Фриман Крофтс - Смерть на рельсах

Задуманный в ключе самых дерзких сюжетов Агаты Кристи, «Смерть на рельсах» вполне может претендовать на номинацию «Лучший роман об инспекторе Френче». За повседневными деловыми подробностями, которыми наполнена первая глава, легко угадывается приближающаяся трагедия. Неуверенность относительно того, кто станет жертвой, и наконец, кажущееся немотивированным преступление составляют изысканный аперитив для ценителей жанра.

По мере развития сюжета мы можем оценить изобретательность преступника, а количество нюансов, имеющих отношение к действительной трактовке событий, таково, что роман легко выдержит повторное прочтение.

Далеко не во всех детективных романах последняя глава, как правило содержащая полное объяснение дела, оказывается действительно необходимой. Нередко, если читателю удалось самому разоблачить преступника, второстепенные обстоятельства угадываются легко, и интерес к объяснениям падает. В «Смерти на рельсах», напротив, «Заключение» оказывается очень важным для понимания происшедшего и читается с неослабеваемым интересом.

Забавно отметить, что в преступлении а-ля Агата Кристи инспектор Френч чувствует себя неловко. Неоднократно отмечалось, что он склоняется к шерлокхолмсовским методам работы, и здесь он проявляет такие холмсовские таланты, как детальный осмотр места преступления с далеко идущими выводами и разрушение алиби (с линейкой). Психологически оценить людей, участвующих в драме, ему труднее. Он часто затягивает расследование, но одно дело, когда ему приходится колесить по Европе, и другое – когда он работает в пределах небольшого района Англии. Расследование тянется почти полгода (между двумя дознаниями проходит четыре месяца), и инспектор начинает считать, что ему попалось одно из самых сложных дел в его практике. Поэтому не особенно удивляет, когда к концу дела на сцене появляется молодая пара, вызывающая в памяти Бобби Джоунза и леди Фрэнсис Дервент из «Почему не Эванс?», которая на свой страх и риск берется за любительские изыскания.

Авторитет Джозефа Френча поддерживается его бульдожьей цепкостью, интеллектом и умелой работой полисмена, заключающейся в поисках и опросах свидетелей. Он знает про конхиологию, пытается вникнуть во все обстоятельства работы подозреваемых и неоднократно жалеет, что у него не хватает времени расспросить всех попадающихся ему специалистов об их сфере деятельности. И, как всегда, ему удается произвести впечатление на местных полицейских своей учтивостью и сообразительностью.

В конце мы вынуждены признать, что дело было раскрыто только благодаря ошибкам убийцы, который напрасно подбросил инкриминирующий обрывок в офис Кэри и не уничтожил печатную машинку. Но, хотя всегда предпочтительнее отдать лавры умелому сыщику, в данном случае можно оценить и способности убийцы, а возможно, и посочувствовать ему, как это делают его знакомые явно по наущению автора. И в очередной раз восхититься тем, как сложное становится простым благодаря талантливой работе мастера.

Вышел в Англии в 1932 году.

Перевод выполнен А. Орловым специально для настоящего издания и публикуется впервые.

Клиффорд Парри устроился в уголке купе первого класса утреннего поезда из Лидмута в Уитнесс, отходящего в восемь двадцать. Он просматривал колонки новостей в газете, и, надо сказать, новости вовсе не бодрили. Стояли последние дни октября, пасмурные и унылые. Железная дорога шла по берегу моря, и отступившая вода отлива обнажила илистые низины отмелей с разбросанными там и здесь каменистыми грядами, пятнами влажных морских водорослей и извилистыми руслами крошечных ручьев. Непрестанная морось дождя наводила уныние, добавляя безрадостных красок к однообразным тонам побережья. На отдалении, едва проступая из тумана, виднелось море, вода была тусклого цвета, как свинец.

Парри, хоть и устроился со всеми удобствами в первом классе, на самом деле был самым обыкновенным трудягой и ехал на работу. Он занимал должность младшего помощника инженера в районном инженерном офисе местного подразделения Южной железной дороги, в ведении которого находился участок от Лидмута до Дорсета. Он ехал в Уитнесс, чтобы рассчитать объем земляных работ на новом строящемся участке Редчерч-Уитнесс, где прокладывалась еще одна колея – параллельно уже существующей одноколейке, соединяющей эти два местечка и проложенной Железнодорожной компанией.

«Ничего себе работенка – исчисление объема земляных работ!» – может иронически протянуть кто-то. Кто-то – но не Парри. До того как попасть на это место, он несколько лет мыкался в поисках работы. Демобилизовавшись после войны, он смог найти лишь случайную работу. У него бывали периоды безработицы, когда ему просто не на что было жить. Работа для него являлась бесценным благом. Даже тягостная, скучная, монотонная. А уж его теперешнюю работу никак нельзя было назвать тягостной, скучной и монотонной. На самом деле его вдохновляла любая работа.

Поезд начал сбрасывать скорость, подходя к Редчерчу. В Редчерче должен был подсесть его коллега, Акерли. Акерли занимал более высокую должность, чем Парри, он являлся постоянно прикрепленным инженером, ответственным за новый участок пути. Акерли считался одним из ведущих специалистов, вкалывал будь здоров и весьма ревностно относился к своим обязанностям.

Когда поезд подошел к перрону, Парри выглянул в окно. Вот и Ронни Акерли, высокий, хорошо сложенный молодой человек, одетый в макинтош, массивные ботинки, с саквояжем в руках. Он подсел к Парри в купе.

– Привет, Ак! – поздоровался с ним Парри. – Дрянное утро.

– Дерьмо, – лаконично согласился Акерли. Они не спеша перемыли косточки погоде, поставили ей неутешительный диагноз и закрыли тему.

– А где Брэгг? – наконец спросил Акерли.

– Подойдет позже. Ему надо встретиться с кем-то из Уэстингхауса, по вопросу о семафорах в Лидмуте.

Брэгг был третьим в команде инженерного персонала их конторы. Он отвечал за сооружения, создаваемые в подразделении, и был шефом Акерли. На нем лежала ответственность за строящуюся линию.

Акерли кивнул.

– Удивительно, как у тебя голова варит! – заметил он. – Мне как-то пришлось на некоторое время переключиться на семафоры – когда мы разрабатывали генплан, и с тех пор я потерял всякий интерес к этой теме.

– Ты не можешь отвечать за все, – заметил Парри.

Акерли пробурчал:

– Вот что, этот проклятый насос прошлой ночью опять отказал.

– Вода поднялась?

– Нет, Лоуэлл подключил водомет. Но чтобы он работал, пришлось всю ночь топить котельную.