Иван Василенко - Конец фирмы Беняева [Записки следователя]

— Да, Чмель судим. За хулиганство. Давно это было, как говорится, давно и быльем поросло. Чмель трудяга. Живет своим трудом. Характером, правда, уж больно вспыльчив, но силен. Силен, умеет себя сдержать.

— А жена его? — спросил Войный.

— И жена порядочный человек. К тому же, — Зиновий Макарович улыбнулся, — росточком махонькая. Куда ей справиться с мужчиной-то… — Поднял на меня искрящиеся глаза и вдруг спросил: — А вы к озеру не ходили?

— К озеру? — переспросил я его.

— Я вот к чему веду, — тепло взглянул на меня председатель. — Накануне Нового года была оттепель. В оттепель при обильном снеге на озере часто образовывается поверхностный водный лед — шуга. Даже в самую стужу ледяной покров на нашем озере перемежается полыньями, разводьями. Вот они осели, шугой прикрылись, как будто растеклись по поверхности. Неровен час… — Зиновий Макарович сделал паузу и долгим взглядом окинул меня и Войного. — Всякое могло случиться, тем более, если пошел через озеро пьяный.

Меня поразила такая глубокая проницательность и рассудительность. Версия председателя очевидная.

— Смотрите, — сказал председатель, глядя в окно, — в озере что-то нашли.

Мы с Войным подошли к окну и увидели парня, который шел в поссовет и нес в руке мокрую меховую шапку.

— Дядя председатель! — обратился парень к Зиновию Макаровичу еще с порога. — Это я в проруби выловил. Сделал прорубь, чтобы взять воды корову напоить. Топлю ведро, а вода не набирается. Я стал прорубь расширять. А потом лопатой раз, второй поковырял и вот ее, шапку, вытащил. Примерзла ко льду.

— В каком месте? — спросил его Зиновий Макарович.

— Напротив дома Чмеля, — выпалил парень.

В присутствии понятых и председателя поссовета мы осмотрели все вокруг и саму прорубь. Была она в пятнадцати метрах от берега, полтора метра в окружности. Учитывая то, что парню довелось ее расширять, была она настолько узкой, что бросить человека в нее было непросто. Но тем не менее мы начали шарить по дну длинным багром, который кто-то принес по распоряжению председателя поселкового совета. Озеро было в этом месте неглубокое, дно прощупывалось хорошо, но трупа в проруби мы не обнаружили.

После ужина собрались в поссовете. Войный нервничал.

— Чтобы найти труп, необходимо вскрыть весь лед на озере. Для этого потребуется несколько месяцев. Преступник за это время успеет не только замести следы, но предупредит нас во всем, подговорит свидетелей, собьет всех с толку.

— Нет, Степан Павлович, — вмешался я в его рассуждения. — Работу по розыску Манжулы мы прерывать не будем, не будем ждать, пока лед растает, дорогой мой, а будем искать, обязательно искать.

— Разве я против? — бросил он на меня вопросительный взгляд. — Хоть сейчас буду долбить лед до утра. Но зачем впустую тратить время? Нужно искать другие пути… И от Опляты ни слуху ни духу.

— Не горячитесь, Степан Павлович, — успокаивал я Войного. — Будем искать в озере, но весь лед долбить не станем. Однако пора и отдохнуть. Отоспимся, а утром…

А утром, чуть занялась заря, мы все уже были у озера. Я обратился к председателю:

— Зиновий Макарович, представьте, пожалуйста, себя на месте Манжулы и скажите, как бы вы пошли через озеро на станцию?

— Напрямик, — улыбнулся председатель. — Вон на те огоньки.

— Хорошо, — согласился я. — Давайте-ка пройдем этот путь. Вы — первый, мы — за вами.

Зиновий Макарович ступил на лед и пошел правее той проруби, в которой нашли шапку. «Это яснее ясного, — подумал я. — За десять дней не только шапку, но и труп могло отнести водой в сторону».

— Вот в этом направлении и будем искать труп, — сказал я, когда мы следом за председателем пересекли озеро.

Долбили лед и час, и два, и четыре, а результатов никаких. Люди устали, но никто не роптал. Часто менялись, чтобы передохнуть. Наконец в двенадцати метрах от берега обнаружили труп. Узнать в нем Манжулу было возможно. Я пригласил врача, и мы вместе с ним осмотрели утопленника. Никаких серьезных повреждений не обнаружили, кроме нескольких глубоких продольных царапин на лбу, смазанных зеленкой.

Труп отправили в больницу.

В больнице судебно-медицинский эксперт установил, что раны на лбу Манжулы образовались при падении, а следы зеленки свидетельствовали о том, что эти царапины кем-то обрабатывались. И главное — было установлено, что Манжула утонул. У него были сильно раздутые легкие. Эксперт обнаружил кровоизлияния во внутренние органы и наличие алкоголя в организме.

— А как же понимать кровь в квартире Чмеля? А стирка белья в новогоднюю ночь? А побелка стен? — недоумевал Войный.

— Выясним и это, — успокоил я его.

И действительно, в тот же день Оплята привез из Днепропетровска жену Чмеля, и она рассказала нам следующее:

— Когда я уложила мужа спать, Манжула с пьяных глаз стал ко мне приставать, лез целоваться. Я оттолкнула его, и он, падая, ударился головой об острый угол плиты. Я промыла ему царапины, смазала зеленкой и выпроводила из дому. Куда он ушел, не знаю. Утром постирала дорожку, забелила ободранные стены и уехала в Днепропетровск.

Вот и все. Виновным в своей смерти Манжула был сам.

Весной 1952 года я был срочно вызван к областному прокурору. Этот вызов меня взволновал. И дома еще, и по дороге в Днепропетровск я непрестанно думал: «Что кроется за этим вызовом, да еще срочным? Неужели я где-то что-то упустил, не разобрался?»

Но волновался я напрасно. Вызвали по той простой причине, что я был включен в следственно-оперативную группу по поимке появившейся на территории области небольшой вооруженной банды под названием «Мертвое ухо».

Кроме меня, в группу по поимке бандитов входили: старший следователь областной прокуратуры Иван Михайлович Сомок, заместитель начальника уголовного розыска области Виктор Михайлович Бортников.

Наша задача состояла в том, чтобы в кратчайший срок обнаружить и обезвредить банду. На помощь нам были призваны работники милиции и прокуратуры тех районов, где мы должны были работать.

Изучив материалы, собранные на местах, мы выясняли, что банда имеет легковой автомобиль, вооружена автоматом отечественного производства, пистолетами иностранной марки и холодным оружием. Налеты совершает в основном ночью, на два-три объекта в одну ночь. С помощью автомобиля бандиты беспрепятственно передвигались по области. Перекрыть одновременно все шоссейные, проселочные дороги и большаки, лесные просеки и травянистые склоны, пригодные для езды автомобилем, было невозможно.

Хуже всего было то, что на месте преступлений бандиты не оставляли никаких улик.