Татьяна Гармаш-Роффе - 13 способов ненавидеть

Были ли в милицейских делах по этим убийствам протоколы допросов поклонников-любовников? Или хотя бы упоминания о них? Когда Алексей читал дела, его мозги были заняты совершенно иной задачей, и он не обращал внимания на, так сказать, моральный облик погибших… Но что-то там было. Было!!!

Он схватил телефон. Объяснил Виктору свою мысль, ожидая новой волны сопротивления от самоуверенного юнца, который был, похоже, убежден, что все на свете дельные мысли и озарения могут водиться только в его голове.

Но Виктор, против всех ожиданий, согласился, что ход перспективный.

- Если, конечно, мы вообще имеем дело с маньяком, - все-таки, не удержавшись, скептически добавил он.

- Я ведь плачу, Витя, - неделикатно напомнил детектив. - Так что даже если пустышка, а все равно работу вы не зазря сделаете.

- Так я ж не отказываюсь…

- Вот и хорошо. Ясно, что одна и та же фамилия среди поклонников жертв не мелькала, иначе бы вы уже давно заметили и сопоставили. Не исключено, что были упомянуты фигуры из бытового обслуживания, вроде парикмахеров и массажистов, а может, и врачей, на что сейчас нужно обратить самое пристальное внимание. Но самое главное - это хоть малейший намек на какого-то ухажера!

- Понял. Немедленно приступаю, - жизнерадостно заверил его Виктор.

Алексей, несмотря на новое поручение Виктору, которое могло бы сузить круг подозреваемых, решил все же не изменять первоначальный план и начать обход семей погибших. Существование любовника (или претендента на него) замужняя женщина, скорее всего, тщательно скрывала, и задача разузнать о нем у вдовца представлялась детективу практически невыполнимой. Обманутый муж вряд ли об этом знал - а если и знал, то не скажет детективу. Жена погибла, и ворошить болезненные подробности никому не захочется…

Но о представителях сферы обслуживания, услугами которых она пользовалась, расспросить вполне возможно. А там видно будет. Как разговор пойдет.

Алексей решил просто и примитивно начать с конца. А именно, с самых недавних убийств. Он заново перечитал таблицу, которую они составили с Виктором. На этот раз его мысль зацепилась за одно обстоятельство… Бенедикт сказал: двенадцать месяцев и двенадцать убийств. Но он не сказал, как они распределялись! По одному в месяц? А если в каком-то месяце случилось два, а в каком-то - ни одного? Был ли маньяк методичен? Покрывала ли его методичность одно убийство в месяц?

Алексею отчего-то казалось, что да. Бен настойчиво подчеркнул: двенадцать убийств за последние двенадцать месяцев. Кроме того, если детектив на верном пути… То Бенедикт обрабатывал жертву, ухаживал за ней, выяснял о ней подробности… На что, наверное, где-то месяц и уходил…

Он был не очень уверен в последнем умозаключении, но все же решил пока исходить из него. Последним из двенадцати месяцев был июль, как сказал Бенедикт. Стало быть, он начнет с него и станет продвигаться назад, до августа прошлого года. Вычлененные тридцать девять нераскрытых убийств распределялись таким образом:

- июль, 12-й месяц: 1;

- июнь, 11-й месяц: 4;

- май, 10-й месяц: 4;

- апрель, 9-й месяц: 4;

- март, 8-й месяц: 3;

- февраль, 7-й месяц: 3;

- январь, 6-й месяц: 3;

- декабрь, 5-й месяц: 2;

- ноябрь, 4-й месяц: 3;

- октябрь, 3-й месяц: 4;

- сентябрь, 2-й месяц: 5;

- август, 1-й месяц: 3.

Если метод Бенедикта состоял в убийстве в месяц, как предположил Алесей, то июльский случай, единственный, должен подарить ему козырную карту.

Он выписал адрес и поехал.

…Лиля Песоцкая, менеджер по продажам в одной приличной фирме - производителе молочных продуктов (впрочем, что такое "менеджер", при нынешнем лингвистическом бардаке было совершенно непонятно: этим заморским словом называлась и любая писюха-продавщица, и руководитель отдела). Она была убита июльским вечером, во время прогулки с собакой. Нашел ее сосед, тоже собачник. Его бульдог по имени Ластик вдруг принялся рваться в кусты, из которых доносилось повизгивание Лилиной таксы.

Хозяин Ластика был категорически против собачьих игр, особенно любовных, от которых рождаются потом никому не нужные, непородистые щенки, и оттого изо всех сил пытался удержать пса. Но тот пер широкой грудью на кусты, через которые буквально продрал своего хозяина. Вот там-то он и увидел Лилю, лежащую ничком на газоне. На ее руку был намотан поводок таксы, и та рвалась, скуля, навстречу Ластику, словно прося о помощи…

Но помощь Лиле уже не требовалась. Она была убита ударом ножа в грудь.

Убийцу так и не нашли. В деле лежали протоколы допроса мужа и сослуживцев. У мужа имелось твердое алиби, и мысль следствия явно развивалась в направлении последних, но вскоре заглохла…

…Получить согласие мужа Лили оказалось легко. Николай - так его звали - еще не оправился от шока и немедленно согласился поговорить с детективом, услышав, что появился шанс найти убийцу его жены.

Квартира была дорогой. Для погибшей женщины, - а обстановкой занималась, без сомнения, она, каждая мелочь выдавала женский вкус! - важны были, со всей очевидностью, критерии модности и престижности.

Алексей это взял на заметку, на всякий случай: пусть не сама профессия, но вдруг социальный статус играет роль для маньяка? С фотографии смотрела красивая брюнетка лет тридцати с небольшим. Кис и это для себя отметил. Нет, не цвет волос и не возраст, а только вот это: красивая. Ухоженная. Богатая. Возможно, для маньяка в этом имелся некий смысл. Возможно, нет. Будущее покажет.

Он долго разговаривал с Николаем, выспрашивая в основном о знакомых Лили. Слушая его, Алексей понял, что он гордился своей женой - яркой, неожиданной, капризной, деловой, любительницей красивых вещей и моды. Поклонников у нее было множество, стоило куда-нибудь выйти с Лилей, все поворачивали головы в ее сторону. Николай, похоже, ничуть ее не ревновал, - напротив, внимание мужчин к Лиле льстило его самолюбию: мол, вы только башками вертите и слюни пускаете, а я ею обладаю, вот такой роскошной женщиной!

- Вы допускаете, что у нее был любовник? Или претендент на этот статус?

- Я не шпионил за женой. Знаете, я выше этого! Главное, что она принадлежала мне!

Алексей не понял: означала ли эта фраза, что у Лили были любовники, к наличию которых Николай относился лояльно? Было ли его тщеславие столь велико, что он гордился женой примерно так, как гордятся машиной: дают покататься друзьям и потом с упоением ловят блеск зависти в их глазах: Ты покатался, да? А принадлежит она - мне!

Или он действительно ничего не знал, потому что знать не хотел? Оберегал себя от точной информации, после которой стало бы затруднительно провозглашать свои супердемократические взгляды на отношения в семье?

- Вы не думаете, что среди ее поклонников и находился ее убийца?