Николай Чергинец - Последний герой

И тогда Чебурек впился глазами в Ноя. Но тот тоже хранил молчание. Он опасался даже рот открыть, чтобы ненароком не навлечь на свою голову гнев Панкрата. Кроме того, он не терпел Чебурека. Адвоката не очень жаловали и другие члены группировки Панкрата. Сойдясь с ним два или три года назад, Чебурек сумел настолько втереться к нему в доверие, что иногда в его отсутствие Панкрат чувствовал себя как без рук. Он не решался предпринимать никаких действий до тех пор, пока не посоветуется с адвокатом. И Чебурек возомнил о себе бог знает что. Правда, он старался делать это умно и не выпячивать свое пренебрежение, особенно в присутствии посторонних. Но пока сам Панкрат позволял ему так поступать, парням приходилось мириться с подобным положением вещей.

— Мне кто-нибудь обрисует ситуацию? — сурово хмуря брови, Чебурек пристально посмотрел на Ноя.

Парень по-прежнему хранил молчание, всем своим видом давая понять, что Чебурек ему не указ.

— Здесь тебе не сборище художников, чтобы рисовать, — буркнул в ответ Панкрат.

— Я твой адвокат и глава предвыборного штаба, если помнишь, и хочу понять, что произошло?

— Костан летал в Москву за поддержкой. Что здесь непонятного?!! — снова взорвался Панкрат. — Этот козел затевает опасную игру против меня. Он ищет поддержку у Валдая. Ха-ха-ха! — авторитет неожиданно разразился громовым смехом, который больше походил на злобное рычание.

Этот смех не предвещал ничего хорошего. Ной, стоявший рядом с Панкратом, невольно отшатнулся. Но Чебурек остался невозмутимым, продолжая раздражать авторитета своими вопросами.

— А что такого в том, что Костан летал в Москву? Чего ты нервничаешь? Сам посуди. Ну, съездил он за государственные бабки в столицу. Ну, встретился с Валдаем. Ты думаешь, он сюда прилетит? Или, может, ты собираешься лететь к нему в Москву на разборки?

— Я?! — Панкрат подался вперед. Он вознамерился схватить Чебурека за грудки и одним движением вытряхнуть его душу, но сдержался.

— Вот именно… Здесь твоя законная вотчина. И пусть только попробуют сунуться. Кто бы там ни был — Валдай или другой шалопай, ему конец. Правильно?

Панкрат стоял напротив Чебурека и только тяжело сопел. Похоже, он с трудом соображал, о чем ему толкует адвокат.

— Да, ты прав, Аркаша, — наконец согласился он и стал успокаиваться. — Но я все равно разберусь с Костаном. Я ему покажу, кто в городе настоящий хозяин.

— Отлично, завтра же займемся этим делом. А теперь нужно отдыхать. Тем более что завтра тебе предстоит интервью на телевидении. Ты как, не против? — спросил адвокат.

Панкрат не протестовал. Чебурек сумел убедить его, что войну нужно начинать с утра, со свежими силами и тщательно разработанным планом.

— Именно этим нам и предстоит заняться завтра — это была последняя фраза, которую услышал Ной от авторитета.

Лишь когда дверь за Панкратом и Чебуреком закрылась, Ной вздохнул с облегчением. Среди всего разнообразия спиртных напитков он безошибочно выбрал бутылку «Стопки», быстро поднес ко рту и сделал несколько больших глотков. Затем он отправился в большую комнату, где еще сидели его приятели. Завязался непринужденный разговор, и вскоре Ной совершенно забыл о своих страхах.

Столкнувшись с Рубцовым лицом к лицу, Скворцов поспешно ретировался. Он прекрасно понимал, что теперь не имело никакого смысла следовать за клиентом. Он провалил задание Лимонова. Понадеявшись на профессиональный опыт, Скворцов позволил себе слишком близко подойти к Рубцову. Он хотел попытать счастья, подслушать, о чем будет говорить отставной майор-десантник по телефону. Ведь за то время, что Скворцов следовал за ним от дома до салона-студии «Адонис», Рубцов ни разу не оглянулся, чтобы подстраховаться. Он ни разу не попытался скрыться от слежки. В какой-то момент Скворцов даже с иронией подумал: «Вот тебе и бывший командир спецназа». Он был уверен, что выполнит задание Лимонова без проблем и осложнений.

И теперь такой провал!

Скворцов шел по улице Максимова и думал о том, что сказать генералу Лимонову. Ведь тот приказал ему звонить в любое время дня и ночи и докладывать о всех новостях, связанных с заданием.

Вскоре он оказался рядом с летним кафе. Только теперь он остановился и украдкой оглянулся назад. На пустынной улице среди редких прохожих Рубцова не было видно. Скворцов зашел в летнее кафе и занял место за свободным столиком под бело-голубым зонтом в дальнем конце площадки, у самого парапета. Он подозвал официанта, заказал двойной кофе и бутерброды, а затем вынул мобильный телефон и набрал домашний номер Лимонова.

— Слушаю, — спустя мгновение ответил знакомый голос.

— Шеф, это я.

— Пришла пора посыпать голову пеплом?

Лимонов оказался догадливее, чем ожидал Скворцов. Но он не спешил оправдываться.

— Я провел с ним целый день, — начал Скворцов.

Однако генерал не дал ему договорить.

— Ты где сейчас находишься? — спросил он с тяжелым вздохом.

— В летнем кафе на улице Максимова.

Последовала непродолжительная пауза, после чего Лимонов сказал:

— Отправляйся к станции метро «Октябрьское поле». Будь у перехода со стороны улицы Маршала Бирюзова. Я подъеду через час.

Отключив телефон, Скворцов посмотрел на часы. Было пять минут одиннадцатого. Он посчитал, что может спокойно выпить кофе и съесть бутерброд.

— В котором часу вы закрываетесь? — спросил он у официанта, который принес заказ.

— В одиннадцать, — ответил тот.

Скворцов кивнул.

— Что-нибудь еще? — поинтересовался официант.

— Нет, спасибо.

Официант удалился, а Скворцов принялся за бутерброд. Он запивал его кофе и одновременно обдумывал сложившееся положение. Ему уже не казалось странным, что Лимонов сразу догадался о провале спецзадания. Скорее, странным было то, что генерал решил приехать на встречу с ним в столь поздний час. Это могло свидетельствовать либо о том, что генерал опасается прослушивания своего домашнего телефона, либо у него возникла новая идея относительно Рубцова. Но и в том и в другом случае он вполне мог дождаться следующего утра, вызвать к себе Скворцова и побеседовать с ним в своем рабочем кабинете.

Через полчаса Скворцов покинул кафе, поймал такси и отправился к станции метро «Октябрьское поле», а еще через сорок минут рядом с ним остановился служебный автомобиль ауди А-6».

— Гена, останови у ближайшего сквера, — попросил Лимонов своего водителя. — Хочется немного пройтись по свежему воздуху. Ты не возражаешь? — обратился он к Скворцову.

В поведении Лимонова и в самом деле было нечто необычное. Он был немногословен, непривычно спокоен, в какой-то степени апатичен. За время работы с ним Скворцов привык к стремительному напору, который генерал проявлял в подобных случаях. В сложных ситуациях он умел по-особому мобилизовать свои внутренние ресурсы, находить выход из самого безнадежного и безвыходного положения.