Владимир Колабухин - В поиске истины

— Подари мне их, подари!..

Боже мой, как в этот момент стучало в моих висках… С трудом оторвался от её губ и встал с тахты, чтобы не видеть откровенных глаз Елены.

— Потанцуем, Лена… Давай потанцуем…

Утром Елена варила для меня кофе.

— Спасибо за вчерашний вечер, — сказала она тихо.

Кусок бутерброда застрял в моём горле. Хорош вечер!

При первой возможности удрал как мальчишка. А она ещё благодарит!

Лена словно подслушала мои мысли.

— Не переживай так, Демичевский. Я сама вела себя глупо… А пальцы свои мне всё-таки срисуй. Срисуй, Демичевский.

— Будет сделано, — шутливо пообещал я, лишь бы что-то ответить. — Потом можешь поместить рисунок в рамку, раз они так тебе понравились.

Пил кофе и никак не мог разобраться в себе: стыжусь, что не ответил на вчерашний порыв Лены, или сожалею об этом?

— Я провожу тебя, — сказала Лена. И я заметил, что одета она по-дорожному.

— Куда-то собираешься ехать?

— Да… Ненадолго.

Мы вышли на улицу. Лена проводила меня до бульвара. Шли и молчали. Молча и разошлись, лишь смущённо улыбнувшись друг другу.

Честное слово, на работе легче! Там и самое запутанное дело не кажется таким уж неразрешимым. Даже ЧП с магазином.

Расстроенный, свернул к горотделу. Не успел подняться в свой кабинет, как на пороге появился возбуждённый Наумов.

— Лебедев звонил. Насчёт пропавшей машины. Нашлась, говорит!

Лебедев — наш лучший участковый. Его слову я верю как своему.

— Где? Где эта машина?

— Дачная, 15.

— Начальству докладывал?

— А как же! Дана команда выезжать. Все уже в сборе.

В нашем «УАЗике» и впрямь было не повернуться: оперативники, эксперт Губин, кинолог с собакой… «УАЗик» сорвался с места и помчался по улицам за город, в дачный посёлок.

— Как нашли? — спросил я Наумова.

— К Лебедеву мужичок с утра пришёл, местный плотник Егоров. Так, мол, и так. Слышал, милиция машину ищет. Не она ли за его сараюшкой стоит? Лебедев сразу туда. Действительно, за сараем — такси, жёлтого цвета, номерной знак «37–38». Он и позвонил нам… Интересно, почему преступник оставил машину именно там?

Шофёр, хорошо знавший дачный посёлок, без особого труда отыскал нужную улицу. Вдоль обочин тянулись стройные тополя, и казалось, что сквозь их густую сочно-зелёную листву лучи солнца никак не могут пробиться к земле, яркими бликами застревают в пышных кронах.

Дорога, где местами были выбиты куски асфальта, узкой лентой вилась по посёлку и за одним из поворотов неожиданно оборвалась у небольшого, в два окна по фасаду, кирпичного дома с палисадником и сараем, за которым стеной стоял густой и тёмный лес.

Из-за сарая выплыла коренастая фигура Лебедева. Он одёрнул на себе китель, поправил сбившуюся набок фуражку, неторопливо подошёл к нам и коротко доложил обстановку. Теперь можно было приступать к осмотру.

Жёлтая «Волга» сиротливо стояла в тени за сараем. С улицы было невозможно увидеть её. Наверное, поэтому и оставил машину здесь преступник. И на земле знакомый, очень знакомый рисунок от протектора «Волги». С той же характерной щербинкой…

Я подал членам опергруппы команду, и у нас началась привычная работа, без спешки и суеты. Каждый делал, что положено. Мы фотографировали, чертили план местности, изучали почву в поиске следов. Главным было — не упустить малейшей мелочи, которая — как чаще всего и бывает — могла оказаться самой существенной для дела.

В палисаднике цвели вишни, осыпали нас нежными лепестками. Земля от них белым-бела. Я решил поговорить с Егоровым: когда увидел здесь эту машину, не приметил ли, кто оставил её? Однако ничего нового для меня не услышал и прошёл к сараю. Там Губин увлечённо колдовал над машиной. Обрабатывал химическим составом приборный щиток, рулевое колесо, дверные ручки… Никаких следов!

— Наверное, действовали в перчатках, — огорчённо высказался Губин и устало опустился на траву. — Либо стёрли следы. Мастаки, видать!

С досады я тоже чуть не выругался.

— Может, попросить в помощь экспертов областного УВД?

— Не надо, — отверг моё предложение Губин. — Сами управимся.

Он резко поднялся.

— Все следы не уничтожишь!.. Это они, «мастаки», думают иначе. А нас не проведёшь!.. Что-нибудь да осталось. Отгоним «Волгу» в отдел и будем разбирать машину.

Так и решили. К тому же здесь нам больше делать было нечего: собака след не взяла — слишком много времени прошло, а Наумов с Лебедевым тоже возвратились с обхода домов ни с чем — никто из жителей не приметил приехавших в такси.

Я проголодался и потому по дороге в отдел вышел из машины у ближайшего к райотделу кафе, чтобы немного перекусить. Быстро разделался с борщом и котлетой, запил освежающим берёзовым соком. После такой обеденной процедуры опять можно было и за работу.

— Передохнул маленько? — дружески обнял меня за плечи Наумов, как только я вновь появился в отделе.

Я улыбнулся ему и тоже спросил:

— Что Губин?

— Разбирает с гаишниками машину. Уже демонтировали рулевое колесо, переключатель скоростей.

— Нашли что-нибудь?

— Пока не знаю.

— Пойду-ка посмотрю.

— Желаю удачи!

Я вышел во двор и стал ждать там результатов осмотра. Время тянулось медленно, порой казалось, что оно остановилось. Наконец услышал радостный возглас Губина:

— Есть пальчики!

— Где? — заторопился к нему.

— На обратной стороне руля. Да и на внутренних поверхностях рукояток ручного тормоза и рычага переключателей скоростей… Я говорил — найду!

Зафиксированные отпечатки Губин тотчас же унёс в лабораторию. И выяснилось, что водителю Власову и его сменщику Водолазкину они не принадлежат. А в небе уже зажглись первые звёзды… Усталые, мы разошлись по домам.

Утром я присоединился к Наумову, занятому изучением уголовных дел, выделенных в отдельное производство в связи с розыском преступников. В горле першило от перелистывания пыльных страниц многотомных дел. Яркий свет лампочки вызывал резь в глазах. Мы кашляли, чихали, протирали воспалённые веки, но всё листали и листали страницы.

И вот вроде бы пришла удача. Моё внимание привлекло дело о разбойном нападении в лесопарке, где на месте происшествия были изъяты гильзы, очень похожие на ту, что мы обнаружили в «Бирюзе».

— Ну-ка, ну-ка… Дай посмотреть, — попросил Наумов и забрал у меня дело.

— Так ведь это Соловьёв, твой предшественник, по нему тогда работал! — воскликнул он через минуту. — Преступников было двое — какой-то Эдик и Пикулин. А взяли лишь Пикулина. Его одного и судили: не знает, мол, второго, и всё!

— Оружие изъяли? — быстро спросил Наумова.

— Нет, в том-то и дело. Якобы у второго осталось. Да и потерпевшие, супруги Ладыгины, говорили, что пистолет был в руках у второго преступника.