Владимир Колычев - Красивый умирает первым

– И где он?

– У мамы… У моей мамы, – поспешила поправиться женщина.

– А у Василия мама есть?

– Да… – замялась она.

– Адрес?

В ответ Коновалова разрыдалась.

– Знаете, где вчера был ваш муж. Поэтому и ребенка к матери отправили…

В кармане у Малахова запиликал телефон. Звонил Полковников, которого он оставил на Котовского.

– Личность убитого установили: Патрикеев Степан Авдеевич. Брат жены Коновалова.

– Спасибо, Вадим. Будь готов, сейчас надо будет по одному адресу проехаться, возьмешь группу… Марина с тобой?

– А куда она без меня?

Марину надо было бы отправить домой, но ведь не оставит она мужа – Малахов это понимал.

– Возьми бронежилеты.

– Хорошо.

– Не хорошо, а так точно. Узнаю, что забыл, разжалую в лейтенанты. Я не шучу.

Малахов сбросил звонок, но телефон убирать не стал. Устало посмотрел на женщину, которая продолжала всхлипывать, закрыв лицо руками.

– У вас был брат? – спросил он.

– Почему «был»? – Она резко повернула к нему голову.

– Убили его. Ваш муж его и убил.

– Слышь, мент! Да я тебя за такие шутки! – зашипела Ольга.

В какой-то миг Артему показалось, что женщина превращается в змею. Даже возникло желание схватить ее за горло.

Артем позвонил Полковникову, попросил скинуть фото покойного. Ждать пришлось не больше минуты.

Показывая фотографию с того света, Артем держал телефон крепко. И как оказалось, не зря. Женщина психанула, попыталась выбить мобильник, но ударить смогла только по пустоте. Замахнулась было и на Малахова, но замерла, натолкнувшись на его взгляд, такой же резкий, как выстрел в упор.

– Спокойно, Ольга Авдеевна, спокойно. Не надо на меня злиться. Это не я стрелял в твоего брата, его убил твой муж. Чтобы спасти свою шкуру. Когда он тебе звонил?

– Не звонил! – зашипела женщина.

– Где твой телефон?

– Нет у меня телефона.

– Собирайся.

– Куда собираться? – опешила Коновалова.

– Пока в СИЗО, потом в тюрьму, по приговору суда. Ребенка – в детдом.

– Как это – в детдом?

– Ну, если твоя мать откажется воспитывать сына твоего Васи, который убил ее сына.

– Не убивал Вася. Не мог он!

– Ну, может, суду поверишь. Давай, собирайся.

– А за что суд? Я ничего не делала!

– Соучастие в убийстве.

– Не соучаствовала я, – поплыла Коновалова.

– Где вчера муж пропадал всю ночь?

– Ну, со Степкой они гуляли… Убью, если узнаю, что по бабам!

– Оля! Ну что за дешевый балаган? – как от зубной боли скривился Артем. – Ты прекрасно знаешь, где был твой Вася.

– Да не знаю я!

– А Сухобокова знаешь?

– Нет.

– Олег его зовут.

– Олегов много…

– А о ком чаще всего говорили?

– Ну, говорили… Как ты говоришь? Сухобоков?

– Сухобоков.

– Ну-у… – Коновалова осеклась.

– Что «ну»?

– Да не знаю я никакого Сухобокова! – заголосила заезженная пластинка.

– Мать где твоя живет?

Коновалова громко зарыдала, давая понять, что не может говорить. Но Малахов ее все же разговорил.

Марина набросила на себя бронежилет.

– Застегнись, – неодобрительно глянул на нее Вадим.

– Терпеть не могу этот панцирь.

– А я терпеть не могу быть лейтенантом.

– Малахов пошутил.

– А тебе присвоят капитана. Посмертно.

– Уговорил.

Марина качнула головой, застегнула бронежилет на все ремни.

– Можешь поплакаться мне в бронежилетку, – усмехнулась она.

– У меня сейчас только бронеслезы.

Вадим понимал, что имеет дело с опасным противником, поэтому настраивал себя на серьезное испытание. Для настоящего мужчины, который не плачет.

Тревога оказалась напрасной: Коновалова в доме у тещи не оказалось. Но бронежилет все же пригодился. Вадим показал женщине фотографию покойного Патрикеева, и с ней случилась истерика. Она схватила сковородку, размахнулась, собираясь ударить его по голове. Вадим инстинктивно ушел в сторону, перехватил руку, но сковородка превратилась в метательное оружие и угодила Марине в грудь. К счастью, прикрытую бронежилетом.

– Ты что, хочешь сделать меня капитаном? – возмущенно спросила Марина. И ушла, потому что нужно было унять ребенка, который рыдал в соседней комнате. А Вадим занялся Патрикеевой.

– Коновалов убил вашего сына. Именно поэтому мы его ищем.

– Я вам не верю!

Полковников усмехнулся. Стадия отрицания и гнева слегка затянулась, но рано или поздно Патрикеевой придется принять неизбежное.

– Можете не верить, это ваше право.

– Да, право… – кивнула женщина.

– Но у вас нет ни малейшего права покрывать убийцу своего сына.

– Вы Степу сами убили.

– За что мы могли его убить?

– За что… Знаю я вас!

– Может, вы знаете вашего сына? В какую историю его впутал Коновалов?

– В какую историю он его впутал? Не впутывал он Степу… – Женщина взяла грязное кухонное полотенце, кончиком промакнула мокрые от слез глаза.

– Но история-то была?

– Какая история?

– Степа убил человека, мы шли по его следу, но в момент задержания появился Коновалов. Степа мог сдать Коновалова, поэтому тот его и убил.

– Степа мог сдать Василия? – задумалась женщина.

– А то, что ваш сын убил человека, вас не удивляет?

Женщина протяжно вздохнула и склонила голову, закрыв ладонями лицо.

– А Коновалов убил его самого. Вы не хотите посмотреть в глаза убийце своего сына? – Вадим настойчиво давил на больную мозоль.

– Говорила я Ваське, отстань от моего Степки! Как знала, что добром это не кончится. Васька его стрелять учил. У них там в лесу…

Женщина запнулась, но Вадим не позволил ей уйти в сторону:

– Что у них там в лесу?

– А что там в лесу? Лес там в лесу, они там и стреляли…

– Дострелялись, – Полковников постучал по экрану смартфона, который по-прежнему держал в руке. – Лежит ваш сын на сырой земле. А его убийца деньги считает.

– Какие деньги? – Патрикеева тоскливо посмотрела на него.

– А которые они за убийство получили. Может, он и убил вашего сына, чтобы себе все забрать. Там много – не меньше миллиона, – на ходу сочинил Вадим.

– Есть там в лесу хижина. Даже не хижина, а сарай. Степка туда часто в детстве ходил, нравилось ему.

Женщина залилась слезами, но Вадим уже не сомневался, что путь к лесной хижине она укажет.

Лес начинался сразу за поселком. До опушки добрались на машине, дальше нужно было идти пешком.

– По этой тропинке прямо, – сказала женщина, кутаясь в пуховый платок.

Преступник был вооружен и, судя по всему, стрелял он отлично. Вадим не хотел, чтобы Марина пострадала, а тут такой отличный повод оставить ее возле машины.

– Варвара Тимофеевна, вы остаетесь здесь. Под присмотром товарища старшего лейтенанта. Которая отвечает за вас головой, – сказал он, пристально глядя на жену.