Андрей Воронин - Слепой. Теория лжи

— Вы шутите? — пожал плечами Макс.

— Да тут не до шуток, — опять вздохнул Пал Палыч.

Макс заплатил ему и отвез домой, а сам вернулся в отель. Получалось, что в фантики вместо экстази была завернута обычная аскорбиновая кислота, и Рыжий, Степан, похоже об этом даже не догадывался. Ведь маски-шоу были вызваны явно по его наводке.

Пал Палыч был когда-то их соседом. И в том, что они с Федором так увлеклись химией, была во многом его заслуга. В гараже, где обычно у нормальных людей стояли машины, Пал Палыч хранил всякие реактивы и проводил химические опыты. Об этом, правда, знали только они с Федей. Своих детей у Пал Палыча не было, и все свои знания он передал соседским пацанам-близнецам. Когда в девяностые Вован втравил их в историю, они ходили к Пал Палычу консультироваться. Правда, не говорили, какой конечный продукт хотели получить. Хотя, надо полагать, он сам обо всем догадывался, но держал язык за зубами. Только им однажды сказал:

— Ох, не жалеете вы своих родителей, не жалеете…

То, что в ночном клубе распространяли простую аскорбинку, здорово запутает тех, кто хочет выйти на производителей смертоносного экстази. Однако Пал Палыч подтвердил, что таблетки грубой кустарной работы были… Значит, нужно искать Вована. Но Макс твердо решил завтра же лететь к Федору.

Открыв свой электронный ящик, Макс нашел в нем два письма от Хилари, в которых она подробно описывала ход каких-то новых химических опытов, и письмо от мистера Смита, который писал: «Я надеюсь, Макс, ты уже завершаешь свои дела и готов к нашей совместной деятельности».

Макс уже хотел идти в душ и ложиться спать, как позвонил дежурный:

— Простите, мистер Виннер, но вас здесь спрашивает какой-то человек.

— Я сейчас спущусь, — сказал Макс, не решаясь пригласить незнакомца в номер.

Внизу у стойки дежурного дожидался его Степан.

— Скажи, ты ту конфету, что я тебе дал, сохранил?

— Нет, — соврал Макс. — Меня бы с ней не выпустили. Пришлось выбросить.

— Жаль, — покачал головой Степан.

— Но у тебя же оставалась таблетка… — напомнил Макс.

— Таблетка… — передернул плечами Степан. — Вот именно таблетка. Это не экстази.

— А что же тогда? — продолжал вести свою линию Макс.

— Обычная аскорбинка! Понимаешь, обычная аскорбинка!

— Ты лопухнулся, брат?! — хмыкнул Макс.

— В смысле? — оскорбился Степан.

— Ну, натравил парней в масках, с автоматами, а там аскорбинка…

— При чем здесь я! — возмутился Степан. — Я никакого отношения к парням в масках не имею!

— А я думал, что это ты все организовал…

— В общем, ладно, иди спи, — махнул рукой Степан. — Полетишь к Феде — привет передай.

— Передам, — кивнул Макс и подумал о том, что, может, и хорошо, что Рыжий родился позже, когда Пал Палыч уже переехал, и поэтому Рыжий так и не увлекся химией. Хотя он, похоже, служит там, где работа та же химия. Только опыты проводятся не с химическими реактивами, а с людьми. Бойцы невидимого фронта манипулируют человеческими характерами, темпераментами, чувствами, создавая порой такие гремучие смеси…

Когда он улетал в Америку, ему казалось, что КГБ, ФСБ и тому подобные спруты существуют только у них на родине. Начитавшись самиздата, где комментарии к деятельности силовых органов давали в основном американские и западноевропейские специалисты, Макс, улетая в Америку, полагал, что он вырывается из паутины, обретает полную свободу. Но, как оказалось, в Штатах ФБР действует иногда еще более жестко. Работая с Хилари над новыми препаратами, он все время чувствовал себя под колпаком, в поле тотального контроля.

Но как бы там ни было, из них двоих хуже приходилось не ему, Максу, а Федору, который на нарах отдувался за них обоих.

Отправляясь в свинг-клуб, Слепой отлично представлял себе, что его там ожидает. Сам Глеб был сторонником естественных человеческих взаимоотношений. Он был убежден в том, что все сексуальные извращения, если это не следствие душевной болезни, — результат безделья и пресыщенности. На Западе завсегдатаями свинг-вечеринок обычно становятся не знающие, куда себя деть, богатые наследники, самоутверждающиеся феминистки и не имеющие общих интересов странные семейные пары. Когда мода на содомию, повальный грех, а мягче сказать, обмен партнерами вместе с чудо-демократией пришла в Россию, для новых и новейших русских подобное времяпрепровождение стало проявлением экстрима. Нувориши хвастались друг перед другом не вполголоса, а вслух тем, что посетили свинг-вечеринку со своей любовницей или женой, так, как будто двое суток играли в «Схватку» или совершили восхождение на Эверест. Западные любители свинг-вечеринок так расслабляются. Русские подкачивают адреналин. А чтобы расслабиться и воспринимать то, что происходит, как нечто не совсем реальное, в русских свинг-клубах обязательно имеются алкоголь, сигареты, кокаин, экстази, а иногда и что-нибудь помощнее.

Для человека трезвого, необкуренного, и об этом Слепой прекрасно знал, подобные вечеринки в принципе безопасны. Участвовать в коллективном соитии даже ради успеха задания Слепой не собирался, хотя и отлично понимал, что присутствовать в одежде на подобном мероприятии — то же самое, что оставаться трезвым в компании собутыльников: все будут воспринимать тебя или как стукача, или, в лучшем случае, как больного. Ему, опять-таки, хотел он того или нет, нужно было во что бы то ни стало всем своим видом убедить присутствующих, что он больной. Темные очки и одетый под сорочку и пиджак жесткий корсет помогли ему реально подтвердить придуманную на ходу легенду. Когда потные девицы у входа начали стягивать с него одежду, он, делая вид, что заикается, попросил провести его в кабинет начальника, которого, точнее, которую уже по его просьбе предупредил один из охранников. Начальница, стройная, усердно молодящаяся стриженая брюнетка слегка за пятьдесят в довольно откровенном полупрозрачном вечернем платье, привстала ему навстречу и предложила сесть.

— Меня предупредили, — сказала она, не скрывая сочувствия. — Вы герой войны, и…

— Да, — кивнул Слепой, — денег у меня много, но здоровье они мне не возвращают. Я плохо вижу, и единственная моя радость — это слышать звуки и вдыхать ароматы любви…

— Но вообще-то у нас не принято. И участники вечеринки могут быть против… Но мы можем попробовать… — пожала плечами дама.

— Давайте попробуем, — попросил Слепой. — Все происходит в полумраке. И не думаю, что кто-то будет возмущаться. Ведь главным для всех будет сам процесс… А кто за ним наблюдает, это дело второе…

— В общем-то да… — пробормотала дама.

И как раз в это время зазвонил ее мобильный.

— Да, Нонна, я слушаю, — проговорила дама в трубку. — Хорошо. Я поняла. Гарик от тебя. Сейчас попрошу, чтобы его пропустили.