Эрл Гарднер - Дело о девственнице-бродяжке

— Что ж, так оно и было.

— А потом вы подключили женщину, которая выдала себя за мать Вероники?

— Нет, мистер Мейсон, мне ничего не известно о женщине, которая выдавала себя за мать Вероники. В этом деле двух вполне достаточно, мы с Вероникой вполне управлялись. Никакого помощника нам… Простите… я, кажется… Наверное, я сказал лишнее.

— Возможно, что и лишнее, — сухо заметил Мейсон.

На мгновение в зале воцарилась полная тишина. Хэнсел не знал, что говорить.

После некоторого раздумья Мейсон заявил:

— Что же, у меня больше нет вопросов. Ваша Честь, защита согласна на недельный перерыв, предложенный обвинением.

Судья Китли взглянул на Гамильтона Бергера.

— У вас есть вопросы к свидетелю?

— Нет, Ваша Честь, — ответил прокурор.

— В таком случае следующее заседание Суда состоится через неделю, — объявил судья и ударом молотка оповестил об окончании заседания.

Мейсон в сопровождении Пола Дрейка и Деллы Стрит вышел из зала суда.

— Перри, ты заставил Хэнсела призадуматься, — усмехнулся Дрейк.

Мейсон молча кивнул.

— Думаешь, это он убил? — спросил Дрейк.

— Вряд ли, — ответил Мейсон. — С моей стороны это был отвлекающий маневр. Я не хотел, чтобы прокурор знал, что у меня на уме.

— А что у тебя на уме?

— Мы поговорим об этом позже.

Сидя за рулем машины и направляясь к здания, где располагались их с Мейсоном конторы, Дрейк говорил:

— Благодаря тебе, Перри, Гамильтон Бергер может сойти с ума. Он пришел с железными доказательствами, думал, что подтвердить их будет проще простого, и вдруг все рассыпалось прямо на глазах, и он уже не знает, что делать. Вряд ли он сможет вскорости найти, кого еще можно обвинить в убийстве Фэррела. Он теперь не знает, на кого и подумать.

— Мне кажется, Пол, я знаю, на кого подумать, — сказал Мейсон.

— На кого?

— Взгляни на факты, Фэррел купил дом. Для чего? Вот вопрос.

— Чтобы свить любовное гнездышко, — ответил Дрейк. — Вспомни эту рыженькую продавщицу авторучек.

— Подожди с продавщицей. Из-за нее можно упустить более важные детали.

— Какие например?

— Фэррел отбыл в отпуск. Своему компаньону он заявил, что едет на север ловить форель, а этой рыженькой продавщице сказал, что собирается заняться бизнесом и хочет собрать совещание своих сторонников в загородном доме…

— Так, — согласился Дрейк. — И что из этого?

— Но некоторые обстоятельства значительно усложнили дело, и лишь теперь я начинаю в этом разбираться.

— В чем?

— В ночь, когда произошло убийство, там оказалась Лоррейн Фэррел. Она, должно быть, вошла в дом, обнаружила следы пребывания в ней Вероники Дейл и поссорилась с мужем.

— А ее отпечатки пальцев?

— Полиция нашла их предостаточно, так же как и отпечатки Эдисона. Как-никак они вместе вошли в дом, когда был обнаружен труп…

— Я как-то упустил это, — сказал Дрейк.

— Естественно, полиция не в состоянии определить, когда отпечатки были оставлены — в день, когда был обнаружен труп, или в день убийства.

Дрейк кивнул, не отрывая глаз от дороги.

— А теперь еще одна интересная деталь. В квартире Деллы Стрит мы нашли шесть стреляных гильз от оружия, которым был убит Эдгар Фэррел. По какой-то причине убийца убрал их с места преступления. Я сначала подумал, что это провокация полиции, но это оказалось вовсе не так. Патроны подбросила не полиция.

— А кто?

— Подозрение падает только на двоих. В квартире была Вероника Дейл, и туда же заходила Лоррейн Фэррел. Надо сказать, что у Вероники было больше возможностей незаметно оставить их.

— Значит, кто-то из них, — сказал Дрейк. — Скорее всего, миссис Фэррел.

— Миссис Фэррел, — продолжал Мейсон, — сначала заявила, что жаждет повидаться со мной, но потом вдруг изменила намерение. Я думаю, что, может быть, она хотела признаться мне, что была в доме, когда произошло убийство, но потом, видимо, передумала. Но все равно, это ее заявление, что она якобы видела машину своего мужа в городе после того, как тот уже уехал — чистейшая ерунда. Она знала, что он купил загородный дом. Она серьезно поссорилась с ним. Она просто хотела, чтобы Эдисон выследил ее мужа, узнал, что тот делает и сказал ей. Таким образом, Эдисон становился свидетелем в ее пользу. Это одна из причин, почему она не сказала ему, что была в том доме в ночь убийства. Другая состоит в том, что она слышала выстрелы. Вспомни, как это происходило по времени: она должна была встретить другую машину, когда отъезжала от дома. Тогда вполне логично предположить, что, увидев машину, она остановила свою, вышла и прислушалась, может быть, даже вернулась назад к дому. Все равно, в любом случае она хотела иметь Эдисона на своей стороне. Потому-то она позвонила ему и сказала, будто видела в городе автомобиль мужа. Вот так, Пол. Вдобавок ко всему сказанному Делла утверждает, что миссис Фэррел влюблена в Джона Эдисона.

— Да, она влюблена в него, — подала голос Делла Стрит. — Я помню, какие у нее были глаза, когда она говорила о нем, какое выражение было на ее лице, ее интонации, когда она произносила его имя.

— Что же, может быть, и так, — сказал Дрейк. — Все равно получается, что она и сама влипла, и Эдисона впутала.

— Да, — согласился Мейсон.

— Но что же за встреча намечалась в доме? — спросил Дрейк.

— А ты не улавливаешь некоторой странности в том, что мистер Фэррел вообще решил отправиться на рыбалку?

— Нет… Подожди, Перри… Кажется, понял. Рыбалка, вот оно что! Черт возьми! В это же время никто не ловит форель!

— Никто! — подтвердил Мейсон.

— Проклятье, как я сразу не догадался!

— Более того, — продолжал Мейсон, — отпуск он взял на две недели. Через две недели он обязательно должен был вернуться.

— Почему?

— Чтобы участвовать в ежегодном собрании акционеров, — объяснила Дрейку Делла Стрит.

Мейсон кивнул и продолжал:

— Есть еще один интересный факт. Я звонил в универмаг и пытался связаться с заведующей отделом кадров Миртел К. Нортран, она же казначей компании. И что же? Я узнал, что она тоже отправилась в отпуск.

— Вот так дела! — ахнул Дрейк.

— Фэррел и Эдисон ненавидели друг друга. У каждого из них была равная доля акций. Часть акций была распределена среди преданных служащих. Эти служащие обычно держали нейтралитет, не поддерживая ни одну из сторон. Вообще политика управляющих сводилась к тому, чтобы отстранить их от дел корпорации. Директора справлялись с этой задачей, единственным человеком, помимо них, кто принимал участие в обсуждении дел, была Миртел Нортран. Друге акционеры просто получали свои дивиденды.

— И что же из этого следует? — спросил Дрейк.

— Не знаю. Я просто хочу привлечь твое внимание к этим фактам, — сказал Мейсон. — Среди всех этих людей есть один человек, который выдает себя не за того, кем является на самом деле.