Владимир Першанин - Лабиринт [Авторский сборник]

Утром снова двинулись в путь. Костя неудержимо зевал. Ольга, с красными от бессонницы глазами, дремала, но заснуть так и не смогла. Во второй половине дня Земцов высмотрел пустынную стоянку и приказал Косте сворачивать с дороги.

— Часа два-три спать, а там видно будет.

Экипаж на известие об отдыхе отреагировал вяло. Костя поставил машину в тень огромного тополя и, перебравшись на заднее сиденье, мгновенно заснул. Ольга устроилась под деревом на одеяле и тоже уснула. Земцов, взяв с собой автомат, завернутый в рубашку, хотел осмотреться.

Стоянка представляла собой укатанный пятачок метрах в семидесяти от трассы. Судя по всему, машины останавливались здесь нечасто, предпочитая более людные места. Вокруг стоянки блекло-зелеными свечками торчали с полдесятка высохших тополей. В низине виднелся небольшой пруд, окруженный сухим камышом и редкими кустами ивняка. Когда-то на его берег высыпали несколько самосвалов песка, сделав подобие крошечного пляжа. Пруд был мутный, покрытый тиной, но все же это была вода — единственный водоем на много километров вокруг.

Земцов долго бродил вокруг стоянки. Тянуло в сон. Чтобы чем-то занять себя, он разобрал и почистил пистолет. Разбирать автомат, который тоже требовал смазки, Земцов не стал. Команда крепко спала, он оставался за постового, и хрен знает, что может произойти через минуту, через час… От долгого ожидания притупляется чувство опасности, а хищник, которого караулишь, всегда появляется в неожиданный момент.

Как бы он сам стал действовать на месте «пятерки», знай, что в безлюдном месте стоит контейнеровоз с грузом на сто с лишним тысяч баксов? Наверное, на полном ходу на площадку влетит машина и из нее выскочат двое-трое со стволами. Нет, скорость им снижать придется. Скажем, километров до шестидесяти, иначе можно перевернуться. И все равно, больше чем десять-пятнадцать секунд у его команды в запасе не будет.

Только вскочить успеют, а гости тут как тут. И хоть автоматы под рукой, встреча будет неожиданной. Земцов чертыхнулся и, притащив большую сухую ветку, бросил ее поперек дороги, ведущей с трассы на стоянку. С маху теперь не проскочишь.

Солнце клонилось к закату. Проснулась Ольга, за ней Костя. Бодрости сон не прибавил, оба выглядели вялыми, и Земцов их хорошо понимал. Мотаются вторую неделю, а результатов никаких! Пока они раскатывали со своими хитростями, автоматами да спутниковым телефоном, «пятерка» плевать на них хотела. Ухлопала еще двух человек и уползла в свою нору зализывать раны. А ловушка едет дальше, и будет ли от этого толк? Такие вот мысли читал подполковник Земцов в глазах Савина и Будниковой, и настроение экипажа ему не нравилось.

— Встали? Теперь осталось проснуться. Вон пруд, шагайте купаться. Потом чистить оружие. Ужин я сам сготовлю. Молодая картошка в мундире, помидоры, банка тушенки и банка горбуши. Попразднуем!

— А какой сегодня праздник? — спросил Костя.

— Суббота.

— А я и забыл, что субботы бывают. И по сто граммов выпьем?

— Выпьем.

— А помидоры помялись, — Ольга показала Земцову пакет. — На них кто-то сумку с консервами положил…

— Ну и черт с ними. Мне жена банку баклажанной икры положила. Домашняя. Мы ее вроде не трогали. Чем не закуска?

Ольга собрала полотенце, мыло, еще какие-то вещи и вопросительно посмотрела на Земцова:

— Я пойду, Николай Иваныч?

— Иди, конечно.

Костя притащил еще сухих веток для костра, торопливо их порубил и, помявшись, сказал:

— Я тоже схожу… искупаться.

На Земцова он не смотрел.

— Девке не помешаешь? Может, она там голая сидит или белье стирает.

— Если помешаю, уйду.

То, что Савин заигрывает с Ольгой, Земцов видел. Иногда она отталкивала Костю, а иногда не имела ничего против. Лезть в их дела было бы глупо. Сами разберутся. Николай Иванович промолчал, и Костя, прихватив полотенце и автомат, боком двинулся к пруду.

Отсутствовал он минут двадцать. Пришел с мокрыми волосами, держа под мышкой несколько веток. Земцов варил в котелке картошку.

— Сходи искупнись, Николай Иваныч.

— Попозже… — Помимо воли, ответ прозвучал сухо.

Ольга хорошо понимала, что, оказавшись одна, в постоянном окружении двух мужчин, она неизбежно столкнется с подобной ситуацией. Кто-то, а может, оба сразу, начнут оказывать ей более чем дружеское внимание. Земцов ничего подобного себе не позволял, хотя Будникова знала, она ему нравится. Это проявлялось раньше в мелочах, а однажды, года полтора назад, Земцов предложил ей встретиться после работы. Предложение было сделано в полушутливом тоне, но Ольга поняла, что он напряженно ждет ответа. Будникова, поддерживая нужный тон, со смехом ответила, что подумает. У нее был в разгаре роман с красивым капитаном из военкомата, и про Земцова она совсем не думала. Николай, видимо, все понял, и разговоров на эту тему больше не заводил.

Костя чем-то напоминал Ольге военкоматовского капитана. Прошедший роман оставил легкую грусть, а Савин что-то задевал в душе. Ольге только не нравилась его самоуверенность. Своих отношений с женщинами он не скрывал. В воинской части, где они проходили подготовку, Костя ухаживал сразу за двумя: молоденькой связисткой и врачом-хирургом. Связистка, узнав, что Костя женат, встречаться с ним не захотела, тогда он переключился на врача. И та, конечно, перед ним не устояла.

Поддразнивая Савина, Ольга позволяла ему то обнять себя, то прижаться. Улыбалась двусмысленно, с намеками, шутками, и, наверное, зря. Сейчас, возле пруда, Костя вел себя уже как партнер, который считает, что первый этап пройден и пора делать более решительные шаги. Самое удивительное, что Ольга едва ему не уступила, хотя еще с воинской части дала себе зарок, Костю всерьез не принимать. Во-первых, он моложе ее лет на пять, во-вторых, его непостоянство…

Сейчас она вздрагивала, невольно загораясь от поцелуев, чувствуя, как ей передается возбуждение, охватывающее мужчину. Руки, обнимавшие ее, сползали ниже, к бедрам. Пальцы потянули резинку трусиков, и это последнее движение вдруг разозлило ее. Как и молчаливая атака уверенного в себе мужика. Он лезет к ней потому, что рядом нет другой женщины. Ольга оттолкнула его.

— Все, наигрались!

— Олюня, ты мне нравишься… я хочу тебя…

Костя, не владея собой, лез, как молодой бычок.

— Я же сказала, пошел вон!

Рывком согнула его кисть, Савин отступил, трезвея от злости, звучащей в голосе женщины. Ольга понимала, что сама дала повод, но оправдываться и уговаривать Костю не собиралась. Савин молча взял одежду и двинулся к машине. Ольга окликнула его:

— Эй, ты, Дон Жуан! Хоть искупнись, а то Николай Иваныч черт те что подумает!

— Тебе это так важно? — огрызнулся Костя, но поплелся на другой конец пруда.