Эрл Гарднер - Дело подмененного лица

На следующее утро, едва солнце позолотило гребни волн, Мейсон вышел из каюты, засунув руки в карманы пальто. Он стал прогуливаться по палубе. Свежий ветерок ерошил его волнистые волосы. Мейсон уже трижды обогнул палубу, когда открылась дверь и из холла вышли Делла Стрит и Бэлл Ньюберри.

— Доброе утро! — крикнул им Мейсон. — По-моему, на другой стороне не так ветрено.

Делла кивнула ему.

— Бэлл, это мой босс, — сказала она. — Шеф, я хочу познакомить вас с Бэлл Ньюберри, моей соседкой по каюте. Мы с ней нагуливаем аппетит перед завтраком.

— Позвольте присоединиться к вам, — сказал Мейсон.

Взяв девушек под руки, он направился на подветренную сторону. Когда они огибали палубу, налетел сильный порыв ветра.

— Ну и ветер! — сказала, рассмеявшись, Бэлл Ньюберри и поправила волосы. — Я очень много слышала о вас, мистер Мейсон.

— Если плохое, то можете верить этому, — сказал Мейсон. — Если хорошее, считайте клеветой.

Бэлл повернула к нему свое лицо со смеющимися темными глазами, ярким ртом и белоснежными зубами. В вырезе блузы была видна ее стройная шея.

— Вчера вечером я видела, вы разговаривали с мамой, — сказала она. — Держу пари, что речь шла о нашей семейной тайне.

— Тайне? — переспросил Мейсон.

— Да. Только не делайте вид, что вам ничего не известно. Делла бросила на адвоката быстрый взгляд.

— Что за семейная тайна, Бэлл?

— Исчезновение моей фотографии, — ответила та. — Мама положила ее в чемодан, и отец запер его. Когда чемодан открыли, моей фотографии не было в рамке, а в нее кто-то вставил снимок Уинни Джойс. Ну, так что вам известно об этом?

— Мне ничего, — сказала Делла Стрит, с упреком посмотрев на Мейсона. — А что думает по этому поводу ваша мать?

— Она ведет себя очень непонятно, — ответила Бэлл. — Наверно, это доставляет ей удовольствие.

— Значит, вы не восприняли этот случай серьезно? — спросил Мейсон.

— Я? — сказала Бэлл, улыбаясь. — Я ничего не воспринимаю серьезно: ни жизнь, ни свободу, ни любовь. Я принадлежу к легкомысленному молодому поколению, мистер Мейсон, от рождения лишенному почтительности и воспитанному без лицемерия, слава Богу.

— А что сказал об этой истории ваш отец? — спросил адвокат.

— О, его это мало встревожило. Отец углублен в себя, и мне очень редко удается вывести его из такого состояния.

— Это не ответ на мой вопрос, — сказал Мейсон.

— О, я совсем забыла, что вы юрист, — рассмеялась Бэлл. — Вы проводите перекрестный допрос. Как же мы назовем этот случай, мистер Мейсон, — «Дело о похищенной фотографии»?

— Не похищенной, а подмененной, — уточнил адвокат.

— Значит, «Дело о подмененном лице». Это подойдет?

— Вполне, по крайней мере временно, — сказал Мейсон. — Итак, что сказал об этом ваш отец и, между прочим, какова ваша собственная версия?

Бэлл покачала головой.

— У меня нет никакой версии, я не разбираюсь в подобных вещах… Впрочем, мы оба — и папа, и я — считаем, что это просто чья-то шутка… Кроме того, мама могла ошибиться и положить в чемодан не мою фотографию, а Уинни Джойс. Видите ли, наши снимки легко спутать, я очень похожа на Уинни Джойс. Во время нашей поездки это многие отмечали.

— Вы можете воспользоваться этим, — сказал Мейсон. — Стать дублершей, например, или чем-то в этом роде.

— К этому я и стремлюсь, — сказала Бэлл и погрустнела. — Мне очень хотелось бы поехать в Голливуд, но отец не разрешает, пока мне не исполнится двадцать три года. Надо ждать еще шесть месяцев. Мне кажется, эти полгода будут длиться вечно! Ну вот, я и выдала вам свой возраст!

Мейсон рассмеялся.

— Вам понравился Гонолулу?

— Чрезвычайно! — сказала она. — Мне так не хотелось уезжать! Я не ожидала, что Гавайи произведут на меня такое впечатление. Наверно, не следует впадать в такой восторг, правильней было бы вести себя как светские барышни в отеле. В ответ на такой вопрос они слегка приподняли бы брови и ответили: «Благодарю вас, Гавайи очень милы».

Мейсон рассмеялся.

— Очень похоже. Это ваше первое океанское путешествие?

— Не только первое океанское, но и вообще, — сказала Бэлл. — Впрочем, лучше не делать никаких признаний. Ничто так не разочаровывает, как женщина с бесцветным прошлым…

В этот момент на палубу вышел, оглядываясь, Рой Хангерфорд в белом фланелевом костюме. Увидев адвоката и его спутниц, он направился к ним. Бэлл Ньюберри взяла его под руку и представила Мейсону и Делле.

Делла Стрит сказала:

— Вы погуляйте, а мне, кажется, надо посовещаться с боссом. Я вижу на его лице деловое выражение. Вам не следовало говорить о тайнах, Бэлл. Вы напомнили ему, что он возвращается к работе.

Бэлл Ньюберри сверкнула благодарной улыбкой, кивнула Рою Хангерфорду, и они пошли к корме, а Делла посмотрела на Мейсона и сказала:

— О’кей, выкладывайте, шеф.

— Что выкладывать? — спросил адвокат.

— Расскажите мне о семейной тайне — «Дело о подмененном лице».

— Тебе все известно. Снимок подменили.

— Кто и почему?

— Вот этого я не знаю, — признался Мейсон. — Обстоятельства дела довольно сложны. Пойдем сядем где-нибудь, и я тебе все расскажу.

Они поднялись по лестнице на верхнюю палубу, прошли мимо гимнастического зала и теннисного корта и нашли укромное местечко с подветренной стороны около госпиталя. Мейсон передал Делле содержание разговора с миссис Ньюберри.

— Итак, вы послали радиограмму Дрейку, — сказала Делла.

Адвокат кивнул. Делла рассмеялась.

— Что ж, это будет неплохая предварительная тренировка для Пола, а то он, наверное, совсем отвык от вашего сумасшедшего темпа работы… Что вы думаете насчет завтрака, шеф?

Мейсон спросил:

— Какое впечатление у тебя сложилось о Бэлл?

— Она наблюдательная, современная и непосредственная. Жаждет поскорей окунуться в жизнь, полна энергии.

— Она говорила с тобой о молодом Хангерфорде?

— Нет, а это доказывает серьезность ее чувств. Шеф, пошли завтракать, я проголодалась.

Во время завтрака им принесли радиограмму Дрейка:

«В кассе компании „Продактс Рифайнинг“ обнаружена недостача в двадцать пять тысяч долларов. Начались негласные поиски пропавшего бухгалтера Моора. Однако пока ему не предъявлено никаких обвинений. Очевидно, ревизорам не хватает для этого доказательств».

Прочитав радиограмму, Делла сказала:

— Быстрая работа, шеф.

— Угу, — согласился Мейсон.

После завтрака они гуляли по палубе и Мейсон сделал несколько цветных снимков своим миниатюрным фотоаппаратом. В это время им принесли вторую радиограмму Дрейка:

«В списке победителей лотерей нет фамилии Моор. Все выигравшие известны».

В полдень пришла третья радиограмма:

«У Уинни Джойс нет сестер. Перри, советую тебе забыть о романах и заняться делом. Жду твоего возвращения. Все простил и забыл».