделал — неизвестно.

Я рассказываю вам все это напрямик, сударыня, потому что знаю, какое презрение питаете вы к этому так подло предавшему вас субъекту, и понимаю, что хотя многое вам известно из газет, но проверить эти сведения у вас не было возможности.

Итак, доказательства существуют. Я их видел. Сомнений больше нет: Алекси Ворский похоронен в Фонтенбло.