Татьяна Степанова - Рейтинг темного божества

— В зал вы все равно сейчас не попадете, — предупредил Колосова капитан, старший наряда. — Такой ажиотаж — сроду такого столпотворения не было. Примерно через полчаса все закончится. Вам лучше встретить их на служебном входе. Возможно, и удастся поговорить — если, конечно, фанаты не помешают.

Но все закончилось даже раньше, чем через полчаса. Колосов и его сотрудники едва успели подъехать к дворцу и обогнуть его. Странное впечатление производила эта нелепая бетонная коробка с многочисленными балконами и лестницами. Дворец культуры строили в середине семидесятых и теперь, без ремонта, он стремительно ветшал. Кое-где на открытых балконах росла трава. Глухие бетонные стены без окон бороздили трещины. Штукатурку обильно покрывали граффити и полустертые дождями и непогодой рисунки. Самой четкой была огромная надпись красной краской: ЦОЙ КИНО — FOREVER! А рядом возле мусорных баков был припаркован белый лимузин — сияющий, шестидверный, длинный, как поезд.

Весь задний двор, как и главный вход, как и фойе, были запружены народом. Колосов заметил, что в толпе в основном преобладают женщины. Молодые, средних лет, пожилые, модно одетые, скромно одетые, странно одетые. Но у всех — молодых и пожилых — было одно и то же выражение на лицах — умиление, ожидание, восторг.

К сожалению, пробиться сквозь весь этот разгоряченный дамский строй можно было только при помощи патрульных. А они и так были заняты по горло. Как раз в этот самый момент из Дворца культуры начали выходить зрители, присутствовавшие на сеансе. Часть из них ринулась к служебному входу, чтобы еще раз лицезреть тех, кто до этого был на сцене. Колосов решил не лезть в толпу, а подождать. Вместе со своими оперативниками он наблюдал за тем, как одетые в черные костюмы охранники прокладывали сквозь толпу дорогу к белому лимузину. За их мощными спинами мелькала высокая фигура: блондин, одетый в какое-то странное подобие белого полотняного френча с золотым шитьем, нес на руках то ли девочку, то ли миниатюрную женщину — тоже во всем белом. Лицо ее скрывала широкополая кружевная шляпа, похожая на те, что носили наши прабабушки. Они сели в лимузин, скрывшись за его тонированными стеклами. Машина начала осторожно разворачиваться — толпа зевак и фанатов отхлынула.

Колосов ожидал, что за лимузином пойдет машина охраны, но этого не случилось. Лимузин плавно вырулил на аллею. За ним бежали люди, стучали в бронированные стекла.

— Едем за ним, — скомандовал Колосов своим. — Тут не удалось пересечься, остановим где-нибудь на трассе, подальше. Может, так оно даже и лучше — без всякой огласки.

В лимузине действительно не было никакой охраны. А за рулем сидел лично Антон Брагин. Милицейские машины он заметил еще на выезде из Зеленограда. Они шли сзади на приличном расстоянии, а после поворота с Ленинградского шоссе на Истру начали набирать скорость, постепенно сокращая дистанцию.

— За нами эскорт, — сказал Брагин. — Милиция. Вот и дождались.

Он надеялся, что пассажиры на заднем сиденье как-то отреагируют на это замечание. Но в салоне царило молчание. Это молчание возникало все чаще, когда они были все вместе. Но сейчас, по крайней мере, его можно было объяснить усталостью и упадком сил после сеанса.

Этот сеанс Брагин смотрел из зала. Он вообще был против продолжения выступлений. Любая публичность, любое привлечение внимания сейчас, после всего того, что случилось, могли, по его глубокому убеждению, только помешать. Он не понимал — как вообще можно заниматься чем-то посторонним, когда буквально считаные дни отделяют их всех от великой, судьбоносной даты, когда цель, ради которой было принесено столько жертв, близка как никогда. Но его мнением даже не поинтересовались.

Да, что говорить, для него — и Брагин понимал это сейчас особенно ясно — чужое мнение вообще не существовало. Даже его сестра…

Он хотел увидеть ее лицо в зеркале заднего вида. Но увидел только белые поля шляпы. Сестра Анна, казалось, спала на плече своего брата. Брагин глянул на эскорт— милицейские машины не отставали. Что им надо? Прибавить скорости — устроить гонки на шоссе? Не такой уж он и классный водитель. За рулем этого белого «членовоза» он всего-то второй раз в жизни. Автомобили — это вообще не его стихия. Тут больше бы сгодился мышкинский супермен — Канталупов. Или Алексей Неверовский. Но Неверовский мертв. А именно он некогда был ближе их всех к нему. Он знал его лучше всех, потому что долгое время считался его другом. Близким другом. И вот он же и взбунтовался первым, восстал, предал… Что произошло между ними? Ведь они были соратниками, единомышленниками. Они вместе все это начинали. Без Неверовского не было бы и его, не было бы вообще ничего — даже надежд. Без него они просто никогда бы не нашли то место. И все бы так и осталось легендой, преданием. Как он говорит — апокрифом. А с помощью Неверовского все стало явью. Но выходит, сам Неверовский заплатил за это слишком высокую цену…

О чем они говорили друг с другом в последний раз? Они беседовали с глазу на глаз, и он, Брагин, при этом разговоре не присутствовал. После того как Неверовский уехал, он сказал: «Ну вот, теперь все встало на свои места». Что встало?

— Я всегда хотел спросить тебя. — Брагин и сам не понял, как эта фраза сорвалась с его губ — словно мысли продолжили свой бег, но уже вслух. — О чем? — Его голос был тих и безучастен.

— Неверовский — что он хотел получить? Каким было его желание?

— Он боялся смерти.

— И что? — Брагин ощущал, как огромная машина чутко послушна каждому повороту руля.

— Он боялся смерти, как всякий человек.

— Но что он хотел получить?

Ответом было молчание. Брагин глянул в зеркало.

— Он предал нас, — быстро сказал он, — так же, как и эти два ростовских скота, которые пытались нас кинуть. Жаль, что они не сгорели заживо в своем самолете. Пуля — это слишком легкое наказание за такое предательство. Знаешь, Антон, за рулем ты смотришься намного выигрышней.

Брагин умолк — что это еще за намек? Что он лезет не в свои дела? Что его обязанность устраивать эти бредовые вечера в ДК, играть роль менеджера, секретаря, личного шофера, палача, наконец?! Это после такой благополучной жизни, такой карьеры в менеджменте «Стальпрокатконсалтинггрупп»? И роль личного шофера… Странно, а ведь с этого все и началось — с авто. И не пожелай тогда, полтора года назад, он, Антон Брагин, продать свою новую бежевую «Тойоту RAW», они никогда не встретились бы.

Это было время, о котором сейчас не хотелось вспоминать, — время крушения компании, время без надежд и работы. Взнос за новую квартиру уплачен был только наполовину. В эту квартиру в строящемся элитном жилом комплексе в Сокольниках столько сил, столько идей было вложено. И потом, недвижимость дорожала с каждым часом. Было бы глупо лишаться такой выгодной собственности. Брагин нашел самое простое решение — за его «Тойоту RAW» давали приличные деньги. Надо было только найти солидного покупателя. Этот покупатель позвонил сам: