Эрл Гарднер - Дело счастливых ножек

— Я ничего обещать не могу. Я сделал все, что мог, и нашел ее быстрее, чем полиция…

— Расскажите мне о Фрэнке Пэттоне, — попросил Брэдбери. — Как это произошло?

— Я не знаю как. Я выяснил, где он живет, и выехал туда.

— А как вы разузнали?

— Через детектива, которого вы наняли.

— А когда?

— Сегодня вечером.

— Значит, когда вы уходили из конторы, уже знали, куда идете?

— Естественно.

— Почему не взяли меня с собой?

— Не хотел. Мне нужно было попробовать вытянуть из Пэттона признание… Я предвидел, что вы можете потерять над собой контроль и обрушить на него свои обвинения, которые, возможно, и не относятся к делу. Я хотел поговорить с ним и заманить в ловушку. После того, как он размяк бы, я хотел вызвать вас и моего секретаря, чтобы записать показания.

Брэдбери кивнул.

— Звучит недурно, — заметил он. — Я просто потрясен…

— Ну, ничего особенного, я же веду дело в ваших интересах. И все — конфиденциально.

— Продолжайте, — попросил Брэдбери.

— Итак, я постучал в номер Фрэнка Пэттона, но никто не ответил. Я наклонился и всмотрелся с замочную скважину. В комнате горел свет. На столе я заметил шляпу, трость и перчатки. И сразу подумал, что это принадлежит Пэттону, поскольку все сходится с вашим описанием. Я снова постучал, потом позвонил, прислушался, но так ничего и не услышал. И уж думал идти, как вдруг увидел, что за углом в коридоре за мной наблюдает полицейский. Меня сразу осенило — здесь что-то не так. Я направился прямо к нему. Он остановил меня и спросил, что я делаю близ этого номера. Я ему объяснил, что ищу Фрэнка Пэттона и думаю, что он должен быть дома. Я представился офицеру и показал ему свою визитку. С ним была женщина, она живет по соседству. Выглядела так, будто сейчас вскочила с постели и впопыхах оделась, твердила, что плохо себя чувствовала, а в соседней комнате некая девушка подняла шум, что-то кричала и упоминала «счастливые ножки». Я это говорил вам по телефону.

— Ну а дальше?

— Потом полицейский с той соседкой что-то обсудил, и ему наконец удалось открыть дверь. Он нашел там Пэттона мертвым. Ему вонзили в грудь огромный кухонный нож. И я немедленно связался с вами, чтобы узнать, что мне надлежит сделать для Маджери…

— А как вы узнали, что Маджи в этом замешана? — поинтересовался Брэдбери.

— Я видел ее. Она выходила из того здания, как раз когда входил я. Она как-то виновато выглядела. В ее глазах был страх, когда я взглянул на нее. На ней было белое пальто, белая шляпка… Но вы все это должны держать при себе.

— Ну разумеется, — заверил Брэдбери. — Но почему вы с ней не переговорили?

— Я же не знал ее, даже не имел представления, кто эта девушка. Когда она проходила мимо, выглядела напуганной, и, когда соседка рассказывала фараону о некоей девушке, поднявшей столько шума в ванной по поводу собственных ножек, я подумал вдруг: это и была Маджи…

— Но что она могла делать в ванной? — спросил Брэдбери.

— Да почем я знаю. Пэттон был обнажен, халат наполовину надет… Может, он пытался кое-что сделать, а Маджи закрылась от него в ванной?

— Потом Пэттон полез к ней, и она ударила его ножом?

— Нет, — ответил Мейсон, — тело лежит не в ванной, а рядом. Возможно, девушка была в ванной, а Пэт-тону удалось открыть дверь… Может, у них завязалась борьба, и она в целях самозащиты ударила его… Но есть еще одна версия: пока она была в ванной, кто-то проник в комнату и убил Пэттона!

— Дверь была заперта? — спросил Брэдбери.

— Конечно. Разве я не говорил, что полицейский пошел за швейцаром или дежурным портье, чтобы открыть дверь?

Тогда, если дверь была закрыта, как же можно было войти туда, пока Маджи сидела в ванной?

— Да очень легко. Кому хоть раз удалось проделать подобный фокус, все это вовсе не сложно…

— А детектив Пол Дрейк был там? — спросил Брэдбери.

— А детектив Пол Дрейк должен был выехать за мной следом, — ответил Перри Мейсон. — Мы встретились с ним на Найнс-энд-Олив, продумали наш план и решили, что Пол поедет после меня минут через пять. Дрейк был на своей машине, а я на такси. У меня не было возможности с ним переговорить. Видно, когда он подъехал туда и увидел полицейского с той соседкой, сообразил, что дело неладно, и предпочел остаться в тени. Во всяком случае, я так понимаю его неявку на нашу маленькую частную секретную операцию…

Занавес отодвинули, появился официант с заказами. Брэдбери налил себе виски, кинул круглый, медузообразный лед, плеснул туда же имбирного пива, помешал все это вилкой и выпил полстакана в три глотка.

Перри Мейсон внимательно осмотрел бутылку вина, понюхал ее горлышко, налил себе стаканчик, отломил горячего французского хлеба, намазал его маслом, откусил и прихлебнул выдержанного марочного красного вина.

— У вас что-то еще было? — рассеянно спросил официант.

— Пока все, — ответил Брэдбери. — Вы не присмотрите, чтобы нас не беспокоили? Официант кивнул.

— Я вам все рассказал, — закончил Перри Мейсон.

— А теперь мне нужно кое-что сообщить вам.

— Да? — Мейсон покосился в сторону официанта. В ответ Брэдбери кивнул.

— Ну, давайте, — сказал Мейсон. Официант вышел и закрыл за собой занавес.

— Прежде всего, — не спеша начал Брэдбери, — мне нужно, чтобы вы поняли одну вещь. Я не хочу, чтобы Маджи узнала о моем участии в этом деле, что бы ни случилось…

— Конечно, — кивнул Мейсон, отламывая себе еще французского хлеба.

— Кроме того, мне нужно, чтобы Маджери Клун выпуталась из этой истории, кто бы ни был в ней замешан…

— Да-а, вы мне такого еще не говорили.

Брэдбери наклонился вперед и пристально посмотрел на Мейсона.

— Поймите меня, адвокат. Я не хочу путаницы вокруг этого. Я хочу, чтобы Маджери Клун выпуталась из этой истории, что бы там ни было. — Брэдбери говорил с какой-то безумной силой, словно колдун произносил свои заклинания…

Перри Мейсон поднял стакан вина и вдруг внимательно, даже сосредоточенно посмотрел на Брэдбери.

— Гм?

— Я люблю ее больше жизни, — продолжал Брэдбери. — Я бы все сделал для нее… Мы с вами оба не знаем всех обстоятельств этого дела, но я определенно не хочу, чтобы Маджери Клун оказалась в опасности. Я готов от всего мира защищать ее… Меня не остановит любой, от кого ее нужно защитить…

— Ну? — сказал Перри Мейсон, все еще держа в руке невыпитый стакан вина.

— Мне бы хотелось знать, долго ли вы стучали в дверь перед там, как появился полицейский? — поинтересовался Брэдбери.

— Минуту-две. А что?

— Вы помните точно время, когда он появился?

— Нет, я не смотрел на часы.

— Это, конечно, можно будет выяснить.

— Наверное, — ответил Мейсон и поставил стакан на стол. — Продолжайте, Брэдбери, я вас слушаю.