Александра Ронис - Тебе меня не сломить

Опера переглянулись, а Бес уже вовсю разошелся. Настроение у него было отличное, и он хотел, чтобы и гостям было хорошо.

— Девочка есть, новенькая, свеженькая. Первую неделю всего у нас. Вся как цветочек прям. А язычком как работает…

Саше стало противно от ухмыляний Беса, воображение тут же стало щедро вырисовывать картинки того, что этот ублюдок мог проделывать с Викой.

— Извини, Бес, в другой раз девочки, — Степнов поднялся. — Дела… Парни молча проследовали к выходу. Народу в клубе было хоть отбавляй, несмотря на то, что время было еще относительно ранее. У входа тоже собралась приличная толпа молодежи, желающая приятно провести время или оторваться по полной. Клуб пользовался популярностью… — Сань, ты иди, я тебя догоню, — неожиданно остановился Влад.

— Ты куда? — недоуменно спросил Степнов, оборачиваясь к нему.

— Пойду, отолью.

Влад скрылся в дверях клуба, а Саша направился к машине, прикурил на ходу очередную сигарету и задумался. Вот и еще один шаг, еще один раунд. Рулетка закрутилась. И ее уже не остановить.

Когда дверь за операми закрылась, Бес плеснул себе в стакан еще алкоголя и, задумавшись, разлегся на диване. «Что же творится в твоей башке, Степнов? Можно ли тебя просчитать? Не выкинешь ли ты какой-нибудь фортель непредсказуемый? Услышав предложение «позависать с девочками» сразу же в лице изменился. История с сестрой так повлияла? Или влюбился и стал верным мужем? Если второе — не страшно, а вот если первое — то всю игру мне можешь порушить. Тогда тебе точно не понравится тот «бизнес», который я хочу начать».

В дверь раздался условный стук. Бес тут же принял сидячее положение.

— Да… Заходи… Что скажешь? — обратился он к вошедшему и повернулся к охраннику: — Выйди.

— Все также. Тихо. Работа, дом. Живет у себя. Девушку с ребенком перевез к себе. Сегодня был на кладбище. Под вас вроде не копает.

— Есть возможность установить прослушку в его кабинете? Дома? В машине? — Постараемся.

— Ладно, иди. Как что будет, что-то интересное, сразу же дай знать. А так, как обычно, через неделю жду.

В начале двенадцатого ночи нетвердыми шагами Степнов зашел в квартиру, стараясь передвигаться как можно тише. Не раздеваясь и не включая свет, прошел на кухню, поставил на стол наполовину опустошенную бутылку водки.

Когда-то этот день был одним из лучших и счастливых в году. Когда-то… В той, другой жизни. День рождения Вики. Кажется, Саша помнил каждое — от самого первого до последнего. Испеченный мамой торт, разноцветные свечки, традиционный просмотр семейных фотографий. Самый первый подарок, велосипед, он смог подарить ей на четырехлетие, с вырученных за подработку денег. Не шибко дорогой и навороченный, но как она радовалась. Уже позже, после его прихода в ментовку, когда круг его возможностей расширился, и подарки стали дороже и гораздо чаще, чем только в день рождения.

Открутив крышку с бутылки, Саша сделал из горла несколько жадных глотков.

Он так любил ее, так оберегал, так мечтал о том, чтобы после смерти отца она ни в чем не ощущала нужды. Но все разбилось вдребезги из-за прихоти двоих ублюдков, один из которых до сих пор продолжает ходить по земле.

— Саша, — словно сквозь пелену до него донесся голос Юли, и, медленно повернув голову, он увидел ее саму, застывшую в проеме кухонной двери. — Что-то случилось? Почему ты сидишь здесь в темноте? Ты пьешь? — Сегодня день рождения моей сестры, — помолчав, с трудом произнес Степнов, просто не зная, что ей ответить — врать не было сил.

— Сестры? У тебя есть сестра? — удивленно переспросила девушка, словно понятие «брат» никак не могло к нему относиться.

— Нет. Уже нет, — покачав головой, тихо ответил Саша, продолжая сидеть, покачивая в руках бутылку. — Она умерла.

— Прости, — неловко пробормотала Юля. — Я не знала.

— Так вышло. Тут уже ничего не исправить, — проговорил Степнов, глядя куда-то перед собой и словно ни к кому не обращаясь.

Кухня освещалась лишь тусклым светом фонаря, доходившего со двора. В полутьме его лица не было видно, лишь силуэт: ссутулившийся, усталый.

— Саш, можно спросить? Просто я сегодня прибиралась в квартире и видела пузырек с лекарствами. Что это за таблетки? Ты их все время пьешь. И утром, и вечером.

— Это обезболивающее. Голова болит. Она все время болит. После аварии.

— Ты попадал в аварию? — А, ерунда, — отмахнулся Степнов как от пустяка.

— Мой отец погиб в аварии, — помолчав, проговорила Юля, сама не зная, зачем все это ему рассказывает. — Сказали, не справился с управлением. Может, кто-то выскочил на встречку.

— Давно? — В июле.

— В июле? — эхом повторил Саша. Она уже была беременна. Одна. Со своим горем.

Совсем одна. Он-то хорошо знает, что значит быть наедине со своим горем.

— Дело тут же закрыли, — чуть слышно добавила девушка, выводя его из задумчивости.

— Он у тебя нач следствия был, да? — Откуда ты знаешь? Саша лишь усмехнулся. В свое время он приложил много усилий, чтобы собрать о ней информацию.

Юля осторожно присела на краешек стула. Каждый молчал о своем. Саша сделал еще несколько глотков из бутылки. Девушка молча наблюдала за ним, но, не выдержав, заметила: — Может не стоит пить, если лекарства принимаешь? — Сдохну быстрее, — ухмыльнулся он и, пристально глядя ей прямо в глаза, с затаенной грустью добавил: — Ты рада будешь? Что, наконец, от меня избавилась? Нет, он явно перебрал. Сейчас к словам цепляться начнет. Юля встала, намереваясь уйти, но парень неожиданно схватил ее за руку.

— Юль, не уходи. Посиди со мной, пожалуйста,… Она снова нерешительно опустилась на стул, внутренне готовая в любую минуту вскочить, если он позволит себе что-то, но Саша нежно взял ее ладонь в свою, поднес раскрытую ладошку к губам и замер, закрыв глаза.

— Юль, ты даже не представляешь, что ты для меня значишь. Ты и Данька, — тихо прошептал он, начиная мелкими поцелуями осыпать ее ладонь, медленно поднимаясь от запястья вверх по руке.

— Саша, — девушка встала, пытаясь отнять руку, но неожиданно и сама оказалась в кольце его рук. Как и следовало ожидать, рефлекс сработал, и она начала отталкивать его.

— Юль, не убегай… Я прошу,… Позволь мне тебя обнять… Мне это так нужно, — шептал он, нежно привлекая девушку к себе и гася ее сопротивление. — Пожалуйста, — парень зарылся лицом в ее волосы и затих.

Юля замерла. Так и стояла, прижатая к его горячей груди, не смея пошевелиться. Страх, обжигающий кожу мурашками, сбивающий дыхание и грозящий пролиться дождем слез, медленно обволакивал тело. Однако прошла минута, другая, но Саша больше не предпринимал никаких действий в отношении нее. Она отчетливо слышала биение его сердца, чувствовала аромат его туалетной воды, пробивающийся сквозь запах алкоголя и сигарет, и, казалось, каждой клеточкой тела ощущала боль, изматывающую его душу. И ее сердце, бешено бьющееся в груди, постепенно успокаивалось, возвращаясь к привычному ритму. Страх уходил, уступая место странному оцепенению.