Иван Черных - Охота на бизнесменов

Михаил представлял, какой переполох наделал в квартире. Джафар знает, народ его мстительный, жестокий, и с ним шутить не будут. А Кондрат по своим каналам установил, что Джафар, вопреки своему импозантному виду, умению держаться независимо с любым начальством, езде в машине всего лишь с одним телохранителем, на самом деле труслив и очень осторожен: его квартиру бессменно охраняют по двое омоновцев, нанятых еще в 1993-м после чистки в Москве элитного отряда. Еще одна, не менее важная, черта его характера — жадность. Другой на его месте давно бы успокоился, а он проворачивал все новые и новые комбинации, пополняя счета в украинском и швейцарском банках.

Трусость вселяла надежду, что Джафар не рискнет пожаловаться в милицию, а вот жадность… Какая черта осилит? На всякий случай Михаил и Кондрат разработали такой вариант, чтобы в случае вмешательства милиции не подвергнуть себя опасности.

Позвонили они Джафару не через пять дней, а через шесть: если милиция подключилась к телефону, пусть несколько охладит пыл и подумает, не розыгрыш ли это был?

Звонили тоже вечером, проследив, когда Джафар вернулся домой. Служебный «Мерседес» укатил, а личная «Вольво» стояла в подземном гараже — на ней Джафар выезжал по экстренным делам и возил свою молодую жену к друзьям в гости, на прогулки. Женился он с год назад, привез из Москвы неудачную абитуриентку, пытавшуюся поступить в медицинский институт и провалившуюся на первом же экзамене. Как ему, сорокалетнему толстячку-коротышке, удалось подцепить восемнадцатилетнюю красавицу, можно было только догадываться. Но то, что он ее лелеял и боготворил, подтверждали очевидцы. У нее было романтическое имя Белла, хотя к кавказским сородичам не имела никакого отношения и обликом контрастно отличалась от них — белолицая, белокурая, голубоглазая.

Без Джафара она редко где появлялась, а после звонка Михаила и вовсе стала затворницей — видимо, он боялся, что ее могут похитить, если не отдаст баксы. Это тоже был один из аргументов, что он не рискнет обращаться за помощью в милицию. Аргумент, правда, довольно жиденький и навеянный, скорее всего, личным чувством Михаила к Розе: ради нее он тоже отдал бы многое. И чтобы, на случай провала, не причинить ей вреда, вынужден был на второй же день после памятного обеда и самой прекрасной в его жизни ночи перебраться в гостиницу. К этому времени у него был выправлен паспорт на имя Загорулько Михаила Тарасовича — распространенная на Украине фамилия, как в России — Петров, Сидоров. И с Розой стали встречаться без боязни, что застанет отец или внезапно вернувшийся по непредвиденным причинам муж. Номер был не люксовский, но одноместный, с телевизором и холодильником, в котором всегда имелась хорошая выпивка и закуска. Иногда вечером после дежурства заезжал Кондрат, и они вдвоем проводили досуг, разрабатывая новые варианты экспроприации награбленного у новых бизнесменов…

— Привет, земляк, — как и в первый раз поздоровался с Джафаром Михаил, придавая голосу кавказский акцент. — Извини, что поздновато. Беллу не разбудил?

Джафар, слышно было в трубке, тяжело задышал. Не давая ему времени на раздумье, — а, главное, милиции на принятие решения, если она ведет подслушивание, — спросил:

— Приготовил, что просили?

— Откуда… такую сумму…

— Сколько приготовил? — торопил Михаил.

— Всего пятьдесят тысяч.

— Хорошо, отдашь сегодня пятьдесят, остальные — через неделю.

— Но… — начал было тянуть Джафар, убеждая Михаила в том, что телефон прослушивается и милицией.

— Никаких «но». Бери кейс с долларами, выходи один из дома — мы следим, — садись в свою «Вольво» и езжай на Тенистую. Знаешь, где школа со сквериком и постаментом, оставшимся от памятника Ленину?

— Что-то не помню.

— Вспомнишь и найдешь. Это, как свернешь с Солнечной, второй квартал. Вот там в скверик и выбросишь кейс.

— Но…

— Никаких «но». Если через пять минут не выйдешь, можешь не выходить совсем. Участь твоей Беллы будет решена, а твоя — тоже, если не внесешь контрибуцию теперь уже в триста тысяч…

— Да вы что, земляки?..

Михаил положил трубку и через несколько секунд снял. В ней прозвучало короткое, властное:

— Выполняй!

Все-таки жадность Джафара оказалась сильнее любви и трусости…

Ближайшее отделение милиции располагается в километре от дома, где проживает Джафар. Михаил знал, как оперативники выезжают по срочному вызову к месту происшествия: на сборы уходит минимум минут десять, да пока будут петлять по Клубничной, Гвоздичной, Кондрат успеет умчаться с кейсом… Если Джафар вдруг не обретет смелость…

Михаил наблюдал за квартирой и домом Джафара с лестничной площадки пятого этажа из дома напротив. У подъезда стояла «заимствованная» на время чья-то «Волга», не новая, но с хорошо отлаженным мотором, заводившимся с пол-оборота. В руках держал портативную радиостанцию — такую, какой пользовался и при нападении на инкассатора. Теперь ее дал Кондрат, поджидавший недалеко от упомянутого школьного сквера в своем служебном «жигуленке».

Нет, Джафар не обрел смелость, вышел из подъезда ровно через пять минут и с кейсом в руках. А еще через пару минут уже выезжал из гаража на «Вольво». Правда, поехал по улице не торопясь, вертя головой по обе стороны на все сто восемьдесят градусов.

— Объект тронулся, движется в вашем направлении, — передал Михаил Кондрату, подлаживаясь под милицейские команды на случай перехвата их радиообмена.

— Ждем, — подтвердил готовность Кондрат.

Как только «Вольво» отъехала на видимое расстояние, Михаил спустился к «Волге» и включил мотор…

Все произошло почти так, как они спланировали: Джафар подъехал к скверику, выбросил кейс и умчался. Именно умчался, боясь, видимо, быстрого разоблачения и расплаты, хотя шансов на это у рэкетиров, если бы он рассудил здраво, просто не было: кто же станет считать баксы на месте преступления? Но у страха, правду говорят, глаза велики, и Джафару было не до рассуждений. Прав он оказался в одном — не понадеялся на милицию: к месту происшествия она, как всегда, приехала с запозданием, след рэкетиров простыл…

Кондрат поджидал Михаила на Приморском бульваре. Михаил пересел в «Жигули», и гаишная машина доставила его до гостиницы.

— Гарно зроблено, — похвалил себя и друга капитан. — По цему поводу и душу промочит ни грих.

Но радоваться оказалось нечему: когда открыли кейс, обнаружили в нем вместо долларов кипу старых газет.

— Ну, падлюка, я ему устрою! — Кондрат со стиснутыми кулаками пинал кейс.

— Успокойся, — взял его за руку Михаил. — Так и должно было произойти: милиция будет ждать очередного нашего шага. Так дерзко и бесшабашно могли действовать только непрофессионалы. Значит, они попытаются рассчитаться с Джафаром. Потому надо подождать. Никуда этот абрек от нас не денется. А нам придется переключиться на другой объект.