Пер Валё - Розанна. Швед, который исчез. Человек на балконе. Рейс на эшафот

– Лундбю.

– Как зовут родителей?

Не трать на это время, Гюнвальд, мысленно умолял его Мартин Бек. Для этого у тебя еще будет много недель. Нас ведь интересует только одно.

– Уже были когда-нибудь судимы?

– Нет.

– Были в детском приюте?

– Нет.

– Нас всегда интересуют кое-какие подробности, – вмешался в разговор Мартин Бек.

– Черт возьми, разве я не сказал ясно, что буду разговаривать только с ним? – Рольф Эверт Лундгрен показал кивком головы на Гюнвальда Ларссона.

Гюнвальд Ларссон посмотрел на Мартина Бека ничего не выражающим взглядом и сказал:

– Занятие?

– Занятие?

– Ну, чем-то вы ведь занимаетесь, так?

– Ну…

– Как вы сказали?

– Коммерсант.

– И какой же коммерцией вы занимаетесь?

Мартин Бек и Рённ посмотрели друг на друга со смирением в глазах. Значит, это будет продолжаться и дальше в том же духе.

И это продолжалось.

Спустя один час и сорок пять минут Гюнвальд Ларссон сказал:

– Нас прежде всего интересуют кое-какие подробности.

– Это я уже понял.

– Вы признались, что вечером второго июня, то есть в пятницу, находились в парке Ванадислунден?

– Да.

– И что там же в двадцать один час пятнадцать минут совершили нападение с целью ограбления?

– Да.

– На владелицу фруктовой и овощной лавки Хилдур Магнуссон?

– Да.

– Когда вы пришли в парк? – спросил Рённ.

– Заткнись, – сказал Лундгрен.

– Только без хамства, – строго одернул его Гюнвальд Ларссон. – Когда вы пришли в парк?

– Около семи. Может, сразу после семи. Я вышел из дому, когда прекратился дождь.

– И в Ванадислундене вы оставались с девятнадцати часов вплоть до того момента, когда напали на вышеупомянутую Хилдур Магнуссон и ограбили ее?

– Ага. В парке и неподалеку. Осматривался.

– Вы видели в парке в это время еще каких-нибудь лиц?

– Да, люди там были.

– Сколько?

– Приблизительно десять-двенадцать. Скорее всего, десять.

– Полагаю, всех этих людей вы внимательно рассмотрели?

– Ага. Конечно.

– Для того, чтобы удостовериться, можно ли отважиться на них напасть?

– Скорее для того, чтобы удостовериться, стоит ли тратить на них время.

– Вы помните хоть некоторых из тех лиц, которых там видели?

– Некоторых помню.

– Кого?

– Я видел двух легавых.

– Двух полицейских?

– Ага.

– В униформе?

– Нет.

– Как же вы могли знать, что это полицейские?

– Потому что видел их уже по меньшей мере в двадцатый или тридцатый раз. Они из легавника на Сурбрунгатан и ездят в красном «вольво» или зеленом «саабе».

Ради Бога, только не говори сейчас: «Вы хотели сказать, из управления полиции?», мысленно умолял Гюнвальда Ларссона Мартин Бек.

– Вы хотели сказать, из управления полиции девятого полицейского округа? – сказал Гюнвальд Ларссон.

– Ага, если вы имеете в виду то, на Сурбрунгатан.

– Сколько было времени, когда вы увидели этих двух полицейских?

– Около девяти. Когда они приехали.

– И как долго они там были?

– Минут десять, возможно, пятнадцать. Потом они поехали в Лиль-Янскоген.

– Откуда вам это известно?

– Они говорили об этом.

– Говорили… это означает, что вы с ними разговаривали?

– Ага, точно! Я стоял возле них и слышал, что они говорят.

Гюнвальд Ларссон сделал задумчивую паузу. Нетрудно было представить себе, о чем он думает. Наконец он сказал:

– Ну, кого вы еще видели?

– Какую-то парочку. Довольно молодую. Так, около двадцати.

– Что они делали?

– Обжимались.

Гюнвальд Ларссон опять ненадолго замолчал и потом сдержанно сказал:

– Вам известно, что во время вашего присутствия в парке там произошло убийство?

Лундгрен провел рукой по лбу. Впервые за много часов показалось, что он начинает нервничать и что у него отнялся язык.

– Я читал об этом, – наконец сказал он.

– Ну?

– Я этого не делал. Клянусь. Я не такой.

– Вы читали об этой девочке. Ей было девять лет, и ее звали Ева Карлсон. На ней была красная юбочка, полосатая блузочка и…

Гюнвальд Ларссон обратился за помощью к своим записям.

…и черные деревянные башмачки. Вы видели ее?

Лундгрен не отвечал. Прошло полминуты, и Гюнвальд Ларссон повторил вопрос:

– Вы видели эту девочку?

Мужчина долго колебался и наконец неуверенно сказал:

– Думаю, что видел.

– Где вы ее видели?

– На детской площадке возле Свеавеген. Какой-то ребенок там точно был. Девочка.

– Что она делала?

– Качалась на качелях.

– С кем она там была?

– Ни с кем. Она была одна.

– Когда это было?

– Сразу после того… после того, как я пришел.

– А точнее?

– Приблизительно в семь десять. Или чуть позже.

– Вы точно знаете, что она была одна?

– Да.

– И на ней была красная юбка и полосатая блузочка, вы это точно знаете?

– Нет. Не знаю. Но…

– Но что?

– Думаю, что да.

– И больше никого вы не видели? Вы не видели, чтобы с ней кто-нибудь разговаривал?

– Погодите, – сказал Лундгрен. – Погодите, погодите. Ведь я прочел об этом в газете и, как сумасшедший, ломал себе над этим голову.

– Над чем вы ломали себе голову?

– Ну, если…

– Вы разговаривали с этой девочкой?

– Нет-нет, что вы!

– Так значит, она была совсем одна и качалась на качелях на детской площадке. Вы подошли к ней?

– Нет, нет…

– Не дави на него, Гюнвальд, пусть он сам скажет обо всем, – вмешался Мартин Бек. – Он наверняка много размышлял об этом.

Мужчина покорно посмотрел на Мартина Бека. Усталым и немного испуганным взглядом. Без каких-либо следов агрессивности.

Только ничего не говори теперь, Гюнвальд, мысленно заклинал Мартин Бек.

Гюнвальд Ларссон ничего не говорил.

Грабитель сидел молча, обхватив голову руками. Наконец он сказал:

– Я размышлял над этим. Каждый день, с тех пор как это произошло.

Тишина.

– Я пытался все это как следует обдумать. Я знаю, что видел эту девочку на площадке для игр, и что она была одна, и что это, вероятно, было сразу после того, как я туда пришел. Приблизительно в десять минут восьмого или в четверть восьмого. Поймите, я особенно не присматривался к ней. Во-первых, это была маленькая девочка, и, во-вторых, мне даже и в голову не пришло бы работать внизу, возле детской площадки. Это слишком близко от улицы. Поэтому я уже больше не думал о ней. Тогда, в тот раз. Если бы она была на детской площадке наверху, у водонапорной башни, тогда другое дело.

– Там вы ее тоже видели? – спросил Гюнвальд Ларссон.

– Нет, нет…

– Вы подошли к ней?

– Нет, нет, попытайтесь меня понять. Ведь она меня совершенно не интересовала, но…

– Но что?

– Но в парке в тот вечер было очень мало людей. Была отвратительная погода, в любую минуту дождь мог снова начаться. Я уже хотел все бросить и уйти домой, когда увидел эту баб… эту фру. Но…