Андрей Воронин - Слепой. Теория лжи

Впрочем, и следователи и, позже, судьи вполне удовлетворились версией о том, что экстази он варил у себя на кухне, используя купленные с рук химические реактивы и немудреную синтетическую оснастку. Вопрос о цехе даже не поднимался, что, вероятно, было связано с тем, что цех по сути был частной собственностью Вована и если бы зацепили его, то зацепили бы и его родителей, на тот момент занимавших высокие посты. Именно поэтому Федор был уверен в том, что Вовану без труда удастся, как он обещал, вытащить его из заключения. Но что-то пошло не так, и Федору пришлось чалиться от звонка до звонка. Он понимал, что родители не вечные, что с ними может что-нибудь случиться, а коробку его может случайно обнаружить какой-нибудь мастер-ремонтник. В общем, когда пришло время выйти на волю одному из его товарищей по несчастью, Штырю, Федор решил использовать эту возможность и дал тому конкретное поручение — забрать коробочку в доме родителей и отдать ее Пал Палычу, который к его выходу не только сберег бы ее, но и, руководствуясь описанием синтеза, нашел бы новые пути развития богатой идеи. Но получилось не совсем так, как он рассчитывал. То есть совсем не так, как он рассчитывал.

Когда Федор после так трагично окончившейся для него ночной прогулки со Степаном по набережной очнулся у Штыря, он понял, что пропал. Единственное, на что он теперь надеялся, — счастливый шанс.

Надо сказать, что, даже сидя в заключении, Федор хранил две чудо-таблетки в оправе своих очков. Именно потому, когда они с Максом в бане менялись местами, Федор оставил себе свои очки. Все дело было не в их разном зрении, а именно в том, что в оправе было спрятаны и его спасение, и деньги, и слава…

Как ни удивительно, после ночного инцидента очки оказались на месте. А значит, и таблетки. Но достать и проглотить их у него сначала не было никакой возможности. Он пытался прикинуться Максом, но Штырь слабо в это поверил. Штырь хотел проучить его за то, что не получил обещанной платы, а потом попытался узнать, что именно было в той жестянке и где она может быть. Федор, у которого после ночного нападения была разбита голова, не выдержал пытки и потерял сознание, но как сквозь сон услышал, как Штырь то ли жаловался кому-то на судьбу, то ли рассуждал вслух. И понял, что коробочка находится у Пал Палыча дома. А его тайник под подоконником они с ним вместе когда-то и делали. Неизвестно, какую пытку еще придумал ему Штырь, когда двое молодчиков поволокли его на улицу. Но дальше случилось непредвиденное. Степан и приехавшие с ним люди разогнали подростков, потом занялись Штырем. И когда девушка привела его в чувство, облила водой и отпоила, Федор понял, что появился тот самый шанс, который он не должен упустить.

Когда девушка пошла в ангар, где мужчины беседовали о чем-то со Штырем, Федор снял очки, разломал дужку и вытряхнул на руку четыре маленьких осколочка таблетки. Осколки другой таблетки находились во второй дужке.

Проглотив таблетку и дождавшись первых признаков прилива сил, Федор забрался в оставленную Степаном и его спутниками машину, повернул ключ зажигания и рванул с места. По мере того как таблетка начинала действовать, по его телу разливалась необыкновенная легкость. При этом скорость реакции не нарушалась и, главное, в голове было ясно. Он был способен думать и принимать решения.

Машину Федор бросил на парковке у магазина, аккуратно вскрыл опечатанную квартиру и, как и предполагал, в тайнике под подоконником, который они когда-то мастерили вместе с Пал Палычем, обнаружил жестянку. И таблетки и записи были на месте. Теперь главное было добраться до цеха и продолжить работу, а заодно и узнать, что за хрень начал выпускать без них Вован. Снова воровать чью-то машину было рискованно, брать такси — ненадежно, и Федор решил взять машину напрокат.

Поскольку по паспорту он был гражданином Соединенных Штатов Максом Виннером, отношение к нему было соответствующее. В салоне его даже угостили кофе. Повязка на разбитой голове, которую, впрочем, он спрятал под светлой широкополой шляпой, купленной в одном из бутиков, встретившихся по дороге, только придавала пикантность ситуации. Мол, напали хулиганы. Теперь без машины в вашей стране никуда.

Он остановил свой выбор на не слишком броской вишневой «ауди», оформил ее сразу на неделю и, допив кофе, уже на своей машине выехал в город. Наведавшись в травмопункт, он сменил уже порядком замызганную марлевую повязку на менее бросающуюся в глаза пластырную наклейку.

Время близилось к вечеру, и ехать на ночь глядя за город, было небезопасно, поэтому Федор решил снять себе на ночь квартиру. В одном из агентств ему с удовольствием подыскали подходящий вариант и тут же выдали ключи. Федор понимал, что рискует, но давно усвоил, что, играя внаглую, иногда можно выиграть. Те, кто им интересуется, вряд ли сочтут возможным, что он рискнет использовать паспорт Макса в салоне проката машин или квартирном агентстве.

Подъезжая к нужному ему дому, Федор заметил светящуюся вывеску небольшого ресторанчика. Оставив машину на платной стоянке, он зашел туда поужинать.

Ресторан назывался «Русский сувенир», и его интерьер был стилизован под гжель. Не только посуда, стены, но и униформа официанток была украшена синей по белому ажурной вязью.

Блюда в меню по идее хозяев должны были вызывать ассоциации с традиционными русскими ремеслами. Федору, однако, совсем не хотелось заказывать на горячее «Хохломских петушков», а на десерт — торт «Веселая матрешка». И даже фирменная водка «Русский сувенир» его не заинтриговала. Он ограничился бутылкой хорошего красного итальянского вина, сырным ассорти и пожарскими котлетами. Народу в ресторане было немного. Вечерняя программа с песнями и плясками еще не началась, русские народные песни звучали вполсилы и думать особо не мешали.

Официант откупорил бутылку, налил в бокал вино, Федор даже сделал несколько глотков, но закусить не успел.

— Макс, хау ду ю ду! — окликнул его невысокий господин в светлом костюме, сидевший за соседним столиком.

Федор дотронулся до пластыря над бровью, и, изобразив извиняющуюся улыбку, спросил:

— А мы что, знакомы?

— Еще как знакомы! — воскликнул господин, подсаживаясь к нему за столик. — Иначе как бы я тебя узнал без бороды и усов, да еще с этой, как это по-русски, сплошной лысиной? Я — мистер Смит, и мы с тобой не только знакомы, мы с тобой — партнеры, мы с тобой — компаньоны… У тебя что, амнезия?!

Федор кивнул и добавил:

— Частичная. Последствия серьезной травмы головы.

— А ты помнишь код ячейки, куда положил на хранение сумку? — спросил Смит, бледнея на глазах.

— Какую сумку? — спросил Федор, выказывая вполне искреннее удивление.