Татьяна Степанова - Ключ от миража

Коля узрел у нее на плече модную сумку-"колбаску" на двух ручках. Бордовую, «под крокодила», в тон сапогам.

— Это я в оттепель и по весне с серым пальто буду носить. К дубленке не пойдет. Я смотрела — ничего хорошего. А к пальтецу в самый раз, — щебетала Даша. — Стильненько так — серый с темно-красным сочетается. Сейчас все девчонки так носят.

Туман в бедной Колиной голове начал потихоньку рассеиваться.

— Даша, — спросил он, — а это.., это самое.., сколько это стоит?

— Что стоит? Это? Совсем недорого. Сумка, сапоги, они… У нас сколько было отложено? Двести баксов? Потом мне еще родители стольник дали… — Но мы хотели на машину. Я замок на руль хотел поставить.

— Да ну, какой замок! — Даша беспечно отмахнулась. — Это ведь все со скидкой, понимаешь? Четыре пятьсот сапоги и три сумка. Там грандиозная распродажа… К Восьмому марта так все и метут, так и метут!

— Семь тысяч рублей? — ахнул Коля.

— Не семь, а… Но это же все со скидкой! — Даша улыбалась так, словно он был умственно отсталый и не осознавал всей выгоды сделки. — А у тебя, зайка, когда зарплата?

— В конце месяца.

— Ну вот. Я же не все истратила. Деньги остались.

— А как же замок для машины? Противоугонный?

— Ты меня любишь? — Даша подбежала к нему в новых сапогах, с сумкой, обвила его руками, повисла, поцеловала. — Колька, отвечай мне сейчас же: ты меня любишь?

И как-то само собой все — ужин, пельмени, мяукающий кот Светик, воровски все же справивший нужду прямо на коврик у входной двери, растаявшие как дым накопления — все отошло на второй план. Голова Коли закружилась.

Супруги Васины рухнули на диван.

Коля был переполнен неземным блаженством. Он чувствовал дыхание жены на плече. Она сбросила свитер и трусики, а новых сапог так и не сняла. И Коля чувствовал, замирая, как их «молнии», словно остренькие коготки, царапают его кожу. Жена словно пришпоривала его. Какой кайф!

Ужинали поздно. Пельмени давно расползлись в остывшем бульоне, но Коля Васин поглощал их с жадностью. Кот Светик кормился тут же на кухне, у батареи, умильно провожая синими сиамскими очами каждую пельмешку, отправленную Колей в рот.

— А я сегодня с сумками, с коробками пешком топала, представляешь, — продолжала Даша. — Лифт опять вечером вырубился.

— Странно, а сейчас работает, — сказал Коля. — Я на лифте ехал. Монтеры, наверное, были, починили.

— В тот вечер, между прочим, тоже лифт не работал, — сказала Даша. — Ну в пятницу-то! Помнишь? Мы от моих еще в десять когда приехали.

— Да, — сказал Коля. — Точно. Помню.

— А утром, когда этот ужас начался, когда всех на ноги подняли, лифт уже работал как миленький. — Даша смотрела на кота. — Я заметила — гудел, двери лязгали, ну, когда эти из милиции на нем туда-сюда разъезжали.

— Наверное, с утра монтеров срочно вызвали, — неуверенно предположил Коля, не понимая, к чему клонит жена. — Да, жуткая история, неприятная с этим покойником.

— Еще бы! А ты думаешь, чего я после института в Манеж-то поперлась? — спросила Даша. — Я время побыстрее убить хотела, пока ты на работе. Неприятно как-то одной тут торчать в квартире без тебя. Не то чтобы страшно, а.., так, неприятно, и все. Я даже думала: может, к моим пока переедем? А потом решила — нет, мамка нас там совсем заучит, запилит. Может, другую квартиру поищем?

— Я тоже об этом подумал. Еще тогда, в субботу, но… Дашуль, мы сейчас с этими твоими приобретениями на мели.

— А еще знаешь что? — сказала Даша задумчиво. — Монтеры не приходят по субботам. Они вообще не работают в выходные. Кажется… И сегодня вечером их не было. Я бы услышала, они всегда так молотками стучат по железу, когда чинят… А ты помнишь, к нам молоденький такой милиционерик приходил тогда, в субботу? — Ну? — Коля снова ощутил тревогу. Она сказала: молодой. Значит, она обратила внимание, заметила!

— Он карточку показывал этого убитого, которого в квартире под нами нашли. Спрашивал о нем.

— Ну? — Коля нахмурился.

— А я его пару раз встречала в лифте, — сказала Даша. — Я даже, кажется, знаю, к кому он приезжал. Я вместе с ним ехала однажды.

Коля отодвинул пустую тарелку.

— Как ты считаешь, надо об этом кому-то сказать? — спросила Даша.

— По-моему, лучше не стоит.

— И я так думаю. А то прицепятся еще, начнут в милицию вызывать. Нам это не нужно, правда?

Коля нежно посмотрел на жену: нет, какая же она все-таки.., умница. Ему точно крупно повезло, что он женился именно на ней, а не на этой длинной Анфиске. Как же все-таки ошибался взводный Валерка Царев, утверждая, что все зло в этом мире — от них.

От баб!

В УВД округа Никите Колосову пришлось общаться исключительно с женщинами. В инспекций по делам несовершеннолетних с прелестной блондинкой, а в следственном отделе со знойной брюнеткой, из тех, что именуются «мечтой поэта». Блондинке было сорок, брюнетке около сорока, и обе они были еще из той старой милицейской гвардии, что и в огне не горит, и в воде не тонет. Обе дамы дослужились до чина майора, были весьма решительными, энергичными и громогласными особами и довольно быстро, хотя поначалу и с заметной неохотой (а вдруг это все-таки замаскированная проверка из министерства?), предоставили Колосову все интересующие его материалы.

Дел оказалось действительно два: собственно дело уголовное по факту причинения тяжкого вреда здоровью некоему гражданину Багдасарову и проверочный материал по факту мелкого хулиганства, совершенного несовершеннолетними Мальцевым, Петровым, Кайсуровым, Селезневым, Приходько и Стрельниковым.

Кинув беглый взгляд на все эти бумаги, Никита с тоской понял, что без пол-литра или звонка Свидерко тут не разберешься. Но пить с утра как-то не тянуло, просить помощи у Свидерко не хотелось, а выглядеть круглым дураком перед женщинами-коллегами не позволяла гордость сыщика.

И Колосов решил разобраться во всем сам. Начал он с пухлого, как Проект бюджета, материала о «мелком хулиганстве». Справок, объяснений, рапортов прелестной блондинкой из инспекции по делам несовершеннолетних было собрано великое множество. Колосов прочел все, до последней запятой, покурил, переварил и потом начертил для себя краткую схему того, что же все-таки произошло 28 декабря во дворе дома на Ленинградском проспекте. Наконец-то ему стала известна точная дата происшествия, о котором жильцы дома вспоминали так смутно и неопределенно.

А дело было так. 28 декабря примерно в шесть вечера во дворе дома тусовалась компания мальчишек, среди которых, как было установлено следствием, были некие Петров и Мальцев в возрасте восьми лет и ребята постарше: Селезнев — 11 и Кайсуров Марат — 12 лет. Все ребята проживали в соседних домах, а в первом корпусе дома по Ленинградскому проспекту проживал вместе с матерью только восьмилетний Егор Мальцев.