Я Немой - Кумтрест

— Ну и что здесь такого? Он никуда не лезет, с кумовьями сотрудничает, пусть себе спокойно живёт.

— Он может и не лезет. Только вот другие на это смотрят и думают, что можно малолетку изнасиловать, закопать живьём и всё у них будет в жизни хорошо. Да неизвестно ещё, как он к нам мужиком приехал. Вдруг там вообще непонятка по нему вышла, а он тут с мужиками живёт. Вдруг что вылезет, так его уронят сразу, а это уже будут наши проблемы.

— Ну будут проблемы, будем решать. А сейчас не трогай его, пусть живёт спокойно.

— Товарищ полковник я работаю на предупреждение. Если ему голову пробьют душкой от кровати, нам мало не покажется. Устанем отписываться.

— Ну это уже твой вопрос, чтобы ему голову не пробили. Смотри за этим, ты же здесь начальник оперативного отдела, а Насонова не трогай. Да и эти ваши воровские понятия уже прошлый век. Короче ты меня понял, свободен.

— Товарищ полковник, помимо всего прочего, я лично считаю, что такая мразь, как он, должна в гареме находиться. Этот урод должен страдать весь срок и из говна не вылазить. А в день освобождения сдохнуть, когда выйдет за забор.

— Я сказал свободен.

Васильев пошёл к Зубову, который сказал, что тебе приказали, то и выполняй. Приказ начальника колонии не обсуждается. Васильев вызвал Кучера.

— Короче, делайте, что хотите и как хотите, но загоняйте в гарем этого урода. Если вдруг будут вопросы, пока не знаю от кого, на меня всё валите, я сам разберусь. По времени не важно сколько, я не тороплю. Но он должен сам оступиться, беспредела не надо. Понял?

— Понял. — ответил Кучер и пошёл в отряд восстанавливать справедливость.

В субботу к Васильеву прибежал осужденный Насонов с просьбой закрыть его в ШИЗО.

— А что случилось осужденный Насонов?

— Меня хотят в гарем загнать. Со мной никто не общается. Все смотрят на меня с презрением и оградили от всего. Петухи ко мне подходят и начинают непонятные разговоры заводить, намекая на интимную близость. Закройте меня или вскроюсь.

— Ты не по адресу пришёл, иди к своим кураторам.

— Но их нет сегодня, они на охоте.

— Ну значит не повезло тебе. А ты откуда знаешь, что они на охоте? Даже я этого не знаю.

Насонов понял, что на нервах лишнего сказал. Выхода у него не было, так как сегодня ночью ему пообещали любовь и ласку за дела его стрёмные.

— Василий Васильевич, помогите мне. Ну хотите я Вам буду платить. Мне без разницы кому мама будет водку возить по пятницам. Я не хочу в петушатник ехать.

— Послушай, Насонов, я не понимаю, о чём ты сейчас говоришь. Мне начальник колонии приказал к тебе не лезть и тебя не трогать. Платить мне не надо. Ты вопросы свои решай с теми, кому водку возишь. Свободен.

Наступившей ночью Насонов добровольно-принудительно и обоснованно заехал в гарем. Водка по пятницам закончилась. Спустя некоторое время Самодуров вызвал Васильева и начал на него орать. Причиной этого послужило игнорирование Васильевым приказов начальника колонии. Васильев ответил Самодурову, что Насонов действительно приходил к нему, но стал нести всякую дурь и враньё. Якобы он платит водкой за спокойную жизнь в зоне. Причём платит лично начальнику колонии полковнику Самодурову. Васильев, естественно, ему не поверил. Не может начальник колонии брать водку у маньяков и педофилов. После такого ответа Самодуров сразу успокоился.

— Правильно, что в гарем его загнали. Как он посмел оклеветать полковника, начальника колонии. Надо его ещё в изолятор за это посадить и держать там до тех пор, пока эта ахинея не вылетит из его головы.

— Товарищ полковник и я такого же мнения.

Все друг друга поняли и в очередной раз убедились кто есть кто по этой жизни.

Шмаров уже третий месяц был временно исполняющим обязанности начальника колонии. Для него это было не в первой. Когда начальник колонии находился в отпуске эту лямку всегда тянул он. Но сейчас это было другое дело, так как нового начальника долго не назначали. Шмарову коллеги постоянно намекали, что кроме него других кандидатов на эту должность нет. Колония имеет свою специфику и не каждому по плечу здесь работать. Как бы кто и что не говорил, надежда о повышении в должности у Шмарова была. Но временно исполняющий обязанности всё никак не был назначен официально и это настораживало.

Через три месяца приехал генерал Саросов и представил нового начальника колонии. Ко всеобщему удивлению им оказался наш директор подполковник Левинсон. Он спокойно работал и ждал назначения. Как позже выяснилось, Левинсон во время отпуска по распоряжению генерала уже побывал в Главке, где был согласован. Это очень сильно задело Шмарова. Директор, а уже теперь начальник колонии, объяснил Андрею, что руководство приняло решение усилить позиции производства. Режим и оперативная работа у нас и так на высоте. Тем более последний случай, когда начальник воровал в тайне от генерала, обратил особое внимание к нашей колонии. Да и Андрей, будучи первым замом по оперативной работе, мог бы принять меры по предотвращению такого преступления. А получилось так, что генерал Саросов лично раскрыл это преступление. Он был очень недоволен нашим бездействием.

Левинсон не оправдывался, но каждое им сказанное слово в адрес Андрея, который обязан был в силу своих полномочий принять меры, его очень сильно унижало. Конечно, Андрей стоял, слушал и молчал в трубочку. Он не мог сказать новому начальнику, что лично слил предыдущего начальника. Так сказать, подставил товарища, с которым прослужил много лет. Андрей прекрасно понимал, что Беспалый доложил генералу и о нём. Иного быть не могло.

Столько времени Андрей ждал, что его назначат, но случилось всё наоборот. Он был вне себя от ярости. Как такой грамотный ход не сработал? Вернее сработал, но он не учёл тех вопросов и производственных моментов, которых ранее не касался. В глубине души Андрею было западло работать под руководством нового начальника. Ранее он был для него второстепенной фигурой, не имеющей авторитета в зоне. Это Андрей поставлял в промку живых роботов, которые работали, боясь подумать об усталости. Это Андрей постоянно дрочил зэков, чтобы те выполняли любую прихоть производственника, не важно кто он, директор или простой мастер.

Фортуна повернулась к Андрею спиной, а точнее жопой. Андрей начал думать, как порвать эту жопу. Жопу в лице бывшего директора, а теперь уже начальника колонии Левинсона. Понятное дело, что Шмаров не пошёл бы против генерала, об этом у него и мыслей не было. Но сука почему выбрали его? Да будь воля Андрея, завтра в промзону половина зэков не выйдет и начнёт болеть. Начнёт болеть и не выйдет? А это идея!

Его назначили, чтобы он производство опять поднял. Чтобы ни одной копейки налево не ушло. Вот и пускай налаживает, а режим и оперативная работа за мной так и остались. Значит, что там Левинсон говорит, что я не доглядел за созданием излишек и не знал, что начальник ворует? Ну что же, посмотрим, как ты сука справишься, поглядим, товарищ новый начальник колонии.