Николай Чергинец - Последний герой

— Ясно. По крайней мере, похоже на правду. Тогда еще один вопрос: какое отношение имеет эта запись к человеку, который обратился за помощью? И для чего тебе понадобилась эта блондинка?

— Вот это хороший вопрос, Комбат. — Ухмылка на лице Валдая несколько смягчила безжалостный блеск его светло-серых глаз. — Блондинка в фильме — дочь этого хмыря.

— И он хочет, чтобы ее нашли?

— Именно, — ответил Валдай. — У него есть подозрения, что любимую дочурку вовсе не похитили и она может быть связана с теми, кто пытается ставить палки ему в колеса.

— Такое тоже может, быть?

— А почему бы и нет? — вопросом на вопрос ответил Валдай.

— Да, ты прав, политика — грязная штука, — произнес Рубцов. — Я не понимаю, как только совесть позволяет таким людям лезть в политику, стремиться к высоким должностям, если они не в состоянии воспитать даже собственное чадо?

Тем временем Валдай извлек из внутреннего кармана пиджака объемную пачку зеленых банкнот. Рубцов с полным равнодушием следил за его манипуляциями.

— Брось, Комбат, эти высокие материи не для нашего ума, — сказал Валдай. — Помнишь Эдика-Спидвея?

Похоже, они оба думали об одном и том же.

— В отличие от тебя, я неплохо знаю этого ерепенистого сопляка, — восприняв молчание Комбата как положительный ответ, продолжал Валдай. — Знаешь, что он однажды спросил? — он многозначительно посмотрел на Комбата. — Он спросил, сколько и кому надо забашлять, чтобы стать криминальным авторитетом. Отсюда вывод: такой ни перед чем не остановится. Если придется, он и папаше всадит перо в спину или пустит пулю в затылок. А ты говоришь: «Не понимаю». Да тут нечего и понимать.

Он небрежно бросил пачку долларов на журнальный столик.

— Здесь пять штук. Это тебе на текущие расходы.

Рубцов не стал отказываться от денег, потому что последнюю неделю сидел на мели.

— Если понадобится больше, обращайся, — предупредил Валдай. — В разумных пределах я всегда помогу. Адрес ночного клуба «Пеликан» тебе известен, а вот телефонные номера, по которым ты сможешь найти меня в любое время дня и ночи. — С этими словами он протянул Рубцову свою визитку. — Кассету я оставляю тебе. Возможно, она тебе понадобится. Только смотри не посей ее где-нибудь. И самое главное, Комбат: с этим делом желательно покончить в ближайшее время. Клиент платит за срочность.

— Что значит в ближайшее время?

— Это значит в течение недели, — пояснил Валдай. — Максимум — десять дней.

— Пока ничего обещать не могу, — ответил на это Рубцов.

— И все же постарайся, — настойчиво повторил Валдай и поднялся с дивана. — Я знаю, у тебя достаточно знакомых среди людей, занятых в разных сферах деятельности. Ты быстро соберешь нужные сведения и вычислишь, где девчонка. А там, где будет она, поблизости будут и те, кто сварганил эту грязь. Могу даже дать наводку. Тот, кто снимал фильму, полный профан в искусстве. Если бы он был в курсе, что означает картинка на спине у парня, он ни за что не показал бы ее на весь экран. Хотя это может быть просто форс. В крупной игре таких клиентов используют, а затем пускают под лед.

Комбат удивился:

— Откуда у тебя такая осведомленность?

— Насчет наколок?

— Нет, это мне понятно. Я спрашиваю о моих знакомствах?

— Валдай не был бы Валдаем, если бы этого не знал, Комбат, — с хитрецой ответил авторитет, а потом добавил: — По окончании работы ты получишь еще пять кусков в качестве гонорара. Так что можешь считать это неплохим приработком. Сможешь сменить обстановку в квартире, съездить куда-нибудь на отдых… Кстати, у тебя есть тачка?

— Нет.

— Тебе может понадобиться тачка. Я скажу своим парням, и они сегодня же подгонят тебе какую-нибудь сносную модельку. Ты какие предпочитаешь?

— Немецкие.

— А почему не российские? — с ухмылкой переспросил Валдай. — Я был уверен, что ты патриот нашей великой Родины.

— Не будем о высоком, эта тема не нашего ума, — с серьезным видом Комбат напомнил авторитету его же собственные слова.

— Согласен, — сказал Валдай.

Они обменялись рукопожатием, и Валдай направился к выходу. Но у самой двери он обернулся и спросил:

— Комбат, еще вопрос… У тебя есть ствол?

— Я больше привык рассчитывать на свои собственные силы, — последовал ответ.

— «Пуля — дура, а штык — молодец». Так ведь, кажется, учил старик Суворов? — не без иронии произнес Валдай. — Но в наш бурный век это правило не годится. Бывают моменты, когда одной надеждой на собственные силы не обойтись. И тогда, чтобы полностью контролировать ситуацию, лучше иметь на руках более веские аргументы, чем приемы рукопашного боя. Так что на твоем месте я бы все-таки подумал насчет ствола, Комбат.

Рубцов согласно кивнул, то ли обещая обратиться за помощью к Валдаю, то ли просто соглашаясь с его выводами относительно устаревших правил «Науки побеждать» Суворова.

Проводив Костикова, Лимонов отправился домой. Ни на минуту не выходил из головы разговор с Костиковым. В отношении самого Костикова он не питал особых иллюзий. Но он пытался вычислить, кому вдруг понадобилось накануне выборов сыграть с ним злую шутку и поставить под удар всю предвыборную кампанию.

Время от времени он брал в руки желтый почтовый конверт, внимательно осматривал его, затем читал и перечитывал записку с угрозой в адрес Костикова. Но он так и не находил никакого мало-мальски вразумительного объяснения.

Занимая ответственный пост в прокуратуре, Лимонов прекрасно разбирался в реальном раскладе политических сил в стране. На месте шантажистов Костикова он мысленно представлял себе то его соперников по предвыборной борьбе, то представителей тех политических группировок, которые были заинтересованы в провале Костикова. Ему казалось, что сам он, Лимонов, избрал самый верный путь — уговорил Бориса Осиновского финансировать предвыборную кампанию Костикова. Финансовое участие в выборах влиятельного олигарха, вхожего в кабинеты к самым высокопоставленным чинам из президентской администрации, он считал надежной страховкой от всяких недоразумений и беспроигрышным вариантом для Костикова.

Теперь дело шло к тому, что все планы Лимонова могли рухнуть как карточный домик. Осознавая это, он понимал, что для своего собственного благополучия обязан решить проблему в ближайшие два-три дня. Пусть не для Костикова, к которому он все больше терял доверие, пусть лично для себя. И не только потому, что хотел получить материальную прибыль, но и потому, что не привык проигрывать. Но для решения этой проблемы Лимонову нужно было ответить на несколько немаловажных вопросов: если Костикову не привиделось от страха и за ним действительно была слежка, то кто ее организовал — шантажисты, приславшие кассету, или предвыборные конкуренты? Не могут ли быть те и другие связаны между собой? Костиков обратился за помощью к Валдаю — известному в криминальном мире третейскому судье. Но останется ли Валдай сторонним наблюдателем? Не захочет ли он погреть руки у чужого костра? Какая связь между Валдаем и Рубцовым?