Татьяна Полякова - Бочка но-шпы и ложка яда

Вечером вся компания собралась на веранде.

Последней появилась Серова с красными глазами и принялась беспрестанно чихать.

— Ты простудилась? — язвительно заметила Скворцова.

— Это аллергия, — отмахнулась Валентина и опять чихнула. — В кабинете такая пыль, — пожаловалась она, — а я совершенно ее не выношу.

— Кабинет был заперт весь год, — заметила Софья, не без удовольствия наблюдая за страданиями Валентины. — К тому же Борис обожал всякий хлам и еще при его жизни стенные шкафы обросли паутиной.

— Да, в работе архивариуса без пыли никак, — хихикнула Скворцова, она считала совершенно справедливым, что Валентине приходилось страдать из-за своего неуемного любопытства.

— И без аллергии, — подсказал Алексей, который, как правило, редко принимал участие в общем разговоре, — Хочешь, дам тебе кларитин, — предложила Марина Федоровна.

— Я не пью никаких таблеток, — гордо сказала Серова, опять чихнула, торопливо достала носовой платок и со злостью посмотрела на него, точно это он был во всем виноват.

— И правильно, — поддакнула Крыся. — Эти таблетки одно лечат, другое калечат.

— Не говори глупости, — не выдержала я, постоянное чихание уже действовало на нервы, да и Валентину было жаль, выглядела она скверно.

— Я помню, у папаши всегда этот кларитин был на столе, — опять влезла Крыся.

— Борис был очень предусмотрительным человеком, — подхватила Скворцова. — Прими таблетку, — сказала она Серовой, — и от твоей аллергии следа не останется. — И протянула таблетки Валентине.

Если честно, я насторожилась. В свете последних событий… Однако кларитин мне был хорошо известен, и таблетки, которые предложила Скворцова, выглядели совершенно безопасно. Следовательно, чужого коварства опасаться не стоит. Как видите, крысиный яд не давал мне покоя, и мысли в голове были соответствующие.

Валентина взглянула на кларитин, чихнула еще раза два и потребовала стакан воды. Наталья воды принесла, и Серова с видом мученицы проглотила таблетку, давая понять, что жертвует собой ради общего блага.

— Может, сразу две выпить? — ласково предложила Крыся.

— Одной вполне достаточно, — вмешалась я. — Средство очень эффективное.

— Сейчас проверим, — сказала Валентина, точно преподаватель нерадивому ученику. — А ты с какой стати его пьешь? — вроде бы удивилась Серова. Марина Федоровна усмехнулась.

— Догадайся с трех раз. — Но устыдилась и добавила совсем другим тоном:

— У меня аллергия.

— На что? — полюбопытствовала Крыся. С моей точки зрения, она могла найти тему для разговора получше.

— В основном на бездарных писак, — вздохнула Скворцова. — Но кларитин, к сожалению, от них не помогает.

— Папаша тоже говорил, что у него на жизнь аллергия, — хмыкнула Крыся.

— Твой отец — великий человек. И умница, — назидательно изрекла Скворцова. — Я бы советовала говорить о нем уважительно.

— У него и на меня аллергия была, — съязвила Крыся. — Оттого он меня и в завещании забыл упомянуть.

— Так на что у тебя аллергия? — поспешила удалиться от скользкой темы Софья, обращаясь к Скворцовой. — Тоже на пыль?

— У меня в офисе ни пылинки, — обиделась Скворцова.

— Зато дома грязь несусветная, — не удержалась Валентина.

Марина Федоровна с недовольством покосилась в ее сторону.

— У меня живут семь кошек, — буркнула она.

Так оно и было. Скворцова к кошкам относилась с гораздо большей симпатией, чем к людям. Бездомный кот был способен вызвать у нее потоки слез, и она тащила его в свой дом, а вот нищим никогда не подавала, из принципиальных соображений, как она утверждала. «Люди должны сами о себе заботиться, — говорила она. — А вот о кошках обязаны заботиться мы». Уже несколько лет она носилась с идеей открыть приют для бездомных кошек, а пока собирала их в своей квартире.

— Так у тебя на кошек аллергия? — спросила я.

— Не на кошек, а на шерсть.

— Так раздала бы свой выводок и не мучилась, — нахмурилась Валентина.

— Раздала… Кому? Ты возьмешь? То-то. Вот и спасаюсь кларитином.

— Ты просто героическая женщина, — не удержалась я.

— Я вспоминаю одну потрясающую историю.

Слушайте, — заговорила Софья. — Одна девушка, страдавшая аллергией, устроилась работать секретарем к молодому бизнесмену, красавцу да к тому же неженатому. Разумеется, она в него сразу влюбилась. Да вот незадача: проклятая аллергия. Девушка постоянно чихала, чем доводила шефа до бешенства. Глаза красные, из носа течет. Короче, он едва ее не уволил. Когда мечта заполучить идеального жениха уже играла в ящик, девушка в очередной раз зашла в аптеку, и там ей предложили…

— Кларитин, — подсказал Алексей, смеясь.

— Конечно. Аллергии как не бывало, и шеф наконец-то разглядел достоинства своего секретаря.

Кстати, история реальная, и произошла она с моей подругой.

— Так она же описана Борисом в «Судьбе навстречу», — нахмурилась Скворцова.

— Потому что я ему эту историю рассказала, — кивнула Софья. — Он долго хохотал и потом заявил, что непременно ее использует. Правда, у него она вышла красочнее и намного романтичнее. Дурнушка в одночасье превратилась в Золушку.

— Борис был очень восприимчив, — поспешила я внести свою лепту. — Он впитывал в себя окружающий мир, как губка. Думаю, если внимательно прочитать его книги, многие из нас найдут знакомые истории, характерные словечки.., но в его пересказе эти истории необыкновенно преображаются.

Становятся значительнее, что ли….

— Гений, что тут скажешь, — вздохнула Скворцова.

— Оказывается, все так просто, — усмехнулась Крыся. — Выпил кларитин, и семь кошек держи. А мне всю жизнь запрещали иметь собаку, потому что у папаши аллергия.

— Ты сама хуже любой собаки, — съязвил Макс.

Игорь укоризненно посмотрел на него:

— Макс, прекрати, пожалуйста.

— Извини, — смутился тот.

— Видал родственничков? — удовлетворенно кивнула Крыся. — И так всю жизнь. Вот у Игоря в детстве была собака. Он мне рассказывал. Обычная дворняга, но он ее любил. Правда?

— Да, — кивнул Игорь и пожал плечами. — Она жила в саду и долгое время была моим единственным другом. Потом она пропала, а мне не разрешили поискать ее. Она так и не вернулась. Потом, через несколько лет, я узнал, что ее убили рабочие, которые строили корпус по соседству. Просто так убили.

— Печальная история, — пробормотала Серова в повисшей тишине.

— Извините, — сказал Игорь и поспешно улыбнулся.

— Может быть, еще чаю? — предложила Софья, но все отказались.

К тому времени Валентина перестала чихать да и выглядела уже значительно лучше. А меня грызли сомнения, правда, теперь иного свойства. Если вначале я беспокоилась, что под видом лекарства кто-то кому-то сыпанет яда, то теперь на душе было смутно вроде бы без особой причины. А еще не давали покоя слова, сказанные Игорем. Оттого, оставшись с Софьей наедине, я спросила: