Татьяна Гармаш-Роффе - 13 способов ненавидеть

Он вдруг заплакал. Алексей почувствовал себя крайне неловко.

- Могу ли я посмотреть ее вещи? - спросил он Славу, движимый желанием оставить его наедине с горем.

- Да… Идите туда… - он махнул рукой в сторону соседней двери, и Кис не заставил себя упрашивать.

Он вошел в комнату, служившую супругам спальней. Широкая кровать под цветастым покрывалом, большой шкаф, два комода с ящиками. Пока Слава оплакивал жену (или ее измены?), Алексей приступил к изучению содержимого полок и ящиков, эгоистично радуясь тому, что ему не мешают.

Ничего интересного ему не попадалось до тех пор, пока он не добрался до нижних ящиков шкафа, где обнаружил фотографии под стопками трусиков, лифчиков и маечек. Белье, к слову, было очень кокетливым, нарядным… Точнее, соблазнительным.

Алексей вынул снимки из конверта.

Нет, рука не та. Не тот фотограф, что снимал Лилю. Этот не любовался, а пожирал глазами (фотообъективом) женщину. Полуголая Ирина - Алексей узнал на ней бельишко из ящика, мало что скрывавшее на теле, - позировала кому-то в подражание красоткам из "Плейбоя". Вульгарность снимков была не в обнаженности Ирины, она была в ее неумелых позах, в лишенной таланта подражательности. Если фотографии Лили были скорее эротичны, то снимки Ирины примитивно похотливы.

Муж их, видимо, до сих пор не нашел. Скорее просто не искал, не рылся в вещах погибшей супруги.

Некоторое время Алексей раздумывал: не забрать ли их? Нет, не потому, что они ему были нужны, - коль скоро это не та рука, что снимала Лилю, то и интереса они не представляют… Он просто вдовца пожалел. Однажды ведь найдет!

Но по зрелом размышлении он вернул снимки на место, в ящик под белье: в конце концов, он не бог, чтобы вершить чужие судьбы.

В следующем ящике комода находились украшения. Алексей было задвинул его обратно, но вдруг подумал: а ну как тут подарок от любовника обнаружится?

Как его вычислить, он не представлял. По большей части в ящике валялась дешевая бижутерия, но среди нее мелькало несколько золотых изделий.

- Слава, - позвал он через коридор, - как я помню из протокола, золото у вас не пропало?

- Нет…

- Вы дарили жене украшения?

- Дарил… - надсадным голосом ответил тот.

- Какого рода?

- Кольца… кулоны… Браслеты золотые…

- Вы не могли бы посмотреть?

Слава нехотя пришел в спальню, и детектив попросил его отложить те украшения, что дарил он. Вдовец склонился над ящиком. Отгреб в сторону золото. В середине остались пластмассовые поделки, кучка серебряных изделий и еще несколько золотых - две пары сережек да небольшой кулон.

- Это от ее мамы подарки…

- А серебро? Пластмасса?

- Не знаю. Я этого не покупал. Сама, может. Или подруги…

- Разве женщины дарят украшения женщинам?

- Ира говорила, что подруги…

- У нее не было лесбийских наклонностей?

- Вы что??!

- В таком случае остальные украшения она либо покупала сама, либо ей дарили поклонники. Мужчины.

- Хорошо, ладно, любовники ей дарили! Вам так не понятно, без этого слова, да?!

- Понятно-то понятно, но мне нужно, чтобы все было названо своими именами. Я вам уже сказал, есть основания считать, что убил ее один из любовников…

- Я не знаю. Не знаю!!!! Милиция искала, никого не нашла!

- Возможно, не там искала.

Алексей перебрал серебряные украшения, пытаясь понять, нет ли в них единого стиля. Серьги из серебра с жемчужинами, кулон в виде розы на цепочке… Медальон, стилизованный под старину…

Кис нажал на кнопочку, и серебряный медальон раскрылся.

…По коже его побежали мурашки. Такие особые мурашки - не страха, не холода, не предчувствия, а попадания в цель. Чайные глаза смотрели на него насмешливо, пухлые губы извивались в легкой усмешке…

Точнее, в насмешке. Словно Бенедикт знал, что однажды детектив раскроет этот медальон!

- Слава, посмотрите, - он сунул ему под нос медальон. - Вы когда-нибудь видели этого человека?

- Вы мне уже показывали его фотографию… Никогда.

- Уверены?

- Абсолютно.

Алексей в сердцах захлопнул крышечку. "Ну, ты у меня дождешься, - гневно подумал он. - Я тебя уделаю, вот посмотришь!"

Выпросив разрешение забрать с собой медальон, Алексей вышел на улицу. У него было чувство, что в голове взорвалась небольшая бомба. Следовало бы сейчас посидеть в спокойной обстановке, обдумать… Но день заканчивался, и обдумывание вместе со спокойной обстановкой было перенесено на более позднее время. Сейчас ему срочно требовалось вернуться к Николаю, мужу Лили.

Николай ему обрадовался. Алексея это немного удивило, но он помнил его прощальную фразу: "Знаете, когда я говорю о Лиле, мне кажется, что она не умерла…"

Впрочем, он давно заметил, что в горе люди делятся на две категории: на тех, кто не желает горем делиться, и на тех, кто готов разнести его по городам и весям, предаваясь публично воспоминаниям и восклицаниям… Так старики готовы бесконечно говорить о своей молодости. Словно доказывая самим себе, что она не фикция, что она была, что она действительно прожита…

Клочки нашей плоти на колючках времени. Именно так представлялось Алексею Время: кусты, через которые продираешься - и при этом оставляешь на их колючках клочья собственной плоти, фрагменты своей жизни, уже отдышанное дыхание, отлюбленные и отненавиденные чувства, передуманные мысли, разлуки и разрывы… Но у тебя нет выбора ни в направлении (только вперед!), ни в способе продвижения (только через колючие кусты!) - и ты продираешься. Столь же неизбежно и неотвратимо, как младенец, которому пришла пора появиться на свет, продирается через тесное лоно матери… А твоя жизнь оседает на острых колючках Времени по частицам… Неумолимо убавляясь.

Можно ли собрать ее, проделав обратный путь? Восстановить по частицам содранной плоти, снимая с колючек Времени кусочки иссохшей, отчужденной от тебя жизни, пытаясь сложить из них пазл прошлого?

Алексей вдруг подумал, что, проживаемое заново в долгих рассказах, собственное прошлое так же иллюзорно, как воспоминание о фильме.

О том, что случилось не с тобой. Прошлое подсознательно приравнивается к вымыслу, к иллюзии. Реально только сегодня. И оттого-то так тянет о прошлом говорить: потребность доказать себе и другим, что оно было, действительно было! Что это не иллюзия…

…Он попросил допуска к украшениям Лили - и был немедленно допущен. Несколько шкатулок с бижутерией, в которых преобладали цветные камни: рубин, гранат, сапфир, изумруд - в оправе из золота и серебра.

- Ваша жена, я смотрю, предпочитала камни…

- Да. Они ей шли.

- Ваши подарки?

- Отчасти. Она любила сама покупать украшения. Мои практически не носила… Говорила, что я не чувствую ее стиль.

- У нее был какой-то знакомый ювелир? Или магазин, который она предпочитала? Некоторые вещицы, похоже, изготовлены в художественных салонах… Впрочем, я не знаток, возможно, что нынче и в обычных магазинах продают такие…