Николай Чергинец - Последний герой

— Какая может быть работа, если вы сами сказали, что в настоящее время, как и я, в отставке? — поймал его на слове Рубцов.

Лишь на короткий миг Ростовцев растерялся, но тут же нашелся и ответил:

— Я имел в виду большую творческую работу. Но художественные фильмы, музыкальные клипы и даже рекламные ролики уже в прошлом. Осталось снимать чужие свадьбы и юбилейные банкеты.

— И вы занимаетесь только этим? Странно, а мне казалось, что сегодня, как никогда, у человека вашей специальности появились невообразимые возможности для проявления одаренности. Не хочу вас обидеть, не знаю, насколько вы профессионал в своем деле. Но думаю, все зависит лишь от вас. По крайней мере, на приличный автомобиль вы бы заработали. Я говорил, мой сосед — фотохудожник. Совсем еще молодой парень. Однажды он пригласил меня на выставку. Признаюсь честно, я в этом ни черта не смыслю. Но я видел типов, выкладывавших баснословные суммы за картины и репродукции, которые я и бесплатно не повесил бы на стенку.

— Это потому, что вы ни черта в этом не смыслите, — сказал Ростовцев, повторив слова Рубцова.

— Нет, я понимаю там портреты, пейзажи — настоящие полотна, шедевры мирового искусства. Мне приходилось бывать и в Третьяковке, и в Художественном музее. Я видел Дрезденскую галерею. Но это…

— Вы не можете понять, почему люди выкладывают огромные деньги за современные картины? Да потому, что таким образом совершаются выгодные сделки. По большому счету, они просто-напросто вкладывают средства. И если эти вложения не принесут дивидендов им, то обязательно принесут доход наследникам. Они надеются, что пройдет некоторое время, и эти картины будут такими же шедеврами мирового искусства, как экспонаты Третьяковки и Дрезденской галереи.

— В ваших словах есть доля истины, — сказал Рубцов.

— В моих словах вся истина, — не согласился с ним Ростовцев.

— Хорошо, пусть это долгосрочные вклады. Но ведь не может быть так, чтобы не было способа получить дивиденды не через пятьдесят лет после смерти, а уже завтра. Или тут я тоже не прав?

Ростовцев посмотрел на него с хитрым прищуром.

— Почему же? Отчасти правы, — ответил он. — Есть и в нашей профессии способы быстрого получения прибыли. Во времена перестройки мне довелось поработать в Америке. Надо вам сказать, там человек нашей профессии умеет работать.

— Так в чем же дело? Неужели нельзя перенять, как говорили раньше, передовой опыт западных коллег?

— О! — многозначительно произнес Ростовцев. — Это вопрос вопросов. После возвращения из Штатов я пытался наладить свою работу, следуя их методу.

— И что?

— Полнейший провал.

— Этого не может быть! — воскликнул Рубцов. — Возможно, вы не адаптировали их методы к нашим условиям. Вот и все.

— Ничего подобного, — ответил Ростовцев с ироничной улыбкой. — В конце концов я понял одну простую истину: чтобы выполнять ту же работу и получать те же деньги, нам следует либо забыть об их методах, либо кардинально изменять наши условия. У нас с вами, как и у всех наших соотечественников, совершенно иная психология.

— Да, но вы почему-то не пожелали остаться в той системе, а возвратились в эту, — заметил Рубцов.

— Я вернулся потому, что мои старики были больны и немощны и у них, кроме меня, никого не было, — возразил Ростовцев.

— Выходит, если я вас правильно понял, вы считаете нормальным, когда посторонние люди знают чужие секреты. А что если они захотят использовать их во вред тем, кому принадлежат эти секреты? Лично вы хотели бы, чтобы друзья, соседи, знакомые и просто посторонние знали ваши тайны и секреты? — продолжал возражать Рубцов, всячески стараясь заставить Ростовцева проговориться.

— Любой человек имеет право знать правду, — последовал ответ.

— Правду о ком?.. о чем? Правду о последствиях чернобыльской аварии? Или пикантные подробности из личной жизни министра юстиции и Генпрокурора?

— И то, и другое, и третье, — с невозмутимым видом ответил Ростовцев. — О Чернобыле мы имеем право знать по той простой причине, что мы граждане этой страны. Нам здесь жить, нашим детям здесь находиться. Поэтому мы не только имеем право, но и должны знать правду. Что же касается пикантных подробностей из личной жизни министров и прокуроров… Господи, да вы ведь сами понимаете. Они должностные лица, государственные мужи. То есть народные слуги. А у нас получается, что они государевы люди. Они стараются выслужиться перед государем и чихали на народ. И это — ненормальная ситуация.

Рубцов не имел ничего против этого человека. Однако еще до встречи с ним у него сложилось негативное отношение как к нему самому, так и к тому, чем он занимается.

За разговором время пролетело незаметно. Вскоре впереди возникли городские окраины. Они въезжали в Лыткарино.

— Вас куда подвезти? — спросил Рубцов.

— Вообще-то мне нужно в автосервис, — ответил Ростовцев.

— Если исполните роль штурмана, то я могу подбросить вас до места назначения, — предложил Рубцов.

— Тогда поезжайте прямо, — сказал Ростовцев.

Лыткарино оказалось весьма сносным городком. Он мало чем отличался от провинциальных российских городов с населением в полсотни тысяч жителей. Здесь имелись как свои достопримечательности, так и злачные места. В общем, это был маленький пруд с четко очерченными берегами и наличием подобающей рыбной иерархии. Здесь имелись свои крупные рыбы, свои хищники и мелкая плотва. Позже Рубцов узнал от Ростовцева, что Лыткарино имеет свою давнюю историю, которая начиналась в 15 веке, со времен первых московских великих князей.

Уладив дела в автосервисе, Ростовцев вернулся к автомобилю, в котором его дожидался Рубцов.

— Теперь мне нужно домой, — сказал он.

— Садитесь, я подвезу, — предложил Рубцов.

Видя, что Ростовцев не имеет особого желания продлевать совместное общение, Рубцов сказал:

— Хотя бы подскажите мне, где здесь можно остановиться. Надеюсь, в городе есть что-то вроде гостиницы?

— А разве ваш приятель вам ничего не посоветовал?

— Он был не один, а с компанией, — ответил Рубцов. — Они провели здесь всего три дня, жили автолагерем, а ночевали в палатках.

— Вам это не подходит?

— Я планировал провести здесь недельки две-три, — сказал Рубцов. — В палатке, конечно же, было бы романтичнее…

— Особенно в компании с прекрасной Афродитой, не так ли? — продолжил его мысль Ростовцев.

— Было бы неплохо.

И они оба рассмеялись.

Проделав недолгий путь, автомобиль оказался в центре Лыткарино. Они обогнули центральную площадь городка, свернули на одну из прилегающих улиц, проехали по ней не более трехсот метров и оказались перед невзрачной трехэтажной постройкой из кирпича. Надпись над входом свидетельствовала о том, что именно здесь находится местная гостиница.