Сергей Баталов - Домик лесника [СИ]

Вот и сложились стеклышки в мозаике!

Завтра же поеду в Колывань!

Жалко только, что там оружия нормального нет.

Мдя! Хотел я хоть на этот раз спрятаться за широкую Мишину спину, ан нет, не получается. Опять придется брать ответственность за принимаемое решение на себя. И только на себя.

Конечно, где-то глубоко в душе я надеялся, что Михаил и Игорь скажут мне: «Серега! Ты отличный парень! Зачем тебе рисковать там, в лесу, с «пукалкой», заряженной солью! Давайте скинемся тебе на автомат Калашникова! Стоит он недорого, а вскладчину будет еще дешевле!». Но жизнь так устроена, что, что бы ни случилось, в конечном итоге — каждый сам за себя. У Миши — работа, семья, профессия…. На нем завязаны десятки уголовных дел. Если его неожиданно «повяжут», судьбы десятков людей «подвиснут», а то и вовсе пойдут «под откос». Нет, так рисковать Певзнер не станет. Да и мне не нужно даже предлагать ему обсуждать тему приобретения «срока» — огнестрельного нарезного оружия.

Что касается Игоря….. Если нужно, он сам рядом со мной ляжет рядом в засаду, и также будет палить в людей, стремящихся «убрать» нашего губернатора.

Но готов ли я на то, чтобы взять на себя смелость вот так легко распоряжаться жизнью своего друга?

Нет, скорее всего. Для этого я, пожалуй, слишком труслив. Да и совесть потом, не дай Бог, что-то случиться, будет «грызть» до конца жизни.

Нет уж — это была моя идея: встрять в чужие «разборки» за власть.

В войну поиграть захотелось, что ли?

Наверное, в прошлом году не наигрался….»

Быков задумчиво потрогал шрам под одеждой. Порез зажил давным-давно, он не напоминал о себе даже в моменты резкой перемены погоды. Что-что, но хирургом Ольга была превосходным: сделала тогда все по высшему разряду.

И не проболталась никому. Хотя была обязана сообщать обо всех случаях ножевых ранений.

«Видно, все-таки придется возвращаться на это гребанный остров. Не хотелось, конечно…. Но это — самый малый риск из всех, которые возникают, если я захочу приобрести себе для «дела» «Калаш». А то, что без серьезного оружия на «точке» лучше не появляться, ясно даже такому тупому валенку, как я. Та рожа, которая рассматривала «голубков», наверняка лет десять где-нибудь в спецназе ошивалась и только потом подалась в киллеры. Этих «птиц» «по полету» видно за километр. Такие бойцы хоть двадцать человек голыми руками устряпают. Что уж говорить про одного зачуханного физрука, который только и умеет что, так это стрелять немного? Да наверняка ТЕ стреляют лучше меня — быстрее, точнее…. Мой шанс только в том, что у меня есть фактор внезапности. Я знаю про них, а они про меня — пока нет.

А ну, как узнают?

От таких далеко не сбежишь — будь ты хоть действующий мастер спорта по легкой атлетике: пуля догонит. А я и не мастер, и не действующий….

Нет, нужен автомат.

Значит, опять — Волчий остров.

Но Игорь и Миша знать ничего не должны».

…Лодка Быкову не понравилась. Обшарпанные, крашенные много лет назад дюралевые борта лишь в некоторых местах сохранили остатки краски, первоначальный цвет которой сейчас установить мог разве что эксперт. Лодочный мотор вообще никак не хотел заводиться, он «чихал», «кашлял», злобно плевался сгустками темно-синего дыма. Однако хозяин мотора не сдавался, раз за разом накручивал почерневший от моторного масла и времени кожаный ремешок и с какой-то обреченной остервенелостью дергал его на себя. Все это было похоже на реанимацию покойника, который сам, к тому же совершенно не хочет возвращаться к жизни.

Хозяин этого «чуда» — загорелый до черноты мужик неопределенного возраста, сохранивший на лице, однако, не только следы бурной молодости, но и все признаки «мачизма», бывшего, со всей определенностью, когда-то неотъемлемой частью его жизни. Про таких типов обычно говорят, что вся его биография — на его лице.

На лице хозяина лодчонки, действительно читалась если не вся его жизнь, то, по крайней мере — те ее часть, в которой он волочился за женщинами (понятно, что успешно), много пил, мало трудился. Темные длинные с проседью волосы, правильной формы лицо, длинные изящные пальцы, завершающие узкие кисти на тонком запястье…. Все это говорило о том, что физическим трудом мужчина в жизни занимался мало, или не занимался вовсе.

С этим мужиком Быков познакомился почти случайно. Заехал в жилпоселок номер один, единственной улочкой протянувшийся вдоль шоссе на обкомовские дачи, поспрашивал, у кого здесь можно купить подержанную лодку. Ему ткнули пальцем на дом с облупившейся беленой штукатуркой.

Хозяин дома устал, наконец, дергать «умерший» двигатель, бросил ремешок к себе под ноги, присел на чурку рядом с лодкой, подолом рубахи вытер крупные бисеринки пота, выступившие на загорелой до бронзоты лысой макушке, лице, груди. Похоже, он и сам понял, что сегодня ему завести мотор не удастся. А это значит, что и продать его — тоже.

— А вы кто по профессии? — неожиданно для самого себя спросил Быков.

— Я? — не понял вопроса «экс-мачо». — Фотохудожник. Всю жизнь работал фотографом.

Больше вопросов можно было не задавать.

«Типичная история. — Думал Серега. — Красавец-мужчина, большие и легкие по советским временам деньги. Особенно для тех, кто мог снимать на цветную пленку. Этот, судя по всему — мог. В «застольные» времена такие, как он, за день зарабатывали больше, чем я — за месяц. Денег было — сколько хочешь. На жизнь, на водку, на женщин…. А потом деньги кончились, пришла старость, стал никому не нужен».

— А почему оставили работу?

— Заказов не стало. Зачем кому-то заказывать фотографии у меня, если любой с «мыльницей» может за день наделать хоть сотню снимков? А потом напечатать их в этих центрах. Которых теперь — на каждом углу, как клопов — в старой кровати. — Он засмеялся собственной шутке. — Ну, так что, брать будешь? — Без надежды услышать положительный ответ, все-таки спросил «экс-мачо».

Быков задумался. Дешевле, чем ему отдавал двигатель и лодку этот состарившийся прожигатель жизни, ему все равно не найти. И при этом не факт, что другой мотор все равно не подведет его где-нибудь посредине Обского моря. Двигатель, перед тем, как ставить его на лодку и выходить на нем в море, все равно придется «перетрясать». Так что, какой смысл тратить время и деньги еще, они все равно не лишние? Особенно — время.

— Беру! — Чуть более решительно, чем следовало, ответил он бывшему фотографу. — Тот удивленно посмотрел на гостя, но благоразумно промолчал — так, на всякий случай, чтобы «клиент» не передумал. — Беру, но с небольшим условием.

«Экс-мачо» оживился. Для него ситуация стала более понятной: коль двигатель не заводится, покупатель, наверное, будет «сбивать» цену.