Эрл Гарднер - Прокурор рискует

Тут ей пришла в голову здравая мысль: нужно включить свет, тогда этот подозрительный тип поймет, что в доме есть люди. Тем временем она позвонит в канцелярию муниципалитета и узнает, как связаться с Джимом по телефону.

Огромный пустой дом продолжал казаться ей западней. В сумрачном свете, сочившемся сквозь полузадернутые шторы на окне в столовой, она сможет неслышно подобраться к телефону, стоявшему в холле. Там она включит все освещение, снимет трубку…

Но что это? На ступеньках крыльца раздались тяжелые шаги, до слуха Дорис донесся скрежет металла о металл, словно находящийся по ту сторону двери решил взломать замок!

Не колеблясь ни секунды, Дорис бросилась к телефону. Не важно, что скажет Джим, но так больше продолжаться не может. Если надо, она закричит. Она…

Наконец щелкнула задвижка замка, и дверь бесшумно распахнулась. Мужской силуэт резко обозначился на фоне света от луны.

У Дорис Кейн все оборвалось внутри. Ноги отнялись, а сердце, казалось, вот-вот вырвется из груди. Трясущейся рукой она нажала на выключатель.

Неожиданно зажегшийся свет, видимо, испугал вошедшего и дал возможность Дорис перевести дух.

Она строгим тоном произнесла:

— Прошу меня извинить!

Правой рукой мужчина, в которой уже не было фонарика, снял шляпу, и этот простой инстинктивный жест окончательно успокоил миссис Кейн, уже не так строго она спросила:

— Вы не объясните, что все это значит?

Мужчина виновато улыбнулся и, рассмеявшись, ответил низким раскатистым голосом:

— Ну да, конечно! Вы миссис Кейн. Мать Паулы Мелвин.

— Это не причина для вторжения в чужой дом.

— Я Хадсон Парлин, — искренне рассмеявшись, представился мужчина. — Начальник Джима.

Он произнес это таким тоном, словно решил окончательно растопить ледяную сдержанность Дорис Кейн.

Но опытная женщина не собиралась так легко отдавать инициативу.

— Мне все же непонятно, зачем вы без разрешения вошли в дом.

Улыбка сползла с его лица, и он, нахмурившись, раздраженно продолжал:

— Успокойтесь, просто я не ожидал вас здесь встретить. Джим сейчас занят и просил Паулу подъехать к нему. Он полагал, что вы уедете сразу после обеда.

По крайней мере, он так мне сказал. Через несколько минут после разговора с Паулой, когда та уже уехала, Джим вспомнил, что нам понадобятся еще кое-какие важные бумаги. Ему нужно было остаться, иначе наши позиции могли бы пошатнуться: одна из конкурирующих фирм оспаривает чистоту наших патентов и угрожает вчинить запретительный иск. Я попросил у Джима ключи от дома, чтобы привезти документы. Окна были темными, и я ведь к тому же знал, что в доме никого нет. Наверное, я изрядно напугал вас. Извините, пожалуйста.

— Я действительно собиралась уехать сразу после обеда, — сказала Дорис, — но когда Джим позвонил Пауле и попросил ее приехать, я одолжила дочери мою машину. Хотя Джим был вправе полагать, что меня тут уже нет.

Все объяснилось просто, ее страхи теперь казались ей надуманными. Дорис даже почувствовала некоторую неловкость за свою склонность чересчур драматизировать ситуацию.

— В конце концов, — теперь уже она чувствовала себя виноватой, — в свете того, что здесь приключилось… ну, вы понимаете…

— Я очень хорошо понимаю! — воскликнул мужчина. — Вас расстроило это самоубийство. Мне, несомненно, следовало бы позвонить в дверь. Даже в голову не пришло! Я был абсолютно уверен, что дом пуст, а эти бумаги нам нужны позарез.

— В таком случае, проходите и забирайте ваши документы.

— Спасибо.

Он прошел мимо нее в гостиную и сказал:

— Я включу свет, полагаю, в доме было темно, потому что вы собирались пройти наверх.

Дорис ничего не ответила.

Щелкнул выключатель. Несколько секунд мужчина стоял, озадаченно глядя на окно с открытыми шторами, потом спросил:

— Почему же был выключен свет?

— Ветер действовал мне не нервы, — спокойно ответила миссис Кейн. — Я выключила свет, подошла к окну, а когда…

Она осеклась, чувствуя, как опять проклятый страх парализует мозг. Перед ней возник образ человека крадущегося в темноте к дому… оглядывающегося по сторонам и осторожно водящего фонариком по земле…

Тот, кто…

— Вы стояли у окна? — как бы между прочим спросил мужчина, и она уловила в его голосе подчеркнутую небрежность.

Миссис Кейн молчала, не находя ответа.

— Давайте выключим свет, — решительно сказал он.

Она видела, как его рука медленно нащупала на стене выключатель, раздался щелчок, комната погрузилась в темноту, и лишь свет, падавший из коридора, слабо освещал гостиную.

— Моя дорогая девочка, — прошептал мужчина. — Вы вся дрожите.

Он шагнул к ней, но в следующую секунду Дорис, вскрикнув, бросилась к входной двери. Она схватилась за ручку — конечно, эта чертова дверь открывается вовнутрь, — а тяжелые шаги уже рядом, за спиной. Из ее горла вырвался крик.

В нем было столько леденящего душу ужаса, что она едва не лишилась чувств.

Сведенными от страха судорогой пальцами Дорис Кейн старалась повернуть ручку двери.

Железной хваткой ее схватили сзади за плечи, оторвали от входной двери и потащили в коридор.

В последнюю секунду неимоверным усилием ей удалось повернуть ручку. Остальное доделал ветер, который со стуком распахнул дверь.

Краем глаза Дорис успела заметить полицейскую машину, стоявшую у обочины, и Дуга Селби с Рексом Брэндоном, идущих по дорожке по направлению к дому.

— Мадам, пожалуйста, успокойтесь! — услыхала она за спиной взволнованный шепот Парлина.

— Да что с вами?

— Отпустите меня! Отпустите меня! — истерично закричала перепуганная женщина.

Заметив мужчину и женщину, борющихся в проеме входной двери, Селби и Брэндон побежали к ним.

— У вас истерика, — продолжал увещевать миссис Кейн бизнесмен. — Объясните мне, что с вами случилось?

— Оставьте ее в покое! — закричал Брэндон, с угрожающим видом подступая к Парлину. — Что здесь происходит?

— Эта женщина, похоже, совсем обезумела, — спокойно ответил тот. — Мы мирно беседовали, как вдруг она закричала и устремилась к двери. Может, у нее истерика, может, помешалась. Я пытался успокоить ее, но она распахнула дверь, и, не удержи я ее, джентльмены, честное слово, она бросилась бы в темноту. Возможно, она нам все объяснит. Очевидно, что-то здорово напугало ее.

Дорис Кейн была признательна Парлину, рассказ которого дал ей возможность собраться с мыслями. Что ни говори, а этот человек был боссом Джима. Теперь пусть он объясняется с полицейскими. Излагая свою версию, он может проговориться. Если так и случится, она не станет вмешиваться. Если он будет лгать, она сможет рассказать правду шерифу и прокурору в личной беседе.