Виктория Волкова - Пустая карта. Уравнение измены

«Придут ли мои пациенты, как я околею?» – подумалось ему тогда, и вспомнился старый фильм, где на похоронах доктора больные осведомляются, кто теперь станет лечить их почки.

Больше всего в те сумрачные дни Стрельников опасался за Машу. Но жена быстро шла на поправку. И хоть на похоронах не присутствовала, зато настояла на совместной поездке на Байкал. Последняя воля покойной. Чапай по своим армейским каналам договорился о вертолете. Витольд помнил, как крепко сжимал пальцы жены и не отпускал весь полет. А она сидела не шелохнувшись. Лишь прижималась к нему и свободной рукой утирала слезы. Прах развеяли над озером, и он серым шлейфом тянулся следом, а потом растворился – сначала в воздухе, а после и в дивной воде Байкала.

«Эх, Лидуша, – в который раз подумал Витольд. – Ты обрела покой в красивом месте, стала его частью. – И тут же оборвал сам себя: – Сто-о-оп!»

– Геннадий Александрович, – обратился он к Елецкому. – Помните, давным-давно у вас в клинике моя родственница лежала? Сестра жены.

– Конечно, – кивнул тот, откладывая книгу. – Она у нас вместо заключения оказалась. Я еще тогда с удивлением заметил, как точно вы поставили диагноз. Хотя не специалист в психиатрии. А нам потребовалось время и сеанс гипноза, чтобы понять, с чем мы имеем дело.

– Да ткнул пальцем в небо, – отмахнулся Стрельников, совершенно забыв, что наговорил Елецкому почти пятнадцать лет назад. – Где я, а где психиатрия? Но если возможно, хотелось бы ознакомиться с историей болезни и протоколом гипнотического сеанса. Интересуюсь с практической стороны дела. Лида умерла, а мы с женой взяли ее дочку на воспитание. Вот я и беспокоюсь, нет ли там наследственности? От чего я должен уберечь девочку?

– У нее была семья? Дети? Она смогла заново прижиться в социуме? – добродушно удивился профессор.

– Да, дочка, любящий муж. Его убили посреди бела дня, а она не выдержала, следом ушла. Такая история любви.

Елецкий, опытный чтец человеческих душ, кивнул натянуто и тут же заметил деловито:

– Вас сканы устроят? Могу попросить своего ученика прислать на почту. Он по этому случаю кандидатскую защитил.

– Не возражаю, – протянул довольно Стрельников. – Когда?

– Хоть сейчас. Все равно сидим. Но я вам и так скажу, – хмыкнул профессор. – Очень хорошо помню тот случай. Жена, убившая мужа и попавшая к нам вашими стараниями.

– Лида утверждала, что не убивала Марка.

– Так не Лида, а Зина, – шепотом поправил Елецкий. – У нее диагностировано явное раздвоение личности. И в минуту опасности инициативу в свои руки брала Зина. Это стало понятно во время сеанса гипноза. Муж Баженовой торговал наркотиками, – поморщился Геннадий Александрович. – И однажды у него украли весь товар и полученный за него аванс. Учитывая, что в тот день к ним, кроме близких родственников и заказчика, никто не приходил, он решил, что его обворовала жена. Принялся ей угрожать. Но из-за стресса вместо беззубой овечки Лиды рядом с ним оказалась строптивая и жесткая Зина. Поверьте, разницы он не заметил. Тем более что замахнулся на жену ножом. Ей удалось выхватить у него оружие и нанести удар. Вытащить из тела нож она не успела. Марк упал с грохотом. Зина испугалась, и вместо нее опять появилась Лида. Вы же прекрасно знаете, что раздвоение личности сопровождается потерей памяти. И обнаружив, что кто-то убил ее мужа, она несется в соседнюю квартиру к своему поклоннику. Тот не придумал ничего лучше, как увезти ее с места преступления и спрятать где-то в Сибири. Большого ума человек, – пренебрежительно фыркнул Елецкий. – Он еще тело жертвы белизной полил, чтобы не сразу обнаружили. Эти факты сыграли против Баженовой, но, кажется, самооборону в состоянии аффекта удалось доказать.

– Точно раздвоение личности? – напряженно поинтересовался Стрельников. – Мы росли вместе. Ни я, ни кто другой никогда ничего не знали. И разговоров не слышали. Мой отец служил начальником медсанчасти. А теща, Лидина мать, педагог. Но никто ничего не замечал. Разве такое возможно? Или болезнь во взрослом возрасте проявилась?

– На стрессы. Первый раз года в три или в четыре. Старшие девочки дразнили Баженову. Она разнервничалась. А потом какое-то несчастье случилось и ее к бабушке отправили.

– Проклятая табуретка, – пробормотал Стрельников. – Вы думаете, тогда случился первый раз?

– Ничего я не думаю, – фыркнул Елецкий. – Все запротоколировано. Сейчас пришлют сканы, сами убедитесь. А чего вы так взволновались, Витольд Александрович? Сейчас раздвоение личности даже болезнью не считают. Но мы Лидию вылечили, надеюсь на это. Я тут недавно в интернете на историю наткнулся.– Елецкий хлопнул себя по колену и, нимало не обеспокоившись реакцией собеседника, продолжал: – Девица живет одна. Приходит вечером домой и ложится спать. А потом встает уже под другой личиной, идет к соседу. Там они занимаются любовью на старом потертом ковре. После она приходит домой, снова ложится спать, утром ничего не помнит. – Профессор сделал паузу и продолжил, силясь не расхохотаться. Провел рукой по сгибу на руке. – Только на локтях и коленях появляются странные пятна. Она решила, что это ожог, и обратилась к дерматологу. Лишь на сеансе гипноза причина выяснилась, представляете?

Витольд кивнул. Объявление о посадке избавило его от комментариев. Уже в самолете, получив на почту сканы истории болезни, он пробежал каждый лист по диагонали и поразился профессиональной памяти Елецкого. Лучше бы старик что-то напутал!

Почти весь полет Витольд напряженно пялился в иллюминатор. Белые облака, словно манной кашей, застилали землю, где-то виднелись слабые проплешины. И с высоты все казалось засыпанным снегом. Стрельников без сил откинулся в кресле, так и не мог сообразить, что же ему делать дальше. Рассказать? Кому? Только не Маше! Но, зная склонность своей семьи обсуждать по десять раз каждую новость, он понимал, что рано или поздно жена все узнает. А вот этого допустить нельзя! Никак нельзя!

И когда самолет зашел на посадку и под крылом показался сверкающий огнями ночной город, Витольд дал себе слово, что никогда никому не расскажет правду. Лида ушла в твердой уверенности, что Марка убил кто-то другой. Маша, стоит заикнуться, потребует доказательств, а потом впадет в депрессию. Так частенько случается, когда рушатся идеалы и кумиры падают с пьедесталов. И для Нади крест на всю жизнь. Девочка только начала улыбаться. Да и в фигурном катании показывает хорошие результаты. В отличие от Евы, невзлюбившей лед и потребовавшей отдать ее на танцы.

– Знаешь, папа, – по «секрету» сообщила она. – Там девочки в нарядных платьях и тапочках, – заявила она, имея в виду балетные пачки и чешки. – Танцуют красиво. Я тоже хочу!