Артем Черкизов - След на золотом песке

— На, глотни, а то простынешь, — протянул ему Кочетков початую бутылку коньяка, прихваченную им из ресторана, к которой он уже успел сам приложиться.

Малыш убедился, что спиртное все же действует на старого вора в законе не так, как на простых смертных. Кочетков не пьянел в привычном смысле этого слова, но становился разговорчивее и агрессивнее. Но на мозги ему алкоголь не давил.

— Спасибо, я вообще не пью, а на работе тем более, — отказался от этого предложения Малыш.

— Слушай, ты случаем не баптист? — поинтересовался Кочетков, прикладываясь сам к бутылке. — Мне, впрочем, все равно, — добавил он. — Будь ты хоть мусульманин, главное, чтобы дело делать умел.

— Сейчас менты прикатят, — обронил Малыш. — Для них среди ночи в такую погоду мотаться по ложном сигналу мало приятно.

— Это точно! — подтвердил Кочетков.

Предположение Малыша исполнилось ровно через две минуты. Подкатила ментовская машина, из нее выскочили те же двое с автоматами и бросились к дверям особняка. К их удивлению, они оказались заперты. И никаких следов проникновения посторонних не было.

— А где же те, от Нерона? — спросил Кочетков. — Спят, что ли? У меня бы не поспали!

— Один спит, — подтвердил Малыш. — А второй просто не знает, что происходит. Тогда они сидели в машине и были на связи. Менты, как только сработал сигнал, сразу сообщили им. А сейчас некому сообщать.

Менты бросились вокруг дома. Через какое-то время они вернулись с одним из наблюдателей. Тот, которого вырубил Малыш, по-прежнему лежал под деревом. Малыш знал, что он может прийти в себя не раньше, чем через полчаса.

Они с Кочетковым, как в немом кино, наблюдали суетливые движения этой троицы. Нероновский парень что-то объяснял, разводя руками, а менты все время показывали на дверь особняка. Потом они снова пошли за здание, видимо, искать недостающего наблюдателя.

— А ты его что, кокнул? — вдруг понял Кочетков. — Так надо было и второго тоже!

— Я в данное время работаю охранником, а не киллером, — сказал Малыш. — За то, чтобы кокнуть кого-то, надо хорошо заплатить.

— А сколько стоит у тебя один человек? — заинтересовался Кочетков.

— Это зависит от того, что это за человек, — ответил Малыш. — За такого лоха, что сейчас лежит в отключке, я беру недорого, а за Нерона вам надо будет отвалить очень приличную сумму. Опять же стоимость зависит от каприза заказчика.

— Как это?

— А так. Кто-то просто заказывает убрать со света — и все. Как, чем, его не интересует. Главное, чтобы клиента больше не было на этом свете и чтобы менты не добрались до заказчика. А другие просят, чтобы заказанный клиент умер в определенных обстоятельствах.

— Например? — Кочеткова, по-видимому, эти подробности очень заинтересовали.

— Ну, например, клиент должен погибнуть вместе с любовницей в машине, причем во время совершения полового акта.

— Что, у тебя были такие заказы?

— Один раз был, — усмехнулся Малыш. — Заказывала своего мужа жена. Тройная ставка. Одна за мужа, одна за любовницу, одна за каприз.

— А еще какие капризы встречаются?

— Разные, — пожал плечами Малыш. — Это тайна, за которую тоже платят. Вот вы хотите, чтобы я кому-нибудь рассказывал, какие у вас капризы?

— Нет.

— И никто не хочет.

К этому времени менты и нероновский наблюдатель вытащили к центральному входу неподвижное тело.

— И все-таки ты его замочил! — радостно констатировал Кочетков. — Смотри, труп! Вот Нерон обрадуется! Наверное, с тех пор, как он тут в городе со своей бандой появился, это первый случай, когда его человека отправили на тот свет.

— Ну, во-первых, не банда, а команда мэра, а во-вторых, он сейчас очнется.

И действительно, наблюдатель пришел в себя от манипуляций, которые совершали над ним менты и коллега.

— Не банда, а команда! — разозлился Кочетков. — Какая разница?

— Разница большая, — уточнил Малыш. — Если бы была банда, то на нее не работала бы вся городская ментовка.

— Ну ничего, ментовка скоро будет работать на меня, — сказал Кочетков. — Поехали, что ли?

— А третий акт комедии? — удивился Малыш. — Я же хотел довести их до такого состояния, чтобы они больше не врубали сигнализацию. Тогда мы могли бы спокойно войти в здание. Вы бы проверили, все ли цело.

— А ну его в баню, — махнул рукой Кочетков. — Я и так войду в него скоро. Если чего-то не хватает, то стрясу с мэра, он на меня весь свой срок горбатиться будет.

Они отъехали, не став дожидаться продолжения разыгранного ими же спектакля. По версии Малыша, сюда должны были скоро приехать еще люди Нерона, чтобы прочесать территорию вокруг особняка.

— Наш мент, — Кочетков имел в виду Серова, — там в одиночестве, наверное, думает, что мы вляпались в историю, и теперь решает, то ли смотаться из квартиры, то ли дожидаться нас.

— Мне надо заскочить в ресторан, где мы были, — сказал Малыш.

— Это еще зачем? — удивился тот. — Ты что, не доел или тебе опять приспичило?

— Я кинул официанту пятерик и попросил проверить, когда мы будем отъезжать от ресторана, уцепится за нами хвост или нет.

— Ну ты даешь, конспиратор, — завертел головой Кочетков. — Да, у меня до тебя никогда таких охранников не было! Ты, случаем, секретарей ЦК не охранял в свое время?

— Нет, я тогда еще только начинал, — Малыш не заметил иронии Кочеткова. — А потом пришлось иметь дело с людьми, которые могли таких секретарей пачками покупать.

— Ишь ты! — только и смог вымолвить Кочетков.

В этот вечер мэр почувствовал, что давящая атмосфера последних недель впервые отступила. То ли повлияла встреча с полковником, то ли выпавшая возможность заехать на пару часиков перед тем, как отправиться к законной супруге, в гости к даме сердца. Так или иначе, он прибыл домой, как обычно, в десять вечера в благодушном настроении, готовый говорить комплименты жене, шутить с сыном и дочерью, несмотря на все грязные намеки Нерона. Не верил в эту грязь мэр, а может быть, не хотел или боялся верить.

Дети обычно появлялись дома не раньше полуночи, а то и под самое утро. Поэтому их отсутствие ни его, ни жену не беспокоило. Они провели вечер, притворяясь образцовыми супругами, каковыми являлись на протяжении всей их семейной жизни для избирателей и прессы. Привычные к этой игре, они даже дома, без свидетелей, вполне сносно ее разыгрывали.

— Спокойной ночи, дорогая, — мэр отправился в свою спальню. По ночам его к жене не тянуло уже очень давно, тем более сейчас, после визита к более молодой и сексуальной любовнице.

— Спокойной ночи, дорогой, — жена мэра была еще ничего себе, особенно если учесть, что ей сделали лишь одну пластическую операцию. Она тоже забыла, что такое спать в одной кровати с мужем. У нее имелся молодой любовник, которому она протежировала в его карьере.