Альфред Мейсон - Дом стрелы

Мосье Беке следовал за ним, позвякивая ключами.

– Здесь все тоже было заперто, – сказал он.

Не обращая на него внимания, Ано открыл ставни.

Это была узкая комната без камина; вторая дверь находилась прямо напротив той, через которую вошел Ано. Детектив сразу же двинулся к ней.

– А эта дверь, должно быть, ведет в «Сокровищницу», – заметил он и задержался, взявшись за ручку и внимательно глядя на остальных.

– Да, – подтвердила Энн Апкотт.

Джим ощущал странный трепет. Он подумал о недавно открытой гробнице фараона в Долине Царей. [35]Все с нетерпением ожидали дальнейших событий, но Ано не шевелился. Он стоял с бесстрастным видом, словно статуя стража у входа в гробницу.

– Дверь заперта? – не выдержав, воскликнул Джим.

Ано ответил спокойным, но несколько странным тоном. Несомненно, он тоже испытывал напряженное ожидание, придававшее лицам находящихся в комнате нечто вроде семейного сходства.

– Я еще не знаю, заперта она или нет. Но так как эта комната ныне является личной гостиной мадемуазель Харлоу, мне кажется, нам лучше подождать, пока она присоединится к нам.

Мосье Беке едва выразить свое одобрение, когда из дверного проема в спальню миссис Харлоу послышался голос Бетти:

– Я здесь.

Ано повернул ручку. Дверь оказалась незапертой – она открылась внутрь, и перед глазами присутствующих предстала тускло освещенная «Сокровищница». Лучики света играли на золоте, словно обещая чудеса. Ано быстро подошел к окнам и распахнул ставни.

– Умоляю ничего не трогать! – предупредил он, когда остальные хлынули в комнату.

Подобно остальным гостиным, выходящим в коридор, помещение было вытянуто в длину, а не в ширину, и походило скорее на галерею, чем на комнату. Тем не менее оно было приспособлено для постоянного обитания, а не для визитов от случая к случаю, будучи роскошно и комфортабельно обставленным. На коричневатых стенных панелях висело несколько картин Фрагонара; [36]все приборы на письменном столике в стиле китайский чиппендейл [37]– чернильница, подставка для ручек, подсвечник и прочие – были из розовой бэттерсийской эмали и не имели ни единой щербинки. Однако они предназначались для использования, а не для украшения. Большой камин в центре стены на стороне холла сильно выступал вперед, почти создавая впечатление двух смежных комнат. Но одна деталь сразу же выдавала коллекционера – портшез, стоящий в стенной нише возле камина напротив двери в спальню миссис Харлоу. Его светло-серый корпус был инкрустирован позолотой и украшен медальонами с цветными изображениями пастухов и пастушек. Стеклянные окошки по бокам позволяли видеть пассажира, а кабина была обита светло-серым атласом, расшитым золотом, под цвет панелей корпуса. Крыша, которую можно было поднимать на шарнире сзади, также была орнаментирована золоченой филигранью, а дверца спереди была застеклена сверху. Изделие походило на блистательный образец искусства каретостроения и было надежно защищено позолоченной перекладиной. Даже Ано выглядел потрясенным его красотой и изяществом. Детектив стоял, положив руки на перекладину, и с довольной улыбкой смотрел на портшез, покуда Джим не начал опасаться, что он позабыл о деле, приведшем их сюда. Однако вскоре Ано вернулся к действительности.

– Прекрасное изделие для богачей, мосье Фробишер, – заметил он. – Только представьте себе садящихся в него дам в пышных юбках и кавалеров в шелковых чулках! А также забрызганных грязью бедняг, которым приходилось идти пешком.

Ано отвернулся от портшеза и окинул взглядом комнату.

– Эти часы, мадемуазель, показывали половину одиннадцатого, когда вы на момент включили свет? – спросил он у Энн.

– Да, – быстро отозвалась девушка и снова взглянула на часы. – Да, это они.

Джиму почудилась легкая перемена в ее голосе, когда она повторила свое утверждение, – свидетельствующая не столько о сомнении, сколько о некоторой озадаченности. Но это, по-видимому, было плодом его воображения, так как Ано, похоже, ничего не заметил. «Осторожно! – предупредил себя Джим. – Если ты начинаешь кого-то подозревать, то его любые слова и поступки будут казаться тебе подозрительными».

Ано, несомненно, был удовлетворен. Часы представляли собой изящное позолоченное изделие времен Людовика XV, [38]напоминающее по форме скрипку и снабженное белым циферблатом. Они стояли на инкрустированном шкафчике в стиле буль [39]высотой чуть более половины человеческого роста перед высоким венецианским зеркалом. Ано сравнил показываемое ими время со своими часами.

– Минута в минуту, мадемуазель, – с улыбкой сказал он Бетти, возвращая в карман свои часы.

Повернувшись спиной к шкафчику, Ано посмотрел на камин в противоположной стене. Он имел адамовскую [40]деревянную облицовку, того же коричневатого цвета, что и стенные панели, с маленькими стройными колоннами и красивой резьбой на доске под полкой. На самой полке не было никаких украшений – очевидно, чтобы не заслонять висящую над ней картину Фрагонара, – за исключением двух коробочек из бэттерсийской эмали и плоского стеклянного футляра. Подойдя к полке, Ано поднял футляр, восторженно присвистнув.

– Прошу прощения, мадемуазель, – обратился он к Бетти, – но я в жизни не видел ничего подобного. А сама полка немного высока для меня, чтобы рассмотреть вещицу как следует. – Не дожидаясь согласия девушки, детектив отнес футляр к окну. – Взгляните-ка на это, мосье Фробишер!

Джим подошел к нему. В футляре находился кулон из золота, халцедона и полупрозрачной эмали работы Бенвенуто Челлини. [41]Джим был вынужден признать, что никогда не видел столь тонкого и изысканного мастерства, но его раздражало, что Ано отвлекается от дела.

– В этой комнате можно провести целый день, наслаждаясь сокровищами! – воскликнул детектив.

– Несомненно, – сухо отозвался Джим. – Но должен напомнить, что мы собирались провести вторую половину дня в поисках стрелы.

Ано рассмеялся.

– Вы напоминаете мне о моих обязанностях, друг мой. – Он снова посмотрел на драгоценность и вздохнул. – Да, как вы говорите, мы пришли сюда не наслаждаться.

Детектив отнес футляр на каминную полку. Внезапно его поведение изменилось. Он склонился вперед, все еще не отпуская футляр, но глядя вниз. Каминную решетку заслонял голубой лакированный экран, но Ано со своего места мог заглянуть за экран в очаг.

– Что это такое? – спросил он.

Детектив отодвинул экран в сторону, и все увидели то, что привлекло его внимание, – кучку белого пепла в очаге.

Опустившись на колени, Ано снял с решетки совок, просунул его между прутьями, зачерпнул слой пепла и вы тащил совок наружу. Пепел был размельчен почти на атомы. Не было ни кусочка, который мог бы прикрыть ноготь. Ано осторожно коснулся белого порошка, словно опасаясь обжечься.