Татьяна Полякова - Тень стрекозы

— Сюда въезд запрещен, — такими словами нас встретил дюжий дядька. За минуту до того он въехал во двор и теперь с неодобрением наблюдал, как мы следуем его маршрутом.

— Серьезно? — огорчилась я. — А вы не на этой машине подъехали?

— Я здесь живу.

— Мы теперь тоже, — ответила я и направилась к подъезду. Дядя устремился за мной с неизвестной целью, но под взглядом Ковалева внезапно притормозил. Я нажала кнопку домофона, а дядя досадливо плюнул.

Дверь открыла Алиса Ивановна, супруга Марка Абрамовича.

— Ваш сосед ведет себя загадочно, — сообщила я, поздоровавшись с ней.

— Это все Марк. Карташов опять заговаривал о продаже квартиры, обещал свое содействие в приобретении новой и даже в ее отделке по нашему вкусу. Убеждал, что он всегда готов, и все такое. А Марк возьми да ответь, что если он к нему надумает, так тоже все сделает в лучшем виде. Теперь сосед с нами не здоровается.

— К нему — это в анатомичку, что ли? — улыбнулась я.

— Разве так шутят? — вздохнула Алиса Ивановна. — Проходите, он в своей комнате, а я пока чай приготовлю.

Марк Абрамович торопливо писал что-то, сидя за огромным столом столетней давности. От былого великолепия дворянского гнезда осталось еще пианино с канделябрами и горка красного дерева — в ней стояли книги, которые Марк Абрамович особенно ценил.

— Жалуется на меня? — понизив голос, спросил он, кивнув в сторону кухни, и поднялся нам навстречу.

— Мне ваша шутка понравилась, — улыбнулась я.

— На грех навел. Представляешь, говорит мне: Марк Абрамович, это же дворянское гнездо, вам, с вашей фамилией, здесь жить даже как-то неприлично. А ему с партбилетом в кармане в самый раз, в дворянском-то особняке. Бог с ним. Что ж, давайте знакомиться.

Он протянул руку Ковалеву, с интересом к нему приглядываясь. Я представила мужчин друг другу и коротко изложила, по какой такой нужде разыскивала Марка Абрамовича.

— Труп в Питере? Сейчас, одну минуту. — Он порылся в ящике стола и достал папку, нашел в ней лист бумаги и протянул мне. Я быстро прочитала текст на полстраницы. «Мужчина двадцати семи лет, рост…» и т.д. Труп обнаружен в лесу. Я быстро произвела подсчет. Это случилось примерно за месяц до нашего знакомства с Валеркой. Сердце вырвано, на груди, ближе к ключице, вырезан крест. Я стала читать дальше — имя, фамилия.., и почувствовала, что почва уходит из-под ног. «Абсурд», — едва не произнесла я вслух.

— Труп этот чем интересен… — заговорил Марк Абрамович. — Господин Лагин Юрий Алексеевич, лидер одной из питерских группировок. Разумеется, у него были враги, но способ убийства… Конечно, бандиты не ангелы, но обычно они предпочитают стрелять, а здесь…

— Мафиози стал жертвой маньяка? — нахмурилась я.

— Как-то в такое не верится, верно? Я связался с питерскими коллегами, история занятная. Оказывается, отец этого мафиози — очень большой человек в определенных кругах. Так что возможно убийство сына — месть ему.

— Действительно занятно. Скажите, убийство в Питере и три убийства здесь совершил один и тот же человек?

— Я абсолютно уверен в двух случаях: Лагин и женщина, что так на тебя похожа, убиты одним человеком, — добавил Марк Абрамович с недовольством. — Нож один и тот же, очень характерной формы.

Он выложил на стол фотографии. Надо сказать, что архив у Марка Абрамовича был впечатляющим, интересные случаи он, по его выражению, «дублировал», то есть делал записи для себя. С появлением компьютера пополнять архив стало значительно легче, но, несмотря на это, книжные шкафы ломились от бумаг.

— Вот, взгляните. Здесь и здесь. В случае с Петровым и Прибытковым убийца использовал другое орудие убийства. В первом случае нож с узким лезвием, примерно вот такой формы, во втором, скорее всего, охотничий нож. Вот здесь, видишь?

— То есть с уверенностью мы можем говорить лишь о двух случаях? А что с убийством женщины, которую распяли?

— Я вернулся только вчера и лично им не занимался.

— Я правильно поняла: нет основания полагать, что все это — дело рук одного и того же человека?

— Судя по всему, в квартире женщины, которую распяли, побывали как минимум двое. Так что ни о каком маньяке речи быть не может. Если и действует маньяк, то с уверенностью можно приписать ему два убийства: одно в Питере, другое здесь, твоей тезки. А в трех других случаях кто-то имитировал маньяка. Вырванное сердце и крест, фирменный знак, так сказать. Кстати, я говорил с коллегами, и один вспомнил кое-что интересное, связанное с такой меткой. Было несколько случаев, когда на теле жертвы вырезали крест, я просил его узнать об этом подробнее, но оказалось, что информация закрыта. Соображаешь?

— Как тут не сообразить… Марк Абрамович, а еще фотографии у вас есть? Хотелось бы взглянуть на этот крест.

— Да, пожалуйста.

Он выложил на стол фотографии. Я взглянула и замерла как вкопанная. Увиденное произвело такой эффект, что я, забыв о том, что в комнате не одна, пробормотала:

— Стрекоза… — и почувствовала настоятельную потребность сесть. У меня перехватило дыхание. Я еще раз взглянула на фотографии, очень надеясь, что зрение меня подвело. Со зрением был полный порядок.

— Что? — спросил Марк Абрамович. — Какая стрекоза?

Слово было произнесено, так что отпираться смысла не имело.

— Это не крест. Крест — это две линии, образующие четыре прямых угла. А здесь, как видите, линии изогнуты. Это стилизованное изображение стрекозы.

— И что? — хмуро спросил Ковалев, который до сего момента скромно помалкивал.

— Невероятно, — покачала я головой. — Стрекоза погиб. Он не мог убить Светку.

— Ты можешь объяснить, кто такой Стрекоза и откуда он тебе известен? — рассердился Ковалев.

Я пожала плечами, прикидывая, как половчее выкрутиться.

— О нем мне рассказал знакомый фээсбэшник. Стрекоза — личность почти мифическая. Служил в ФСБ, выполнял сверхсекретные задания, определенного свойства, разумеется. Потом вдруг исчез, чтобы появиться вновь.., уже наемным убийцей. Стрекоза на теле жертвы — его фирменный знак. Естественно, бывшие товарищи считали делом чести найти его и уничтожить, и примерно три года назад им это удалось. Теперь совершенно понятно, почему ребята из ФСБ вели себя так странно и почему все сведения о подобных убийствах засекречены, — повернулась я к Марку Абрамовичу.

— Да, свои секреты они не любят раскрывать, даже если они касаются прошлого.

— Подожди, — вновь заговорил Ковалев. — Но если Стрекоза мертв, то кто…

— Имитатор, — ответил ему Марк Абрамович. — Я же вам сказал: кто-то старательно имитирует убийства.

— Но зачем?

Иоффе пожал плечами:

— На этот вопрос, молодой человек, я вам не отвечу. Возможно, имитатору не дает покоя слава этого Стрекозы, как знать… Люди — странные существа.