Николай Чергинец - Русская красавица

— Вы же присутствовали на обряде! Вы видели Надю своими глазами! Это она? Или я загримировал под нее какую-нибудь куклу?!

— Это она, — отступил Оболенский. — Без всякого сомнения — она.

— Так в чем же дело? Идите к ней. Прижмите ее к груди. Теперь уже можно: она вошла в жизнь. Но нужно полчаса для полной адаптации. Через полчаса вы убедитесь, что никакого подвоха нет! А когда убедитесь, я оставлю вас наедине. Нужно же мне положить алмазы в надежное место…

— Я могу вас подвезти. Не ехать же вам на катафалке!

— Вы должны быть рядом с Надей. До захода солнца ей нельзя покидать зал церемонии. Но если вы разрешите воспользоваться своей машиной… Вечером я приеду.

— Да, конечно. Вот ключи.

— Спасибо… Не хотите ли чашечку кофе?

— Признаться, да. После всех этих волнений… Но Надя ждет меня.

— Не спешите. Она должна немного побыть одна, привыкнуть. Иначе неизбежен психологический шок. Дадим ей полчаса.

— Хорошо.

Бойко открыл бар, включил кофеварку.

— Пока готовится кофе, может рюмку коньяку?

— Да, пожалуй.

— Если вас не затруднит, налейте нам. Бутылка и рюмки на столе.

Бойко достал две кофейные чашки и ампулу «Зеленого эликсира». Когда Вадим Владимирович начал разливать коньяк, Бойко раздавил ампулу над одной из чашек.

Бывают в жизни затмения, когда вдруг встречаешь на улице старого знакомого, хлопаешь его по плечу, по-свойски интересуешься делами и вдруг понимаешь, что обознался, что тебя ввела в заблуждение походка или фигура, а на самом деле перед тобой совсем другой человек, не имеющий с твоим знакомым ничего общего. И тогда тебе стыдно, ты извиняешься, ты лепечешь оправдания, ты смущен.

Точно так же была смущена Аня, когда подошла к воскрешенной девушке и заглянула ей в глаза. Та же фигура, те же волосы и ямочка на щеке… Но глаза, и манера держаться, и обаяние женственности, которое распространялось вокруг Нади, — не те!.. Это была не Надя. Определенно, это была другая девушка — похожая, просто копия, но другая, другая! Чутье фотографа не могло подвести.

— Кто вы? — спросила Аня.

— А вы кто? — вопросом на вопрос ответила девушка. Голос низкий, с вызовом, совсем не Надин тембр. — И что вы здесь делаете?

— Мы, собственно… — замялась Аня.

— Мы ищем мою зажигалку, — ляпнул Матвей. — Вы ее не находили?

— Нет, не находила. Это все?

— Мы ищем Ольгу, — сказала Аня.

Девушка удивленно изогнула бровь.

— А зачем она вам?

— Мы хотели с ней поговорить… Это подруга Нади. Близкая подруга.

— Я ее не знаю, — отрезала девушка. — Уходите.

Ложь — совсем не простое дело. Умение выдавать ложь за правду — тонкое искусство, доступное далеко не каждому. Искусство обмана сродни искусству актера. Это картина, слово, образ, в которые верит сам творец и в которые он заставляет поверить других.

Для того чтобы ложь выглядела чистой правдой, нужен талант. Человек может божиться, пустить слезу, призывать в свидетели небеса, бить себя в грудь, есть землю. Он может смотреть честными, простодушными глазами, не отводить взгляд, наивно хлопать ресницами. В конце концов иногда человек может сам искренне поверить в свою ложь. Но если он дилетант, если он не поднаторел в практике, если у него нет таланта, то все его актерские усилия напрасны. В глубине его глаз, на самом дне, обязательно мелькнет смутная тень обмана — маленькая искорка в темном коридоре. И тогда актер пропал — его засвищут, закидают гнилыми помидорами. И никто ему не поверит. А у девушки не было таланта. Анна ей не поверила — ни единому слову.

— Ведь это вы!.. — догадалась Аня. — Ведь вы и есть Ольга!

Девушка отвернулась.

— Уходите, — устало сказала она.

— Вот так цирк! — Аня удивленно посмотрела на Матвея. — Целое представление. Я сама чуть было не поверила в черную магию. А это был всего лишь ловкий фокус! Ай да Бойко!.. Ты понимаешь, Матвей? Это всего лишь подмена, спектакль, сцена!

— Я понимаю, что зажигалку мне не отыскать, — буркнул Матвей. — А еще я понимаю, что ничего не понимаю. К чему все это: гроб, свечи, мнимое воскрешение?..

— Здесь чувствуется лапа Профессора! — воскликнула Аня.

— Ого! Ты уже заговорила штампами! Сейчас ты предложишь брать на понт и шить дело.

— Вместо того чтобы иронизировать, лучше бы помог!

— Как? Я готов. Кого хватать, куда волочь, кому раскрывать глаза? Оболенскому? Но он и без нас раскусит подмену! Он не идиот. И тогда примется за Бойко. Бедному Владимиру Семеновичу придется не сладко! Уж Оболенского-то я знаю!.. А здорово было придумано: сеанс черной магии и ее разоблачение! Причем разоблачение не потребует слишком много времени.

— А если у Оболенского не будет этого времени?

Голос раздался сзади, со стороны двери. Аня оглянулась. Из темноты, постукивая своей неизменной тросточкой, появился Сергей Сергеевич Кудин. Профессор.

— Это он! — закричала Аня. — Он все это устроил. Это же очевидно!

— …И в этом вы тоже ошибаетесь, — хладнокровно возразил Профессор. — Факты вы преподносите верно, но трактовка, извините, притянута за уши.

— А часы? — не унималась Аня. — Надя сообщила, что перед тем, как ей плеснули в лицо кислоту, она видела мужскую руку с часами «Картье» на запястье. Это раз. Второе. Когда мы были у вас с визитом, вы загипнотизировали Матвея при помощи часов. Не назовете ли марку?

— «Картье», — согласился Сергей Сергеевич. — Вот они. — Он достал из кармана платиновые часы, подбросил их на руке. — Ну и что?

— Как это что?! Часы ваши?

— Мои.

— Вот видите!

— Их мне подарил Владимир Семенович Бойко в знак благодарности и уважения. Оля! — Профессор протянул часы девушке. — Узнаете?

Оля повертела часы в руках, вернула их Кудину.

— Да, — кивнула она. — Это часы Бойко. Я их видела у него на руке. А сегодня он был без часов. Это точно. Когда он помогал мне выбраться из этого… гроба, я это заметила. Еще удивилась. Обычно он с ними не расставался.

Профессор повернулся к Ане.

— Еще какие-нибудь вопросы?

— Бойко мог подарить вам часы перед историей в казино.

— В этот день я был здесь. Меня видели десятки людей. Еще вопросы?

Аня угрюмо молчала.

— Вижу, вы остались при своем мнении, — улыбнулся Сергей Сергеевич. — Повсюду видите преступников, а сами… Я ведь наблюдал, как вы с вашим другом лезли через окно. Вот пришел выяснить причины столь странного поведения… И предупредить.

— О чем?

— Я давно заметил, что Владимир Семенович затеял какую-то аферу, — туманно ответил Кудин. — Эта повышенная возбудимость, странные фразы, необъяснимые поступки… Я наблюдал за ним, делал выводы. Да, да… Наблюдал. А тут еще история с Надей, подозрительная возня с Оболенским… Те же часы! Это же улика, от которой Владимир Семенович решил избавиться. Или вы думаете, что для него дорогие подарки соседям — обычное дело?!