Татьяна Степанова - Ключ от миража

Катя пискнула «спасибо».

«Салатовый жилет» окинул ее взглядом — надо же, снеговик-то женщина, и молодая, слегка подобрел и снова распорядился Марголину доставать трос и «садиться рулить». А Катю повел куда-то вперед по шоссе. Там, мигая сине-красными огнями, как НЛО, стоял белый с синими полосами «Форд» ГИБДД. Вот так и получилось, что в половине четвертого ненастного февральского дня (по календарю была пятница) Катя оказалась на посту ДПС и самым непредсказуемым образом попала в эпицентр неких событий, имевших весьма странные, загадочные и трагические последствия.

«Жигулька» отволокли на стоянку. Марголин стал звонить на базу. А Катя стряхнула снег с шубы, сняла шапку и присела на стул у окна в тесном, жарко натопленном пространстве между пультом дежурного и нагромождением каких-то ящиков. В стеклянном павильоне ГИБДД было душно, как в бане, и светло, как в аквариуме. С улицы то и дело заходили патрульные, перебрасывались c дежурным фразами и снова скрывались за стеклянными дверями в снежном тумане. Погода вызывала у дежурного резкое осуждение. Именно от него Катя услышала странное выражение «четверть-нулевая видимость».

На стоянку подрулили еще несколько патрульных машин с мигалками. Начинался развод. ГИБДД стягивала силы на опасные участки трассы. Все разговоры вертелись вокруг каких-то «противотуманок» и «прямых попаданий». Вернулся Марголин и сообщил новость: машину придется оставить на стоянке до утра. Надо было думать, как добираться до ближайшего метро.

— Погрейтесь пока, чайку вот попейте, — к Кате подошел тот самый «салатовый жилет». Из-за комбинезона и толстой куртки с надписью «ДПС» он казался почти богатырем. Он вручил Марголину термос, а Катю угостил апельсиновой карамелькой. После грозного окрика на дороге по поводу какого-то там аварийного знака это было не совсем логично. Катя развернула карамельку и сунула за щеку — вкусно. А в автошколе пугали, что все гаишники — кто? Ну, одним словом…

— Значит, из пресс-центра нашего? — поинтересовался «салатовый жилет». — Пишете все. Про нас хоть бы кто слово написал.

Катя сказала, что «уж вашу-то службу вниманием никто не обходит».

— Ну да, — хмыкнул «жилет». — В прошлом году прислали какого-то дедка с бородой, фотокорреспондента. Все на операцию, бедный, рвался, в натуре процесс заснять. Взял я его, сжалился. На «Арсенал» — машины досматривать на оружие, наркоту. А ночью как мороз ударил за тридцать, гляжу — дед-то мой посинел, руки камеру не держат. Намучился я с ним, отпаивать пришлось, и не только чаем. А потом он…

— Ну, ты не очень-то распространяйся… Все же пресса, — усмехнулся дежурный, косясь на Катю. — А то дадут тебе потом за это «не только чаем».

«Салатовый жилет» обернулся к Кате.

— Погрейтесь пока с полчасика. — Он понизил голос. — Я сменяюсь. Доброшу вас в Москву. А вы в субботу вечером что делаете?

— А что? — спросила Катя, разглядывая его.

— Вы на лыжах катаетесь? У нас тут места есть, лыжня хорошая.

Катя улыбнулась: на лыжный марафон ее еще никто никогда не приглашал. Это даже как-то чудно. Сказал бы еще — на каток.

— Я не катаюсь на лыжах, — сказала она. — За то, что подвезете, большое спасибо. Вы и так нам очень помогли. Если бы не вы — ночевать бы нам сегодня на дороге.

— А вы сами машину водите? — спросил «салатовый жилет».

— Только учусь.

— Где?

— В автошколе, конечно.

— Ерунда. Я вас сам научу. В эту субботу первое занятие. У меня машина. Договорились?

Катя засмеялась, смутилась: напор и натиск. И все это под любопытными взглядами Марголина и дежурного. Когда «жилет» скрылся за дверью, дежурный по-отечески ободрил Катю:

— Да вы не обращайте внимания. Балабол — он и есть балабол.

Он хотел развить эту тему далее, но тут дверь снова распахнулась, и вместе с февральской вьюгой на пороге возник незнакомый гражданин. Он сразу бросился к стойке и осипшим голосом закричал на всю дежурку:

— Помогите, на меня напали! Украли машину… Я… Боже, я даже не знаю, где я… Это.., это ведь не Ленинградское шоссе?!

Когда «салатовый жилет» зашел за Катей и Марголиным, они в один голос попросили подождать их. Катя хотела дослушать до конца историю о разбойном нападении. Если повезет, из этого мог бы сложиться неплохой репортаж о «раскрытии по горячим следам».

Фамилия незнакомца оказалась Бортников, имя Александр Александрович. Дежурному пришлось поверить ему на слово, потому что ни водительских прав, ни документов у Бортникова не было.

— Все в машине было, все украли. А меня затолкали на заднее сиденье, ударили и куда-то повезли. — Бортников задыхался от волнения. — А потом на снег выбросили. Я по дороге шел, там все какие-то садовые участки, ни души кругом. Я даже не знал, где я нахожусь.

Катя разглядывала потерпевшего. На вид Бортникову было лет тридцать пять. Он был маленького роста, однако жилистый и крепкий. Заметно поредевшие пепельные волосы его были коротко, по моде, острижены. Короткая коричневая дубленка была местами мокрой от грязи и снега. Под дубленкой виднелся теплый свитер. Шарф, перчатки и шапка отсутствовали.

Рассказ Бортникова был короток и сбивчив. Дежурному несколько раз пришлось переспрашивать его.

— Вы поймите, я никак не ожидал… Я ехал на машине из аэропорта, из Шереметьева.

— На своей машине? Марка, госномер, цвет, приметы? — Дежурный сразу взялся за трубку.

— На служебной. Я работаю в авиакомпании «Трансконтинент», у нас офисы в Шереметьево-1. Машина авиакомпании, не моя. «Волга» номер.., черт, сейчас, одну минуту, никак с мыслями не соберусь даже… Синяя «Волга», служебная, номер… — Бортников с трудом вспомнил цифры. — Обычно мы ездим не на ней, а…

— Кем вы работаете в авиакомпании? — спросил дежурный, записывая его показания в журнал.

— Я начальник службы охраны.., безопасности, одним словом. За нами закреплено несколько машин, но сегодня я поехал на этой «Волге».

— Куда вы ехали?

— В центр, в Палашевский переулок, там расположен наш банк. Но выслушайте же меня. — Бортников снова заторопился:

— Я ведь даже на Ленинградку не успел выехать. А их я даже не видел. Они откуда-то сбоку вывернулись — вишневая «девятка» с тонированными стеклами. Обогнали, подрезали меня, к обочине прижали. Я им едва крыло не смял. Дорогу загородили. Я думал, это из-за ДТП, но… Двое вышли и ко мне — один дверь рванул с моей стороны и ударил меня кулаком в грудь. Не надо меня снимать, зачем это? — Бортников резко отвернулся от Марголина, наставившего на него объектив камеры. — Значит, в грудь меня ударили, аж дух захватило от неожиданности. Вытащили меня вдвоем и запихнули назад. Один пистолет мне к ребрам приставил — сиди и молчи, говорит, дернешься, пристрелю. Второй сел за руль. И куда-то повезли меня. Этот, что со мной сидел, шапку мне на глаза надвинул. Долго ехали, часа, наверное, полтора. Потом они остановились и меня пинком вон. А сами — газу. Я поднялся — ничего не знаю, где я, что за место? Снег валит, дорога какая-то проселочная… Кладбище, участки вроде садовые.