Николай Чергинец - Последний герой

Готовый к любому повороту событий, он со спокойным видом приблизился к амбалам и, проигнорировав их присутствие, взял девушку за руку.

— Пойдем отсюда, — сказал он. — Похоже, парни и в самом деле не имеют ни малейшего представления, как нужно обращаться с девушками.

На удивление, амбалы также спокойно восприняли поступок Комбата. Они неподвижно стояли на месте и пялились на «желторотика»-нувориша, словно ждали от него общей команды на определенные действия.

— Ну что делать? Никак не хочешь ты, дядя, внять голосу разума! — с нескрываемым раздражением произнес нувориш.

И его правая рука тут же скользнула под пиджак. Комбату очень хорошо было знакомо это движение — парень намеревался вынуть пистолет. Но прежде чем тот успел это сделать, Комбат нанес нуворишу быстрый и резкий удар ногой в промежность. Тот заскулил, словно наказанная за провинность собачонка, опустился на колени, уронил голову на грудь и ухватился руками за больное место, совершенно позабыв о пистолете.

Не давая амбалам опомниться, Комбат нанес одному из них удар кулаком в подбородок. Парень покачнулся, но, тряхнув головой, устоял. Однако пока он приходил в себя, Комбат успел уделить внимание его приятелю. Он с разворота нанес ему резкий и сильный тычковый удар в грудь. На этот раз амбал не хрюкнул, а ахнул. Он как будто старался заглотнуть как можно больше воздуха. Но затем стал падать на автомобиль и в конце концов распластался на земле. Стоя боком к первому амбалу, который, похоже, окончательно пришел в себя и требовал дополнительного внимания, Комбат пяткой нанес ему прямой удар в голень. Амбал невольно наклонился на Комбата и в этот момент получил мощный хук правой в челюсть. Носком левой ноги Комбат ударил нувориша. Удар получился скользящий, но и его оказалось достаточно, чтобы сбить с нувориша весь его гонор.

— Пойдем, я провожу тебя, — сказал Комбат девушке.

— Нет, в клуб нам лучше не возвращаться, — уперлась та.

— Это еще почему? — удивился Комбат.

— Потому что… Вы хотя бы знаете, кто это? — девушка говорила о нуворише и его амбалах.

— Не знаю и знать не хочу, — ответил Комбат.

— Это Эдик-Спидвей, — сообщила девушка. — Знаете, кто его папа?

Но кто был отцом «желторотика»-нувориша, которого девушка назвала Эдиком-Спидвеем, Комбат так и не услышал. В тот самый момент, когда он уже собирался открыть входную дверь, из клуба выбежали рослые плечистые парни. Их было четверо. Не выясняя, кто прав, кто виноват, они тут же накинулись на Комбата. Один из парней оттолкнул девушку, двое схватили его за руки, а четвертый приготовился к захвату сзади.

Комбат предвидел такой поворот событий. Он мгновенно собрался с духом и сконцентрировался. Но в тот самый миг, когда он был готов к ответным действиям, рядом раздался строгий приказ:

— Прекратите!

Рослые плечистые парни тут же отпустили Комбата. Обступив его, они посторонились и пропустили вперед смуглолицего худощавого мужчину лет пятидесяти. Позже Комбат узнал, что это и был известный криминальный авторитет Валдай.

— Что здесь происходит?

Валдая беспокоило совсем другое. Если амбалы Эдика нарвались на грубость, то получили по заслугам, так им и надо. Но все дело было в том, что Эдик-Спидвей был сыном высокопоставленного чиновника городской мэрии. И это обстоятельство сулило Валдаю больше неприятностей, чем обычный мордобой в его заведении.

В конце концов он в упор уставился на Комбата, адресуя свой вопрос именно ему.

— Ничего особенного, — спокойно ответил Комбат. — Просто парни вели себя не слишком цивилизованно по отношению к даме. Пришлось объяснить.

— Так ты их?

Валдай измерил Комбата оценивающим взором.

Авторитет хорошо разбирался в людях. Он с первого взгляда определил, что перед ним достойный соперник, человек неробкого десятка. Не вмешайся он в потасовку, этот незнакомец мог бы и с его парнями сделать то же самое, что и с амбалами Эдика-Спидвея.

— Посмотрите, что там с ними, — распорядился Валдай.

Его парни оставили Комбата и поспешили к пострадавшим. Сам же Валдай вплотную приблизился к Комбату, остановился и испытующе посмотрел прямо в глаза.

Тем временем его парни осматривали и старались привести в чувства Эдика-Спидвея и его амбалов. И тут неожиданно выяснилось, что один из амбалов мертв.

Возникло некоторое замешательство. Первым запаниковал Эдик-Спидвей. Он стал кричать, материться, слать угрозы и проклятия в адрес Комбата. Валдай приказал своим парням увести Эдика. Второй разрыдалась девушка, на которую в один вечер свалилось столько всего, что иному и за всю жизнь не пережить.

— Нам нужно поговорить, — обратился к Комбату Валдай.

Тот не возражал.

— Хорошо, — с достоинством ответил он. — Только предупрежу приятеля, чтобы не ждал и не искал меня.

С черного хода Комбат вошел в клуб и скрылся в глубине помещения.

— Я присмотрю за ним, босс, — предложил свои услуги Янычар.

— Не надо, я ему верю, — ответил Валдай, провожая взглядом незнакомца. — Лучше позвони Бронику, пусть срочно приедет, — добавил он.

Телохранитель и верный помощник согласно кивнул в ответ и отправился звонить Бронику — адвокату, работавшему на Валдая.

— Плохи твои дела, друг, — сказал Валдай, когда они остались наедине.

Он мельком взглянул на своего собеседника. Комбат по-прежнему оставался воплощением спокойствия, собранности и достоинства.

— Как тебя зовут? Кто ты такой, черт бы тебя побрал? — наконец спросил Валдай. — И как тебя угораздило связаться с амбалами Эдика?

Не дожидаясь приглашения, Комбат удобно устроился в кожаном кресле, закурил и уставился на Валдая. Авторитет оценил и этот его жест.

— Мое имя Борис Рубцов, друзья же называют меня Комбат, — последовал ответ.

— Комбат? Ты что, офицер? — удивился Валдай, про себя подумав, что мог бы сразу догадаться об этом.

— Бывший офицер бывшей армии.

— Неплохое прозвище, мне оно нравится. Я тоже буду звать тебя Комбатом, если не возражаешь.

— Конечно, нет.

— Комбат, ты знаешь, кто такой Эдик? — спросил Валдай.

— Дерьмо, — ответил Рубцов.

Подобие улыбки тронуло лицо Валдая. Ему понравился ответ.

— Мне нравится твоя самоуверенность и прямота. Относительно этого сопляка ты, возможно, и прав, но вот папаша Эдика с этим вряд ли согласится.

Он предложил Комбату что-нибудь выпить и, когда тот отказался, сел в кресло напротив собеседника и тоже закурил.

— Папаша Эдика тоже дерьмо, потому что дерьмо может быть порождением только дерьма, — высказал свое мнение Комбат.

— Иначе говоря, яблоко от яблони… А я был уверен, что подобная философия давно канула в Лету.

— Это не философия, а закон жизни, и он будет в силе, пока жив человек. — Сделав последнюю затяжку, Комбат бросил окурок в пепельницу.