Александра Ронис - Тебе меня не сломить

Почувствовав, что Юля больше не пытается вырваться, Саша неохотно разомкнул руки. Она не сорвалась с места, не выскочила из кухни, лишь смотрела на него широко раскрытыми глазами. Так хотелось снова ее поцеловать, хотя бы на мгновение ощутить сладость ее губ. Глядя девушке в глаза и ожидая той же реакции, что была два дня назад, Степнов все же наклонился к ней, едва ощутимо прикоснулся губами к ее губам. Теплые, мягкие, сладкие… Они не раскрылись ему навстречу, но и не сжались в негласном сопротивлении. Саша медленно отстранился, отмечая, что страх в ее глазах сменился удивлением. Прислонившись лбом к ее лбу и с улыбкой глядя ей в глаза, он тихо спросил: — Данька спит? — и в ответ на ее кивок: — Ты тоже ложись, отдыхай. Спокойной ночи.

Уже лежа в кровати, прислушиваясь к тишине, воцарившейся в квартире, нарушаемой лишь посапыванием спящего в кроватке Данечки, Юля еще долго чувствовала прикосновение его губ и, зажмуриваясь, снова и снова прокручивала в памяти тот момент, когда он прижимал ее к себе.

В комнате было слишком тихо. Открыв глаза, Юля уже по привычке взглянула в сторону кроватки Дани и резко села в постели, обнаружив, что та пуста. С кухни доносились какие-то приглушенные звуки: голос Саши, звон ложки, монотонная речь диктора утренних новостей. Быстро поднявшись на ноги и накинув халат, Юля бросила взгляд на часы — без пяти восемь.

Саша, одетый лишь в спортивные штаны, ходил по кухне с Данькой на руках, при этом разговаривая по телефону, который зажимал плечом. На стол был постелен пеленальный матрасик, рядом лежала присыпка и пачка подгузников, чуть дальше стояла кружка с уже остывшим кофе.

— Пусть забудут, как было при Шведове, теперь все будет по-другому, — негромко, но твердо сказал он кому-то в трубку и, заметив Юлю, которая замерла в дверях, поспешил закончить разговор. — Я буду через полчаса, — отрезал Степнов и нажал на кнопку отбоя, после чего взглянул на девушку. — Привет.

— Привет, — с улыбкой ответила Юля и, протянув руки, взяла Данечку. — Давно вы здесь? — Да нет, полчаса где-то, — Саша сделал глоток из кружки.

— Он плакал? Я не слышала, — удивленно проговорила девушка.

Степнов покачал головой.

— Он не плакал, но готовился в любой момент высказать свое недовольство.

Мокрый подгузник явно был ему не по душе, — шутливо произнес парень, с удовольствием отмечая, как на губах Юли появилась улыбка, и добавил уже серьезно: — А ты так сладко спала. Не хотелось тебя будить.

На ее лице не было косметики, что делало красивые черты еще нежнее. Волосы в беспорядке спадали на плечи и спину, лишний раз подчеркивая хрупкость ее фигурки, а шелковый облегающий халатик так и притягивал взгляд к тоненькому пояску, за который очень хотелось потянуть.

— Ладно, я в душ и на работу, — очнулся Саша, чувствуя, что его мысли заходят слишком далеко. Поставив чашку в раковину, он направился к двери, по пути не удержавшись и чмокнув Даньку в затылок.

— Саша, — позвала Юля, когда тот уже выходил в холл. Степнов обернулся.

— Спасибо, — сказала девушка, глядя ему в глаза. Можно было добавить, что она благодарит его внимание к Данечке и к ней, но, кажется, он понимал ее без лишних слов, и ничего не нужно было объяснять. Впрочем, и она чувствовала сердцем все, что происходит с ним.

Саша лишь улыбнулся и скрылся в ванной, зашумела вода. Телефон, оставленный на столе, снова завибрировал. Сама до конца не понимая, зачем это делает, Юля потянулась к трубке, чтобы узнать от кого звонок. На дисплее высветилось «Влад», и девушка с облегчением вздохнула, тут же одернув себя за дурацкие мысли. Еще не хватало, чтобы она ревновала его.

Пять минут спустя Степнов вышел из ванны уже в джинсах и толстовке, прошел в кухню, забрал со стола телефон и ключи от машины. Мобильник тут же ожил и, негромко чертыхнувшись, парень ответил: — Сказал же, еду. Ждите меня.

Юля вышла в холл, переложив Даню поудобнее на руках, и замерла, наблюдая за тем, как Саша быстро надевает обувь и куртку.

— Они без тебя никуда, — совершенно серьезно произнесла она, только сейчас осознав какую он, должно быть, большую ответственность несет за своих оперов, за каждый их шаг. Она еще даже не подозревала, что теперь он не просто главный опер, а начальник отдела.

— И я без них тоже, — также без усмешки ответил Степнов и, помолчав, добавил: — Как и без тебя.

Немного помедлив, он сделал шаг к Юле, наклонился к ее лицу и осторожно поцеловал ее в уголок губы, затем чуть отстранился, чтобы увидеть ее реакцию.

Она замерла, но страха в глазах не было. И тогда Саша снова склонился к губам девушки, уже захватив их целиком, и в какой-то миг ощутил, что они чуть приоткрылись ему навстречу. Это было совершенно ошеломляющее чувство — она ему отвечает. Несмело, едва заметно, но отвечает! Если бы не Данька на ее руках, с интересом наблюдающий за его действиями…

— Я позвоню днем, хорошо? — с трудом оторвавшись от ее губ, тихо спросил Степнов. Юля слабо кивнула. От его близости, от доносящегося до нее тонкого аромата туалетной воды и лосьона после бритья, от прикосновения его губ к ее кружилась голова, и дрожали колени. В один миг ее словно накрыло огромной, горячей волной, и на щеках выступил румянец.

Улыбнувшись и поцеловав сына в маленькую щечку, Степнов направился к двери. Уже выходя на лестничную клетку, снова обернулся на Юлю, отмечая, что она больше не отводит взгляд, а смотрит ему прямо в глаза, и, подмигнув ей, направился к лифту.

Словно во сне девушка медленно закрыла входную дверь, все еще пребывая во власти новых неизведанных чувств, отголоски которых гуляли с током крови по венам. До вечера еще целая вечность, она просто не выживет без него столько долгих мучительных часов. И в то же время, ей было ужасно страшно. Она представляла, что может последовать за этими поцелуями, и боялась. Боялась, сама не зная чего: то ли своей реакции на возможную близость, то ли самой близости, то ли того, что будет после нее.

Господи, она даже перед «первым разом» так не волновалась, как волнуется после его поцелуя, когда воображение рисует такие картины, что захватывает дух. Не те прежние, всплывающие в памяти при одном упоминании его имени, а совсем другие, которых еще не было в реальности. Всего лишь полет мысли и вот уже ее дыхание сбивается, становится глубже, и приятная, еле заметная судорога сводит негой самые сокровенные и чувственные части тела. О Боже, она, наверное, сходит с ума, раз ощущает подобное рядом с этим человеком, с тем, кого совсем недавно ненавидела и боялась.

На работе ему пришлось переодеться в форму, которая всегда висела в шкафу на «дежурный» случай, затем впервые провести «планерку» с сотрудниками отдела уже в качестве их начальника. Кабинет Шведова был совершенно чужим и непривычным, рубашка с галстуком давили на горло, мешая дышать, а легкие требовали никотина, в котором он себе никогда не отказывал на рабочих совещаниях с операми.