Татьяна Степанова - Рейтинг темного божества

И здесь, как и в доме на Ленинском, дверь в квартиру ему открыла женщина — точнее, совсем молоденькая девушка. У нее были темные кудряшки и смешные веснушки на носу. Но эти веснушки и кудряшки никак не вязались с горестным выражением ее заплаканного опухшего личика. Колосов представился.

— Дядя Федя тут, ждет вас, — сообщила девушка. — Они все тут. С Фаиной Захаровной, бабушкой Валеры, плохо — у нее сейчас врач, наверное, в больницу отправят. А маму Валеры вчера увезли — острая сердечная недостаточность. Подождите, пожалуйста, я ему скажу, что вы пришли.

— А вы кто, девушка? Как вас зовут? — по-свойски спросил Колосов.

— Я… я никто, то есть я дружила с Валерой, мы учились в одном классе когда-то. — Она смерила Колосова взглядом и шмыгнула как мышка за дверь.

Он остался в огромной прихожей — зеркало, дубовые шкафы, бронзовая люстра и под самым потолком лосиные рога, источенные жучком. Створки боковой двери распахнулись, и на пороге возник седой краснолицый мужчина в спортивном костюме.

— Вы ко мне? Из уголовного розыска? — спросил он густым генеральским басом. — Прошу в кабинет моего покойного брата.

«Брат покойник, прадед покойник, правнук — тоже покойник, — подумал Колосов, — и маршал Тухачевский, что жил в соседнем подъезде, — тоже покойник». Он еще подумал: «А вот предложили бы мне пожить в таком доме-мемориале, согласился бы?» Вопрос так и остался нерешенным.

— Проходите, молодой человек. — Федор Стальевич провел его в большую комнату с книжными шкафами до самого потолка и огромным письменным столом. На всех вещах лежал отпечаток прошлого. На столе под стеклом, словно намеренно, кем-то был забыт календарь 82-го года. Туркменский ковер на полу пестрел потертостями и проплешинами. У стола громоздилось кожаное кресло эпохи сороковых. А с огромного портрета над бюро сурово смотрел красный командарм, герой Гражданской войны. Колосов видел лысый череп, лихие усы, нахмуренные брови, орден на гимнастерке и темные провалы глаз — под взглядом командарма неуютно было жить на белом свете даже в Доме на набережной под такой близкий бой курантов на Спасской башне.

— Валера покончил с собой или его убили? — спросил Федор Стальевич Федай, доводившийся командарму внуком.

— У нас есть некоторые основания подозревать, что это было убийство, — осторожно ответил Колосов. — В сауне, где все произошло, ваш племянник был не один.

— Что, все наркоманы, как и наш Валерка?

— Валерий был наркоманом? — Колосов включил диктофон во внутреннем кармане куртки.

— Позор нашей семьи и ее горе… Был, был он наркоманом, что проку теперь скрывать? Доскрывались до того, что… — Федор Стальевич махнул рукой и отвернулся.

В этот момент в дверь робко заглянула девушка, что впустила Колосова в квартиру.

— Даша, что там? — спросил Федор Стальевич. — Госпитализация?

— Нет, электрокардиограмма ничего такого страшного не показывает — доктор сделал Фаине Захаровне еще один укол.

— Ну иди, Даша, спасибо.

— Можно я останусь? — тихо спросила девушка.

— Вот, это Даша, невеста Валеры. Думали свадьбу осенью сыграть, — обернулся Федор Стальевич. — Обратите внимание — редкая девушка. Даже пагубные наклонности Валеркины ее не оттолкнули… Вот какая любовь, обратите внимание. Настояла, чтобы лечиться начал, чтобы с героином своим проклятым завязал, с плесенью этой наркоманской отношения порвал — все ее, Дашуткина, заслуга. Наша семья так ей благодарна была…

— Федор Стальевич, что вы, — пискнула Даша, — я к Валере очень хорошо относилась, сил не было смотреть, как он гибнет, роняет себя.

«Что-то не похожа она на влюбленную невесту, потерявшую жениха, — подумал Колосов, — но ревела до моего прихода в три ручья — это точно. Впрочем, кто этих баб поймет, что они на самом деле думают и кого любят!»

— Вы знали, что Валерий едет в Скарятино в сауну? — спросил он Федая.

— О его планах и намерениях мы давно уже ничего не знаем и не слышали. Он жил здесь, в квартире своих предков, как жилец. — Федор Стальевич снова махнул рукой. — После смерти моего брата Оля — это жена брата-с ним просто не справлялась. Он жил как хотел, делал что хотел. Бросил институт. Сколько бы я ни возражал, они, и в первую очередь Оля, сделали все, чтобы отмазать его от армии.

— Федор Стальевич! — воскликнула Даша.

— А это истинная правда. Пусть вот майор из уголовного розыска слышит — это правда горькая и беспощадная. И в ней я вижу корень и первопричину всего того, что дальше произошло с моим племянником. В нашем роду не было дезертиров! — Федор Стальевич стукнул кулаком по письменному столу. — Никогда не было. Может, мы и ошибались, и много грешили, и жили В плену ложных призрачных идеалов, но предателей и дезертиров в этом доме никогда не водилось!

— С кем дружил, с кем общался Валерий? — спросил Колосов.

— С кем дружит наркоман? С теми, у кого можно достать — купить, выклянчить — дозу. Сюда, в этот дом, он никого из своих приятелей не водил. Совесть не позволяла.

— Но ведь ваш племянник решил порвать с наркотиками. Он лечился, посещал реабилитационный центр.

— Даша — святая душа — настояла, упросила его, а я устроил, денег дал на оплату лечения. Все коту под хвост. Походил он туда, потом бросил.

— Но он же нашел… Федор Стальевич, вы несправедливы, он же хотел как лучше, он нашел замену! — воскликнула Даша.

— Это экстрасеншу-то? Дарья, не смеши людей. Разве можно сравнивать? Врач Бухгольц — опытный невропатолог с тридцатилетним стажем — его наблюдала, доктор Сухарский, специалист, врач, известный на всю страну, им занимался. А тут какая-то полуграмотная знахарка, какая-то там целительница-самоучка!

— Валерий лечился у экстрасенса? — спросил Колосов.

— Да, нашел себе какую-то доморощенную знахарку. Сейчас пруд пруди этой нечисти развелось.

— Ее данные, адрес?

— Не знаю я адреса, никогда подобной публикой не интересовался.

— Валера ездил на сеансы в Зеленоград, — сказала Колосову Даша. — Всю зиму ездил. Он был на эмоциональном подъеме, говорил, что ему все это очень помогает, что его уже совершенно не тянет колоться. Федор Стальевич не прав — насколько я знаю со слов Валеры, эта женщина не доморощенная знахарка. Она очень сильный экстрасенс с мощным энергетическим полем и настоящий целитель. И она не брала с него платы за лечение, в отличие от вашего знаменитого доктора Сухарского.

— Вот поговори с нынешней молодежью. — Федор Стальевич покачал головой. — Эх, Дарья, что ты понимаешь, о чем судить берешься?! И твоя доля вины во всем случившемся есть — ты безоглядно потакала Валерке, так же как мать его безголовая, глупая потакала!

«Вроде бы пять минут назад он эту девицу хвалил, а теперь обвиняет, — подумал Колосов. — Вот и разберись в логике внутрисемейных отношений».