Виктория Платова - Любовники в заснеженном саду

— Я быстро. Много времени это не займет, — сказала Джанго, выходя из машины. И направилась к внушительных размеров ангару.

Как и в тот, самый первый раз в Коломягах, Никита проследил за ее спиной. Теперь она уже не казалась ему такой прямой и независимой. Странно, и здесь спина Джанго повторила судьбу спины сломленного горем Корабельникоffа.

Она и вправду появилась достаточно быстро. Выскочила из-за двери и помахала Никите рукой:

— Вы поможете мне, Никита?..

…Ангар оказался гигантских размеров морозильной камерой. Вернее, целым кварталом морозильных камер, жмущихся друг к другу. Джанго и Никита стояли почти у самого входа, к которому примыкало что-то вроде стеклянной будочки или конторки. Для того, чтобы попасть в нее, необходимо было подняться на несколько ступенек вверх. Очевидно, этот путь девушка проделала чуть раньше и теперь ждала результатов.

Результат появился спустя несколько минут: из холодной глубины ангара показались двое унылого вида мужиков в ватниках и одинаковых вязаных шапочках, прозванных в народе «пидорками». Мужики толкали перед собой тележку, на которой стояли несколько ящиков. Мужики лихо подкатили тележку к Джанго, и один из них (тот, что был повыше, с белыми щеками, похожими на брюхо замороженного хека), протянул Джанго какие-то бумажки.

— Здесь сто пятьдесят килограммов. Распишись. Джанго, подув на руки, быстро поставила такую же быструю подпись.

— Когда тебя ждать-то?

— Как сожрут, — коротко ответила девушка. — Может, в конце следующей недели.

— На следующей неделе говядина будет. Новозеландская. Я тебе оставлю…

— Сделай одолжение…

Замерзнуть окончательно Никита так и не успел. Второй мужик покатил тележку к выходу из ангара, за ним потянулась Джанго. Никита замыкал шествие.

На то, чтобы перегрузить ящики в багажник, и минуты не ушло. Джанго попрощалась с грузчиком как со старым знакомым и забралась в «восьмерку».

— В Коломяги, — улыбнулся Никита, заводя мотор.

— Не забыли… — Джанго улыбнулась ему в ответ.

Улыбка у нее была потрясающая. Она сразу же примирила Никиту и с наугад выбранным Юрием Юрьевичем, на лету переквалифицировавшимся из боевика-шестерки в звукооператоры, и с кольцом Мариночки, надежно спрятанным под футболкой. Нет, такая улыбка легко справится с желтоватым и немного пугающим светом в глазах. От такой улыбки не приходится ждать вероломства, такая улыбка может пообещать лишь долгую счастливую жизнь.

Безмятежную жизнь на островах, под ласковыми лучами заходящего солнца.

Даже у Инги не было такой обезоруживающей, такой детской улыбки.

— Что за груз? — спросил Никита. — Надеюсь, ничего криминального?

— Мясо, — просто ответила Джанго.

— Мясо?

— Для собак.

Ну да, для собак, для кого же еще! Эта тема уже всплывала в их первом разговоре. И это несложно было понять, стоило только вспомнить, как легко Джанго справилась с кавказцем в особняке Корабельникоffа. Тогда Никита ляпнул что-то о дрессуре. И она не стала это опровергать.

— У вас питомник?

— Я бы не сказала. Просто я люблю собак.

— Гораздо больше, чем людей? — Никита и сам не знал, как из него вывалилась подобная банальность.

Наверняка подслушанная в его любимом, нежнейшем, черно-белом кино. Вспомнить бы только название… Но название на ум не приходило.

— Почему вы так думаете? Совсем напротив… Людей я тоже люблю. Когда они не достают.

— А часто достают?

— Случается…

Пожалуй, тему о людях лучше закрыть. Собаки безопаснее. Во всяком случае, когда не смотрят на тебя в упор, обнажив клыки и вывалив язык.

— И много у вас собак?

— Не много… Но жрут за троих.

…Собак и правда было немного, хотя… Как посмотреть, с другой стороны: два кавказца, смахивающих на пропавшего из особняка Джека, два питбуля, восточноевропейская овчарка и один, совершенно устрашающего вида, черный, как ночь, кобель.

Ротвейлер по кличке Рико.

С доблестной пятеркой четвероногих Никита познакомился чуть позже, а Рико встретил их на ближних подступах к дому Джанго. Улица, на которой был расположен дом, носила странное название Пятая Продольная, хотя предыдущих четырех в округе явно не просматривалось. Так же, как и Поперечных. Улица была надежно укрыта от посторонних глаз небольшим лесопарком, она терялась в его глубине. И заметить ее с шоссе было практически невозможно.

Никита едва не проскочил небольшой поворот, небольшое ответвление от шоссе в лесопарк. Поворот был не очень и ровной дороги не обещал: так, дорожка, покрытая вздыбившимся асфальтом, тут зевать не приходится, того и гляди подвеской долбанешься.

Интересно, что будет дальше?

Но дальше, вопреки ожиданиям Никиты, ситуация заметно выправилась. Вздыбившийся асфальт сменил такой же, — только недавно уложенный. Именно по этому хорошо и недавно уложенному асфальту они и вкатили на Пятую Продольную. С обеих сторон улицу подпирали внушительного вида особняки, утыканные спутниковыми антеннами и табличками «Дом охраняется вневедомственной охраной». Почти к каждому забору прилагался комплект видеокамер, в глубине дворов поблескивали ондулиновые и черепичные крыши, английские газоны с идеально постриженной травой, детские качели и альпийские горки. Еще один заповедник непуганых новых русских.

Вот только что тут делает Джанго?

Никита бросил быстрый взгляд на спутницу: футболка и куртка оставались такими же вытерто-черными, джинсы — такими же недорогими, а если принять во внимание не первой молодости кроссовки… Нет, в черепичные крыши и спутниковые антенны она явно не вписывается.

Так же, как и в сегодняшнее кладбище.

— Куда теперь? — спросил "Никита.

— В самый конец. Номер тридцать шесть…

Дом под номером тридцать шесть выглядел не в пример скромнее. Но и для того, чтобы с гиком вселиться в него, Никите пришлось бы горбатиться всю оставшуюся жизнь без выходных и праздников. И то — при условии, что Корабельникоff резко поднимет ему жалованье.

— Неплохо устроились, — не выдержав, заметил Никита.

— Ничего особенного, поверьте, — ответила Джанго. — Подождите, сейчас я открою ворота…

Но прежде, чем открыть ворота, она несколько довольно томительных минут провела с псом, который появился невесть откуда и теперь в нетерпении бросался на железные столбики ворот. Никите хорошо была видна встреча: оставив столбики, пес переключился на Джанго, он едва не сбил девушку с ног, он норовил положить лапы ей на плечи, лизнуть в нос, он прыгал как щенок, закусанный надоедливыми слепнями.

— Рико… Малыш… Ну, пожалуйста, — смеясь, отбивалась Джанго.

Ничего себе малыш! Встреча с таким малышом не сулит ничего хорошего. Такому малышу только в фильмах ужасов сниматься — с мордой, перепачканной кровью и остатками сожранной селезенки. Такого малыша и любить опасно — того и гляди раздавит, кадык вырвет ненароком…