Николай Чергинец - Последний герой

Это привело Скворцова в чувство. Он словно очнулся после временной потери сознания.

— Мое имя вряд ли вам что-нибудь скажет, но если хотите… Пожалуйста. Меня зовут Михаил Скворцов, — представился он.

Девушка по-прежнему держалась настороженно.

— Я сотрудник Генпрокуратуры, — для пущей убедительности признался Скворцов.

— У вас и документы соответствующие имеются? — спросила девушка.

— Иначе я не стал бы называть вам свое место работы, — с ироничной усмешкой сказал, Скворцов, вынимая из кармана и протягивая ей в развернутом виде свое служебное удостоверение.

— Вам пора бы фото сменить, — заметила Вероника, лишь мельком взглянув на удостоверение.

— Это почему? — Скворцов с удивлением уставился на свой служебный документ.

— Вы не похожи на себя.

— Это моя природная нефотогеничность, — нашелся Скворцов, догадавшись, что девушка шутит.

— Ладно, проходите, — посторонилась Вероника, неохотно пропуская его в квартиру. — Присаживайтесь, я сейчас, — сказала она, указывая, куда следует пройти, а сама направилась обратно в ванную.

Скворцов не спешил проходить в комнату. Он задержался в прихожей, осмотрелся. Однокомнатная квартира, в которой проживала девушка, была отделана и обставлена со вкусом. Прихожая, а также стены проходов на кухню и в единственную комнату имели деревянную отделку. Деревянными были и резные двери в комнату и на кухню с темно-коричневым армированным стеклом.

Спустя две или три минуты она снова предстала перед Скворцовым. Теперь Вероника была еще более привлекательной, чем прежде. На этот раз на ней были голубые джинсы и белая маечка с коротким рукавом. Обтягивающие джинсы подчеркивали ее изящную талию и красивые длинные ноги. Скворцову оставалось лишь украдкой любоваться девушкой, стараясь не выдать своего волнения.

— Итак, что у вас за дело ко мне, Михаил Скворцов? — спросила она, присаживаясь на край дивана и устремляя на него пронзительный взгляд. — Наверняка что-то связанное с моим братцем. Не так ли?

— Нет, не угадали. То, с чем я пришел, касается вас и только вас.

Глаза девушки удивленно округлились.

— Я хочу предложить вам сотрудничество, — объяснил причину своего нежданного визита Скворцов.

— Мне? Сотрудничество?

— Да. Нам известно, что вы работаете в ночном клубе «Пеликан»…

— О, не продолжайте! — тут же отрицатель но замахала руками Вероника. — За кого вы меня принимаете?

Она вскочила с дивана и с решительным видом указала Скворцову на дверь.

— Убирайтесь отсюда вон! — потребовал: она. — Поищите другую дуру для вашего «сотрудничества»!

Однако Скворцов совершенно спокойно вое принял этот поступок. Он остался сидеть в кресле прямо напротив нее.

— Прекрати орать и сядь на место, цыпочка, — резко перейдя на «ты», другим тоном потребовал Скворцов.

Это мгновенно остудило Веронику и испугало еще больше, чем если бы это был злобный окрик. Вероника привыкла иметь дело с грубыми похотливыми мужчинами, которые распускали руки. За годы общения с такими типами у нее выработалась привычка не замечать их взгляды игнорировать намеки. Она и не подозревала, что спокойный, уравновешенный голос может вселить такой трепет. Она почувствовала, как по всему телу внезапно прокатилась волна страха Человек, сидевший перед ней, нисколько не шутил.

— Ты слышала, что я сказал? — тем же тоном повторил Скворцов, не сводя с нее своей строгого взгляда.

Вероника невольно подчинилась и снова опустилась на край дивана. Ей вдруг показалось, что она находится не в своей квартире, а на допросе в прокуратуре. Она невольно обхватила себя руками, съежилась и задрожала, избегая смотреть собеседнику в глаза.

— Вот и хорошо, — одобрил ее поступок Скворцов. — А теперь слушай меня внимательно. Ты работаешь в ночном клубе «Пеликан». Нам известно, кто является хозяином этого заведения и что за клиентура его посещает.

При этих словах она предположила, что этот человек пришел к ней требовать сведения о Валдае. Однако следующее высказывание Скворцова опровергло ее поспешную догадку. Речь шла совсем не о Валдае, а о ней самой.

— Примерно полгода назад поздним вечером в вашем заведении произошло происшествие, — продолжал Скворцов. — Ты была его непосредственной участницей и свидетелем… Вспомнила?

Внезапная догадка пронзила Веронику, но девушка не подала виду. Она по-прежнему неподвижно сидела на диване, безучастно глядя перед собой.

— Думаю, вспомнила. Ты еще не в том возрасте, чтобы забыть о недавних событиях, — заметил Скворцов.

При упоминании о тех событиях в ночном клубе «Пеликан» она сразу вспомнила вечер во всех подробностях. И от этого ей стало не по себе. Однако она постаралась ничем не выдать своего со-стояния.

Но чего хотел от нее этот незваный пришелец? О каком сотрудничестве говорил? Почему вспомнил тот злосчастный вечер, когда амбалы Эдика-Спидвея пытались похитить ее прямо из клуба?

— Ты успокойся и не переживай, — сказал Скворцов, видя нервное волнение девушки. — При твоих способностях и внешних данных все пройдет гладко, без сучка и задоринки.

— Вы уверены? — спросила Вероника и ту же запнулась. У нее чуть не слетела с губ следующая фраза: «Вы очень плохо знаете Валдая».

— Более чем, — не обратил никакого внимания на ее легкое замешательство Скворцов. — Помнишь мужчину, который спас тебя от тех амбалов?

«Так вот кто им понадобился!» — открыл для себя Вероника, продолжая настороженно молчать.

— По глазам вижу, что помнишь, — продолжал Скворцов. — Так вот, обстоятельства сложились так, что в настоящее время у него появилось общее дело с Валдаем — хозяином заведения, в котором ты работаешь. Мне нужно знать каждый их шаг, каждое действие, предпринятое для осуществления этого дела. Вот и вся твоя задача.

Наступила продолжительная пауза. Казалось, квартира внезапно опустела и в ней царили только звуки городской улицы.

— А почему вы так уверены, что я стану помогать вам? — наконец спросила Вероника.

— Уверен, — невозмутимо ответил Скворцов. — Просто, детка, у меня на руках имеют такие сведения о тебе, что, попади они на стол следователю, и никакой пожарник, в том числе и Валдай, не спасет тебя от тюряги. Тебе светит статья, которая предусматривает солидный срок — от семи до девяти лет. И даже если ты будешь паинькой, до ближайшей амнистии придется отмотать по меньшей мере пяток лет. К тому времени тебе стукнет тридцать, и все твое обаяние поблекнет. Так что решай.

— Перспектива ужасная. Только вот интересно, за что мне полагается такой срок? Не за убийство ли?

Откровенная угроза возмутила девушку. Она заставила ее встрепенуться. Вероника совершенно не догадывалась о том, какие козыри приготовил ее собеседник, чтобы окончательно сломать ее волю.