Алексей Смирнов - Восемнадцатый лев. Тайна затонувшей субмарины

– Ну, ты и Мата Хари, – пробормотал Юра, разглядывая последний снимок. – Теперь ясно, почему ты в конце встречи была такой тихой. Обдумывала смысл этого произведения?

– Да, – кивнула Лена. – Хотела тебя открытием поразить, но мозгов не хватило. Странно, что он вдруг подписался своим настоящим именем. Ведь старуха говорила, что в лагере он рисовал как Антон Никифоров, а потом появился художник Эрик Нюландер.

– А ты сама в каком случае сделала бы так же?

– Ня-я-я… – Лена вытянула губы трубочкой, лоб разрезала морщинка, Юра увидел в этот момент, какой она была в первом классе, и улыбнулся. Он бы обязательно захотел сесть с этой смешной девчонкой за одну парту. – Если имя настоящее, значит… Он надеялся, что его будет искать кто-то из родных. Это не столько художественное произведение, сколько какое-то сообщение… Но я все равно не понимаю, какая тут может быть информация, кроме той, что лодка под утро подорвалась на мине в виду какого-то берега. Об этом нам и старуха сказала.

– Он не случайно хотел передать эту картину своему внуку, то бишь мне. Старуха проговорилась, он надеялся, что я стану офицером-подводником, то есть смогу нырять с аквалангом, – задумчиво произнес Юра.

Они молча шагали по грунтовке к туристическому гнезду Анны-Лизы, когда Лена вдруг вывинтила свою ладошку из Юриной руки и встала перед ним лицом к лицу.

− Сегодня ночью мы заберемся в дом к старухе. Другой возможности осмотреть картину не будет. Анна-Лиза так перепугалась из-за моей руки, что отправит нас с острова утренним паромом, – сообщила она как о давно решенном деле.

Какое-то время они играли в гляделки. Кажется, Лена не шутила. Она была серьезна и преисполнена пониманием важности момента, точно невеста перед алтарем.

– Ты уже давно катишься по наклонной, но такой скорости я не ожидал. Эта ваша… слаломистка Пернилла Виберг отдыхает, – сляпал кривобокую шутку Юра, лишь бы потянуть время и свыкнуться с новым поворотом сюжета.

– Испугался? А-я то думала, что все русские мечтают попасть в комфортабельную шведскую тюрьму, – фыркнула Лена. – Не бойся, у нас больших сроков не дают, год-два отсидишь, заодно избавишься от своего смешного акцента. Подозреваю, что учительницей шведского у тебя в Палдиски была финка.

– Конечно испугался! Но только одного: что нас посадят в разные камеры. Или в Швеции есть семейные? Тогда давай хоть поженимся для начала.

– Ладно, хватит вести себя как два идиота, – Лена потянула его с дороги на камень. – Давай сядем и поговорим серьезно. Я все обдумала.

«Бонни и Клайд шведского разлива», – пробормотал Юра, устраиваясь на пузатом сером валуне, отогревавшем бока после тысячелетнего холода ледникового периода. Еще не услышав подробностей, он уже мысленно согласился с ней. Деваться некуда, нужно обыскивать комнату деда.

– Там оконная рама открывается наверх, она была приподнята, когда я пробралась в комнату, – приступила к изложению плана операции Лена. – Но даже если старуха закроет окно на ночь, раму можно легко подцепить снаружи какой-нибудь плоской железкой, ножом или отверткой. Лестница тоже есть, прислонена к сараю возле дома. Старуха, скорее всего, будет дрыхнуть и ничего не услышит, помнишь, она сказала, что в прошлую ночь забыла принять снотворное, но уж на этот раз ни за что не забудет…

– Подожди, почему ты так решила? А если не примет, проснется и нас застукает?

– Значит, дело провалилось. Не убивать же ее топором, как ваш Раскольников в компьютерной игре, – со вздохом, точно уже обдумывала этот вариант, признала Лена. – Главное, она нас не сдаст, так что тюрьмы можешь не бояться. Зачем ей рисковать, что вся эта история про твоего деда и фальшивый паспорт выплывет наружу?

– А собаки? Ты о них забыла?

– Как раз про них я в первую очередь и подумала, – обиделась Лена. – Или ты считаешь, я совсем тупая преступница? У Анны-Лизы, когда она свою аптечку вывернула, я увидела снотворное, сначала решила таблетки растолочь, нашпиговать порошком тефтельки из фарша и этим басенджам через забор кинуть. Но тут рискованно. Во-первых, они могут не сожрать, во-вторых, если проглотят, неизвестно, сколько ждать, пока они заснут. А если на животных это снотворное вообще не действует или, наоборот, раз – и насмерть? Тут нужен другой способ. Я как раз придумала, когда тебя на дороге остановила. Помнишь, у ресепшн Анны-Лизы разный хлам валяется? Там еще такая гнилая деревянная бандура лежит, бидонами завалена. Это вэрмландская туннельная ловушка на лис, барсуков и прочих мелких хищников. Нас с классом в Союз охотников возили, у них такая в музее есть. Басенджи по габаритам чуть крупнее лис будут, но все равно пролезут. Против аниса ни одна собака не устоит.

Юная бандитка торжествующе посмотрела на подельника, желая услышать слова восхищения по поводу своей предусмотрительности. Юра, однако, отставал от стремительного полета ее криминальной мысли.

– Анис? Я знаю, водка анисовая есть. Ты их водкой напоить собралась, что ли?

– Русский, что с тебя взять, – развеселилась Лена и, притянув к себе озадаченную физиономию напарника, смачно чмокнула его в губы. – Всегда мечтала, чтобы у меня парень дурнее меня был. Вот повезло наконец! Слушай и запоминай, жертва железного занавеса. Собаки дуреют от анисового семени, это нам в Союзе охотников рассказывали. Но, думаю, сойдет и любая смесь на этой основе. У Анны-Лизы в аптечке полно пузырьков с анисовыми каплями, они от несварения желудка помогают. Ты ведь знаешь, наша крошка пожрать любит, только что камни себе в топку не мечет. В общем, весь технический арсенал для преступления имеется. Наживку у Анны-Лизы сопрем, ловушку на тачке ночью как-нибудь до старухи докатим, и собачки наши. Даже отвозить далеко не нужно, они ведь гавкать не умеют.

Вернувшись под крыло Анны-Лизы, они поступили бессердечно по отношению к своей хозяйке. Та ждала их в ресепшн, готовясь выслушать подробнейший отчет о пребывании в доме графини, но приготовленная ею тарелка бутербродов так и осталась невостребованной.

– У меня слабость от потери крови, сегодня хотим лечь пораньше, – пролепетала Лена и, принимая из рук толстухи ключ от домика, даже пошатнулась для достоверности.

– Про меня, что-нибудь про меня графиня говорила? – понимая, что добыча ускользает, взмолилась им вслед хозяйка «Морского орла».

– Сказала, что нам очень повезло с вами. На вас всегда можно положиться, но вы, по ее мнению врача, себя не бережете: слишком утомляетесь на работе и из-за каждой мелочи переживаете, – небрежно бросила уже в дверях Лена.

Юра подумал, что Анна-Лиза не выдержит очевидной издевки – ведь все эти дни, что они пробыли на острове, толстуха не то чтобы не перегружалась, а прямо-таки не знала, чем себя занять. Теперь ее, наверное, можно занести в список своих врагов, из-за чего может сорваться вся операция.