Я Немой - Кумтрест

И тут случилась загвоздка. Жена Пионтковского, которая всегда привозила деньги Симонову, наотрез отказалась вручать помеченные деньги. Пионтковский не мог её уговорить. Она сказала, что такие вопросы по телефону не решаются. Она хочет видеть его лично, так как переживает. До встречи оставалось два дня. Бобышкин не хотел упускать такой шанс по одной причине, что Симонов может заподозрить подвох, если что-то пойдёт не по плану. Бобышкин сказал Пионтковскому, чтобы его жена приехала завтра утром. Оделась по официальней и не попадалась на глаза Симонову.

На следующий день к колонии приехала жена Симонова. Белый верх, чёрный низ. Бобышкин выписал ей пропуск в зону и завёл её к себе в кабинет в качестве адвоката. Пионтковский уже ждал в кабинете Бобышкина. Супруги долго общались. Жена не понимала для чего вообще это нужно делать. Бобышкин прервал семейную драму, сказав, что этим самым он заработает себе УДО. Если она не пойдёт ему на встречу, то первым же этапом супруг уедет очень далеко. В его личном деле будет такая характеристика, что он из мальчика превратиться в девочку. Бобышкин пояснил жене Пионтковского, что не стоит забывать о том, что она уже неоднократно совершала преступления. Она уже давала взятки Симонову и выбор здесь очевиден, что вариантов больше нет. Супруга Пионтковского согласилась.

В субботу, за час до встречи жены Пионтковского с Симоновым в парке, Бобышкин сфотографировал и пометил деньги. На всякий случай он пометил и пакет, в котором они находились. Бобышкин сидел в кафе напротив той самой лавочки, где была назначена встреча. В назначенное время пришёл Симонов и сел на лавочку. Через десять минут пришла супруга Пионтковского. Они немного поболтали, она отдала ему бумажный пакет с деньгами и ушла. Симонов сидел на лавочке и делал вид, что любуется природой, оглядываясь по сторонам. Через десять минут он развернул пакет и осторожно, одной рукой, пересчитал деньги. Бобышкин подошёл к Симонову внезапно сзади и сел рядом на лавочку.

— О-о, какая встреча! Здравствуйте Илья Александрович.

— Привет Алексей Адамович. — спокойно сказал Симонов. — Тоже гуляете?

— Да, вот мимо случайно проходил и Вас увидел. Может по пивку? — Бобышкин начал немного издеваться.

— Не хочу, спасибо, да и мне идти пора.

— Илья Александрович, не буду тратить время. У Вас в пакете находится пятьдесят тысяч, они помечены, как кстати и Ваши руки. Номера купюр мне известны. Вы получили взятку, используя своё должностное положение. Торопиться никуда не стоит. Вы же не хотите, чтобы Вас тут прилюдно задержали и надели наручники.

— Лёша, послушай меня внимательно, ты не туда залез. Делай что хочешь, а я с этого места не сдвинусь.

— А вот хамить мне не надо. — нервно сказал Бобышкин, который не ожидал, что с ним так будут разговаривать.

— Хорошо, тогда задерживай, я жду. Ах да, забыл, я же имею право позвонить. Так это сейчас модно говорить? Может ты сам позвонишь начальнику? Я почему-то сомневаюсь, что он в курсе твоих действий.

— Сейчас позвоню, только деньги сверим, чтобы недоразумений не было. — ответил Бобышкин, не понимая почему Симонов так дерзко себя ведёт.

— Да ничего мы с тобой сверять не будем. Вызывай ОСБ, пусть они меня оформляют. — уже повышенным тоном сказал Симонов.

Бобышкин был крайне удивлён и ошеломлён поведением Симонова. При этом он понимал, что никакой опергруппы с ним нет и поддержать его некому. Странно, что Симонов сам хочет вызвать особистов. Так, что делать? Кому первому звонить, Чуркасову или Горлову? Или везти его в ОСБ? Бобышкин растерялся и сам себе признался в том, что такого развития событий он не ожидал. Время для принятия решения уже затянулось, а он не знает, что делать. Обосрался ты Лёша по полной программе, думал Бобышкин.

— Ну что делать будем Алексей Адамович?

— К начальнику колонии едем, раз ты не отрицаешь тот факт, что взял деньги.

— Взял, не отрицаю. Я же тебе говорю, вези меня и оформляй. Сам позвонишь хозяину или мне звонить?

— Сам позвоню.

Бобышкин позвонил начальнику колонии, который назначил встречу в его кабинете в штабе за зоной. Потом он позвонил Горлову, который сказал, что тоже приедет в колонию. Все собрались в кабинете начальника колонии. Бобышкин доложил, что задержал Симонова за получение взятки. За эти деньги он пообещал этапировать осужденного Пионтковского в больницу. Имеются фотографии с номерами купюр, которые сейчас лежат в пакете у Симонова. На деньгах и руках Симонова имеются следы краски, подтверждающие факт получения взятки. Начальник попросил Симонова выйти из кабинета, потом закрыл за ним обе двери и начал общаться с Бобышкиным.

— Лёша, это что за самодеятельность? Почему я не в курсе данной разработки? Александр Михайлович, Вы в курсе этой операции?

— Нет. Я, конечно, в курсе вопросов и задач Симонова, но произошло какое-то недоразумение. Алексей Адамович, почему я не в курсе твоих действий? Ты забыл наверно, что я курирую оперативные вопросы в управлении? — ответил Горлов Чуркасову, глядя в упор на Бобышкина.

— Я не понимаю, а что происходит? Я за взятку взял с поличным сотрудника. Ну получилось так, что вовремя не доложил. — начал оправдываться Бобышкин. — Просто события развивались стремительно и я…

— Что я? Номер телефона мой потерял? — заорал во всё горло начальник. — Значит так, деньги отмывай от краски, как хочешь или кредит сегодня бери, мне без разницы. Завтра нормальные, чистые деньги вернёшь Симонову. Это понятно?

— Не совсем.

— Послушай меня внимательно. Это не твои, не мои и даже не Симонова деньги. Каждый в нашем большом управлении занимается своим делом и не лезет в другие дела, пока не прикажут. Я правильно говорю Александр Михайлович?

— Всё верно. Будет приказ, будем выполнять. — чётко ответил Горлов.

— Ты, Лёша, занимайся тем, что тебе по твоей линии положено делать, тебя и так никто не ограничивает. Но, я ещё раз подчёркиваю, не лезь в чужие дела. Это понятно?

— Так точно товарищ полковник, понятно.

— Если хочешь дальше работать, забудь про то, что сегодня произошло. Иначе до свидания. Симонов, зайди в кабинет. — крикнул начальник, после чего он зашёл в кабинет и сел за стол на своё обычное место заместителя. Начальник продолжил. — Я считаю, что генералу не надо знать про этот инцидент, так как опозоримся перед ним все вместе раз и навсегда. Я, и я думаю Александр Михайлович тоже, мы оба точно не хотим утратить доверие генерала Саросова. Чего и не хотим Вам Бобышкин и Вам Симонов. Работаем в прежнем режиме. Про деньги я тебе Бобышкин уже всё пояснил, вопросы? Вопросов нет. Бобышкин и Симонов свободны. Александр Михайлович давай по сто пятьдесят бахнем, что-то я сегодня перенервничал.