Александр Костенко - Стеклянный самолет

— Добро пожаловать на нашу турбазу! — навстречу нам из — за стола поднялся высокий начинающий лысеть полный мужчина средних лет в синем спортивном костюме. — Алексей Иванович, начальник турбазы, — с улыбкой представился он, и поздоровавшись с каждым из нас за руку, показал на лестницу, — ваши комнаты на втором этаже, приводите себя в порядок и спускайтесь вниз. Потом хитро подмигнул Суходольскому и добавил, — а то водка скиснет. Перекусите, так сказать с дороги, ну а вечером шашлычок сварганим, баньку истопим, ну и все остальное, как полагается.

Я повернулась к радушному хозяину и как можно дружелюбнее прошипела:

— Алексей Иванович, я с вашего позволения пропущу перекус и немного отдохну с дороги, а вы тут без меня с мужиками посидите. Только не увлекайтесь. А вечером — святое дело, составлю вам компанию. Шашлычок я уважаю, как и все остальное. Суходольский, помоги, — кивнула я на свой неподъемный баул и, не оборачиваясь стала подниматься по лестнице, стараясь не обращать внимание на недовольное сопение моего напарника, вынужденного тащить мою поклажу.

Номер оказался совсем крохотным, но уютным. С удобствами. Я торопливо вытолкала за дверь Суходольского, разделась и с наслаждением приняла душ. После чего упала на кровать и мгновенно провалилась в сон.

Проснулась я затемно, быстро ополоснулась холодной водой и спустилась вниз. Дождь закончился и мужчины перенесли посиделки во двор, под открытый деревянный навес. Едва я вышла на крыльцо под свет мощного фонаря, ко мне подскочил Суходольский, который, судя по глупой улыбке не сходившей с его довольной физиономии, был уже изрядно навеселе.

— Наташка! Проснулась? Иди в дом и переоденься. Там твой комплект на лавке лежит. Да не тормози ты, а то водка закончится, — хохотнул мой напарник и легонько подтолкнул меня к крыльцу.

— Ты переговорил с начальником турбазы насчет Урбонаса? — шепотом спросила я.

— Нет, пока подходящего момента не было. Да успеем еще, — как всегда легкомысленно заключил Суходольский.

Только тут я заметила, что Суходольский уже успел переодеться и теперь щеголял в новой форме спецназа ФСБ. Усмехнувшись, я вернулась в дом. В углу, на лавке лежал большой черный рюкзак. Я расстегнула клапан и разложила все это великолепие на столе. Горный костюм «Горка» фасона «Анорак» камуфлированной расцветки «Излом», который одевается через голову, легкая и чрезвычайно теплая однобортная куртка на молнии такой же расцветки. Крепкие и удобные горные ботинки точно моего размера. Ну, спасибо Тарасову, — улыбнулась я, — расстарался начальничек, ничего не скажешь. Быстро переодевшись я вышла на улицу.

Махнув грамм сто и хорошо закусив я почувствовала себя значительно лучше и прислушалась к разговору захмелевших мужчин. Начальник турбазы Алексей Иванович, судя по всему, рассказывал собутыльникам очередную туристскую «страшилку», как мне стало понятно из обрывков сбивчивого повествования, про «черного» альпиниста. Я с улыбкой дослушала известную байку и прервала поползновения Суходольского, произнести очередной тост за настоящих мужиков, словами:

— А за настоящих женщин?

— Наташка, — подскочил Михаил, — а я тебя и не заметил! Конечно! Предлагаю выпить за настоящих женщин! Наташка у нас, знаете какая? Она… — Суходольский беспомощно оглянулся по сторонам, то ли подыскивая нужные слова, то ли думая с чем меня сравнить. И, наконец, выдал:

— За самую светлую голову нашего отдела!

Против такого определения я ничего не имела против, а потому с удовольствием чокнувшись со всеми, выпила и решительно оттолкнув от себя тостующего, полезшего ко мне целоваться, обратилась к начальнику турбазы:

— Алексей Иванович, не могли бы мы переговорить в приватной, так сказать обстановке?

— Конечно, Наташа, конечно! — начальник турбазы встал, чуть покачнувшись. Но я ловко подхватила его под руку и повела в сторону дома. — Пожалуйте в мой кабинет, я в полном порядке, — с этими словами Алексей Иванович сделал несколько неудачных попыток попасть в замочную скважину, наконец уронил ключи на пол и виновато развел руками, — не получается…

Вздохнув, я привалила Алексея Ивановича к стене и, вздохнув, подняла ключи и открыла дверь. Обхватив несчастного за талию, я довела его до стола и усадила в огромное кресло. Сама села за стол и, видя что несчастный мужик сейчас заснет богатырским сном, обреченно спросила:

— Да, случай запущенный. У вас тут выпить есть?

— В сейфе…

Я наплескала ему коньяка и буквально вложила сосуд с выпивкой в безвольную руку, — выпейте, сразу взбодритесь. Эх, угораздило же вас так назюзюкаться. — Видя, что Алексей Иванович немного пришел в себя, я продолжила, — ну слава богу! Понимаете мне очень нужно задать вам несколько вопросов. Вы в силах ответить на них? А, Алексей Иванович?

— Просто Алексей. Давайте по-простому, без официоза? — вскинул голову Алексей. — задавайте ваши вопросы.

— Ну хорошо, Алексей. — я налила еще немного, на палец коньяка и тоже выпила. — Вы ведь давно на этой должности? С 68-го года? — уловив кивок собеседника, — я продолжила, — вы можете мне назвать кого-нибудь из старых сотрудников турбазы, работавших здесь, скажем с 1956 года? Естественно меня интересуют те, кто здравствует в настоящее время.

— А зачем вам?

— Мне необходимо поговорить с человеком, который был знаком с бывшим сотрудником вашей турбазы Урбонасом Яном Мартыновичем. Он служил здесь старшим егерем до ноября 1959 года, и сопровождал на Укок экспедицию археологов из Москвы.

— А это та самая печально известная экспедиция профессора Тетерникова? Наслышан. Вас интересует Урбонас? Я его понятное дело не застал, но вот Павел Евгеньевич, наш старейший сотрудник, наша можно сказать легенда, его точно должен помнить. И вам обязательно нужно с ним поговорить. Они с Урбонасом не то чтобы приятствовали, но служили, как я слышал вместе.

— Где и когда? — моментально сделала я стойку.

— Ну, вы многого от меня хотите. — Алексей развел руками, — вроде где-то в Москве. Поговаривали даже, что в НКВД. Хотя я, честно говоря, этим слухам сначала не верил.

— Почему?

— Трудно сказать. Не знаю, как Урбонас, а вот Павел Евгеньевич… Такой интеллигентный в хорошем смысле этого слова, мягкий и очень общительный человек. Если бы сам случайно не увидел его личное дело в нашем отделе кадров, в жизни бы не подумал. Я, конечно, по возрасту своему не застал то время… Ну, вы понимаете? Но учитывая те штампы, которые в нас вбивали с малолетства о зверствах доблестных сотрудников НКВД в приснопамятных тридцатых и сороковых, не трудно догадаться, как я всегда представлял себе чекистов. Да и во время нашей студенческой юности время сотрудников КГБ откровенно побаивались.