Алексей Смирнов - Восемнадцатый лев. Тайна затонувшей субмарины

«Живой труп», как мысленно прозвал Будмана Юра, подошел к старинному лакированному бюро на гнутых ножках, столь же нелепому в этом доме, меблированном в стиле хайтек, как соболья накидка на плечах активистки «Гринписа», и вытянул из ящика пластиковую папку.

– Здесь мой последний аргумент, других у меня нет, – грустно улыбнувшись, он развел руками. – Это четыре чека на предъявителя в Банке Кипра по полмиллиона долларов на каждый. Их прямо в море получат Лена, Юрий и Гюнтер после подъема двух ящиков с картинами и передачи их мне. – Забыл сказать, если мы договоримся, я на «Альтаире» буду сопровождать вас. – Сара и Сорен Морель, насколько я успел вас изучить, предпочли бы более респектабельный вариант вознаграждения. Поэтому для вас готов чек на миллион долларов в качестве спонсорской поддержки вашего фонда. Что касается Стига, с ним мы заключили отдельное соглашение. Все устроено таким образом, что ему не захочется давать интервью в газете или писать свой бестселлер.

– Да, Петер умеет уговаривать, – скромно потупился в своем кресле-каталке старый разбойник.

– По полмиллиона на человека, – сморщив нос, точно ему подали испорченное блюдо, брюзгливо пробормотал Степка. – А почему не больше? И где гарантия, что вы нас не кинете? Ящики-то уже будут у вас.

Юра с удивлением взглянул на приятеля. Степка годами кочевал по чужим квартирам, питался быстрорастворимой лапшой и все искал свое место в жизни, ничуть не заботясь о материальной стороне вопроса. Последним увлечением был цирк. Похоже, теперь он решил примерить на себя костюм акулы бизнеса. «Гюнтер фон Куст, экспорт-импорт змей и других пресмыкающихся», – Юра улыбнулся, представив визитку на лощеной бумаге с золотыми буквами.

– Не в бабках дело, боюсь, он нас грохнет, – шепнул Степка Юре на ухо по-русски.

– Конечно, я бы мог заплатить больше, но излишняя щедрость вызвала бы у вас подозрения в моей искренности, – все тем же доброжелательным тоном, точно терпеливый учитель, втолковывающий прописные истины глупым школьникам, объяснил Будман. – Три миллиона это примерная цена золота, которую бы вам удалось выручить, если бы вы нашли покупателей на черном рынке. Скорее всего, вы бы не получили ничего. Вас бы просто убили или сдали полиции. Теперь о гарантиях. Их нет, кроме вашего здравого рассудка. Надеюсь, мне удалось вас убедить, что материальная сторона вопроса меня не интересует. Так что мне нет смысла обманывать вас с деньгами. Второй невысказанный вопрос – это «Что с нами случится? Не убьет ли нас этот умирающий богач как нежелательных свидетелей?» Ну, во-первых, я вполне нормальный человек, каких большинство на этой планете, и живу, – он запнулся, поправившись с усмешкой, – вернее будет сказать, жил в определенных моральных границах. Во-вторых, простая логика подсказывает, что убивать вас нерационально. Преступление может быть раскрыто, если не сейчас, так в будущем. Или, даже при недостатке улик, тень ляжет на меня, и тогда прощай мечта о «зале Будмана» в Национальном музее и одноименной премии. Риск, что кто-то из вас решит заговорить, конечно, существует, но он минимален. Вы нарушили закон, ныряя на лодку, на которую были запрещены погружения, – это особенно чувствительно для деятельности супругов Морелей. У вас, молодые люди, – Будман мило улыбнулся Лене, Юре и Степке, – если вы получите чеки и нарушите наш заговор молчания, в будущем возникнут проблемы с полицией, и не только в Швеции, – «живой труп» быстро взглянул на Юру. – Я уже дал соответствующие распоряжения своей адвокатской фирме. Там работают очень обязательные и внимательные люди, и они выполнят мою просьбу, даже когда от меня останется лишь кучка костей. Ну так что, по рукам, или вы хотите обсудить мое предложение наедине? – Будман махнул рукой в сторону тонких сосен, едва заметно качавших верхушками-головами – «нет, нет, нет..» – за боковой стеклянной стеной террасы.

– Нам необходимо посовещаться, – сообщил Сорен Морель и, поднявшись с плетеного кресла, увлек за собой к выходу остальной экипаж.

– Отлично, только постарайтесь принять решение в течение получаса. Время поджимает. Если вы откажетесь, мне придется обратиться за помощью к другим людям. Запасной вариант существует, но, уверяю вас, и вам, и мне лучше бы его избежать, – Петер Будман, изображая вежливого хозяина, встал у дверей, провожая на выход цепочку гостей.

Молча отойдя от дома метров на сто, они остановились у вывороченной с корнями сосны, подействовавшей на них как шлагбаум. Мол, ходи не ходи, а принимать решение надо. Юру вдруг поразила сюрреалистичность происходящего. Черничник под ногами блестел от солнечного света, который суровый Тор в минуту благодушия точно плеснул из золотого ведра щедрой рукой на редкий сосняк без подлеска. Внизу под скалой сверкало сплошным зеркалом море: подкрути ручку настройки – и получится гиперболоид инженера Гарина. Воздух был густо пропитан сладким ароматом разогретой смолы. Это место было копией территории его пионерского лагеря в Усть-Нарве, куда мама в конце 80-х устроилась медсестрой, чтобы он не болтался летом среди унылых хрущевок Палдиски. Вот прямо сейчас под ноги выкатится мяч, зафутболенный с невидимого стадиона, и можно помчаться, пиная его и бессмысленно крича от восторга. Кто эти люди вокруг? Что он здесь делает? Всех, кроме Лены, захотелось густо замазать на этом детском рисунке, чтобы остаться в нем с ней вдвоем, чтобы целоваться, купаться, просто бродить, взявшись за руки, внутри этого гигантского органа с золотыми трубами сосен.

– Он мне не нравится и я ему не верю, – твердо сказала Сара, точно нажала на спусковой крючок, и идиллия разлетелась вдребезги.

– Классический манипулятор, – кивнула Лена. – Сто раз сказал, что скоро помрет. Мама говорила, у нее отец такой был. Все вокруг него лет двадцать на цыпочках ходили, выполняли последние просьбы умирающего – подай, принеси, подоткни, – а дожил в результате до девяноста двух лет. Будман следил за нами, с моим папашей снюхался, эти его скользкие ребята вокруг… Я за то, чтобы отказаться. Пусть сами разбираются со своим золотом и картинами.

– Вот еще! – фыркнул Степка. – Всю работу проделали, и теперь отказаться от награды. Это все равно что снять девушку, привести ее домой и заснуть в разных комнатах. Согласен, смурной тип и с деньгами жмется. Нафиг он нам вообще сдался? Грузимся на «Орион», и вперед! Найдем лодку, тем более он подтвердил, что она там, где мы и предполагали, поднимем груз, а потом разберемся, как его толкнуть.

– Сегодня двадцать шестое. Через два дня район закроют для учений, истинная цель которых – русская подводная лодка, – Сорен Морель, размышляя, вертел в руках поднятую с земли блестящую гильзу. – Свежая, кажется, от «Калашникова», 7,62 миллиметра…