Мария Литошко - Исповедь падшего

— Бетти, идите сюда, скорее!

Женщина незамедлительно выбежала из кухни в коридор и замерла рядом с лестницей.

— Бог мой, мистер Моррэс! — с мгновенно возникшей тревогой она попыталась привести его в чувства.

— Бетти, это бесполезно: сердце остановилось.

— Что значит остановилось? Всего пару минут назад я слышала голоса вас обоих! Ой! — служанка с тяжелым вздохом прижалась спиной к стене, положив руку себе на лоб.

— Вам плохо?

— Нет-нет, я просто в шоке. Поверить не могу. Как это произошло?

— Почти мгновенно. Он схватил меня, не позволял уйти, а я толкнул его слишком сильно, как видите. Это я его убил!

— Тссс… Кто-то идет.

Я тут же замолчал и обернулся.

Вниз по лестнице спускалась Сью. Увидев безжизненное тело Френсиса Моррэса, девушка издала такой оглушающий крик, наполненный ужасом, что казалось, его услышали даже в соседнем доме.

— Тише, милая! Все хорошо! — Бетти подбежала к молодой служанке и прижала ее к себе, как родную.

— То есть как, хорошо? Что с мистером Моррэсом? Почему он лежит на полу? — испуганно проговорила она.

— Произошел несчастный случай. У хозяина закружилась голова, он упал и ударился насмерть. Я и Мартин ничего не смогли сделать. Всему виной — его шаткие нервы и все эти истерики. Мистер Моррэс не щадил ни себя, ни других, вот и поплатился.

Я удивился, как ловко Бетти сумела скрыть истину, но возражать против данной версии не стал.

— Ступай, дорогая! Умой лицо, выпей воды, а я пока позвоню доктору.

Бетти дождалась, когда Сью скроется в другой части дома, и только потом подошла ко мне.

— Почему вы солгали? — шепотом поинтересовался я.

— Потому что мистер Моррэс не заслужил справедливости. Он досаждал Вам при жизни. Не хочу, чтобы и после его смерти Вам пришлось страдать, расплачиваясь за его никчемное существование. Он получил то, чего заслужил. Думаю, даже Бог не станет судить вас, а я — тем более! И от всех остальных мы должны скрыть правду!

Вдруг раздался стук во входную дверь.

— Это Дэн. Мы должны были встретиться по истечении часа у калитки! — сказал я и ринулся к двери.

— Мартин, постойте! Никому не говорите о случившемся и своему другу тоже! Вы не можете знать, как он к этому отнесется. Понимаете? — она взяла меня за руку и настойчиво смотрела в глаза, дожидаясь ответа.

— Да, конечно! Он ничего не узнает, будьте спокойны! Я сам открою.

— Мартин, кажется, я тебя перехвалил: жду уже десять минут! — воскликнул Дэн.

Я не знал, как ему все сказать, как объяснить причину опоздания, а потому совсем растерялся. Должно быть, мое лицо и некоторое потрясение в глазах сказали все сами, без слов. Дэн в одно мгновение стал крайне серьезным.

— Что произошло, Мартин? Ты какой-то бледный… Совсем на себя не похож.

— Ты был прав: мне не стоило заезжать домой.

Я отошел в сторону с виноватым видом и пропустил друга в дом. Пройдя в коридор, Дэн увидел итог нашей с отцом ссоры. В отличие от Бетти и Сью, Дэн не издал ни ужасающего крика, ни тревожных слов. Более того, он не был удивлен.

— Я не экстрасенс, и моя интуиция развита не достаточно хорошо, однако что-то подсказывало мне: твоя встреча с отцом закончится неприятностью.

— Доктор Риверс уже едет, — в коридор вернулась Бетти. — Я все ему объяснила. Надеюсь, полицию не придется вмешивать. О, простите, я прервала ваш разговор!

— Ничего, Бетти, это Дэн Мак’Коллин, мой друг из колледжа, о котором я рассказывал.

— Мэм, рад знакомству! — Дэн учтиво склонил голову. — Я тоже о Вас наслышан. Мартин со мной крайне искренен касательно своей жизни. Жаль, что наша встреча состоялась в столь неприятной обстановке!

Женщина не нашла ответа и лишь молча опустила взгляд.

— Ну, так что конкретно тут произошло? — в его голосе стало ощущаться тревожное недовольство. — Час, всего один час! Просто немыслимо! Как, оказывается, мало нужно времени, чтобы жизнь пошла под откос!

— Мои вещи уже были собраны, я почти вышел за дверь, как вдруг…

Бросив невольный взгляд на Бетти я прочел в ее глазах безмерное волнение, а также несколько безмолвных враз: «Молчи! Не говори!»

— Ну, и? — Дэн вернул меня из задумчивости в реальность. — Ты подошел к двери…

— Отец разнервничался, а в последнее время его здоровье пошатнулось. В общем, у него закружилась голова, он упал, ударился виском о ступеньку и уже не поднялся. Что я мог сделать, Дэн?

— Разумеется, ничего! То воля обстоятельств, Мартин, ты ведь не винишь себя?

— Нет.

— Хорошо. Это главное.

Наш разговор был прерван прибытием доктора. Мистер Риверс, слегка полноватый пятидесятилетний господин, был нашим врачом много лет. Он знал обо всех нюансах здоровья Френсиса Моррэса, и это сыграло в мою пользу.

— Последние несколько недель ваш отец часто жаловался на головные боли и головокружения. Всему виной нервы. Френсис всегда был чересчур эмоциональным человеком, а в его возрасте такое поведение недопустимо! — сказал доктор, выслушав наш недолгий рассказ. — Я прописал ему успокоительные капли, постельный режим на несколько дней и попросил избегать тревог. Головокружения — вовсе не простая невинность, как многим кажется! Вот итог. Сожалею, юноша. Мистер Моррэс был не самым прекрасным человеком, но он все же ваш отец. Весомая потеря. Глубочайше соболезную! — он с искренним сочувствием положил свою руку мне на плечо. — Крепитесь, мой друг!

— Спасибо, доктор Риверс!

Мне пришлось изобразить печаль, хотя на самом деле я был от нее далек.

Врач констатировал смерть, представив как несчастный случай, связанный с недомоганием. Бетти являлась свидетелем данной трагедии, а посему ни у кого не возникло каких-либо сомнений. Правду я разделил только с ней, а Дэну, как и всем остальным, пришлось поверить в ложь, хотя порой мне казалось, что друг догадывается об обмане.

На меня пала непростая задача: пришлось организовывать похороны, искать священника, договариваться с могильщиком — весьма угнетающая и неприятная процедура! Без помощи Бетти все это было бы мне не по силам.

На церемонию прощания и погребения явилось совсем немного людей. У моего отца был весьма странный подход к жизни: он стремился заводить врагов, а не друзей. Пришли лишь наши слуги, а также четверо коллег из его конторы — из чувства долга. Быть может, они не любили его, но хотя бы уважали? Этого я не знал.

Никто не стал лить по нему слезы. Среди всех присутствующих я был единственным, кто надел маску притворной скорби. Лица пришедших не выдавали грусти и сожаления: холодные, спокойные взгляды. Я же, невзирая на подлинные чувства, был вынужден казаться подавленным, дабы не вызывать подозрений.

— Ты действительно расстроен? — недоумевая спросил Дэн, когда гроб с телом отца опустили в яму.